– Я хотела быть честной с тобой… Но обстоятельства сложились так…
Не дает оправдаться, выставляет вперед руку, чтобы я замолчала.
Подходит близко, дышит на меня своей ненавистью. Даже не верится, что этот мужчина еще вчера обнимал, ласкал, заботился, а сегодня отдает на растерзание.
– Андреева, – пальцы грубо хватают за лицо, сжимают его.
Чтобы не было так больно, тянусь на носочках ввысь.
Широкая фигура давит на меня гневом, расплющивает в пространстве мою душу.
Едкие слова разъедают кожу. Его пальцы как наждачная бумага режут, причиняя нестерпимую боль.
– Клим, я всё объясню…
– Не надо, у меня достаточно информации, – обрывает, затыкает губами.
Горячий, страстный, долгий поцелуй не дает вдохнуть. Майор забирает мой воздух из легких и травит своим ядовитым.
Бью кулаками по широкой спине. Чтобы отпустил. Боюсь задохнуться.
Стальные пальцы по-прежнему держат мое лицо, а горячие губы жалят мой мир.
Уничтожают его окончательно.
Навсегда!
Мощная грудная клетка вдавливается в мою, не дает нормально вздохнуть полной грудью.
Последние слова разбивают мою Вселенную:
– Андреева! Если ты отмажешься от расследования, выскользнешь благодаря папаше, тогда я сам найду тебя и накажу!
В ужасе смотрю на мужчину. Не верю в происходящее!
Еще вчера майор казался мне самым справедливым человеком на свете, а сегодня он хочет направить на меня всю свою ярую мощь, гнев.
Жаждет навредить. Стереть с лица земли…
За что?
Я ни в чем не виновата!
Но как доказать. Он даже не желает слушать.
– Клим, я тебя люблю…
– Устал от твоего вранья, – мужчина бросает на меня пустой взгляд.
Уходит, оставляя одну на проезжей части.
Цепляюсь за предгрозовое небо молящим взглядом.
– Пусть эти две недели исчезнут из моей жизни. Молю! Пожалуйста! – падаю на колени на мокрый асфальт, реву в голос.
Для меня всё потеряно.
Абсолютно всё!
Нет. Я не боюсь расследования. Потому что мне нечего терять.
Я уже всё потеряла.
Всех, кого преданно любила…
***
Просыпаюсь в холодном поту. Меня всю трясет, потому что одеяло давно свалилось на пол, а окно я оставила не закрытым!
На минуточку, на улице минусовая температура.
Срочно нужна чашка горячего чая!
Спускаюсь по лестнице вниз…
Слышу голоса … на кухне. Продвигаюсь по стеночке по темному коридору. Застываю в немом крике:
Василевский сидит за столом с парнем неприятной наружности.
–Ты не понимаешь, – рычит пришелец. – Пацан тебя узнал. Значит, не ровен час, заговорит, укажет на тебя, вспомнит что видел в банде Резвого.
–Что ты предлагаешь? Мальчик оказался сыном самого майора. Красава нас придушит всех без суда и следствия за своего ребенка.
– Тебе чья шкура дороже? – мужик прямо вгрызается зубами в лицо Пухляша.
– Или ты убираешь пацана, или мы кончаем с тобой! Усек? Мне тебя учить, устрой несчастный случай. Помочь?
– Не надо. Справлюсь.
Мамочки, – закрываю рот ладонью, чтобы не закричать.
Васюта – крот!
Ванечка узнал его, поэтому в ту злосчастную ночь пытался бежать!
Тихо пробираюсь на второй этаж, хватаю мобильный, надеваю кофту, и в пижаме выхожу на карниз. Балансируя, пробираюсь к трубе для сточных вод, обнимаю ее как мать родную, съезжаю по ней вниз.
На улице дубак невыносимый. Скоро зима.
Спасают лишь мохнатые тапки, обутые на ноги.
Бегу к дороге, не рискую постучать к соседям. В этом страшном поселке априори боюсь всех.
К моему счастью, уже светает, и меня подбирает попутка.
Через час звоню в знакомую дверь… Ни на секунду не задумываюсь, как он меня примет после всего. Сейчас для меня главное, спасти жизнь Ванечки, опередить Васюту.
Майор даже не спрашивает кто, не смотрит в глазок.
Будто ждал меня на пороге, резко распахивает дверь.
Падаю в руки майору, прижимаюсь к его горячей голой груди:
– Климушка, Васюта – крот. Он хочет убить Ванечку!
– Папа, кто там, – в коридор выходит заспанный Ванюшка.
– Ванечка! Хороший мой.
Мальчик прижимается к моей ноге:
– Полина!
– Виталина, – поправляю я виновато.
Испуганные глаза ребенка смотрят на майора.
– Ваня, не покрывай ее. Я давно знаю о подмене близнецов Андреевых. Весь город знает! – добавляет ехидно майор.
– Папа? – наконец доходит до меня. – Иван твой сын? Зачем же Софа меня …
Вовремя затыкаюсь, вспомнив о Ване.
– Ну, я так и думал, что информация у Софы для нас двоих была разная. Ведьма!
– Папа…
– А давайте пить чай, – предлагаю я. – Замерзла малость.
– А потом горячий душ, – Клим нежно целует в губы.
Глава 52
Виталина
Пытаюсь сварганить очередную не пригорелую кашу с котлетами. Ванечка трется подле меня.
– Вита, можно пока сосиску возьму?
–Нельзя, скоро приготовлю нам полезную еду.
Ванька жалостливо смотрит на пригорающую котлету, хнычет:
– Вита, это твое «скоро» может не наступить. И горелую котлету я бы не назвал здоровой едой, – морщит лоб, фыркает.
Не обращаю внимания на колкости, настаиваю на своем:
– Сейчас наш папа придет. Вместе сядем за стол, – пытаюсь казаться серьезно-взрослой теткой.
За спиной слышу несдержанный смех Клима.
– Какая прелесть! Ты что хочешь, чтобы он тебя уважал, как мачеху или повариху?
– Мачеху? Не помню, чтобы ты делал мне предложение, – парирую в отместку.
Клим скидывает обувь, подходит близко. Буравит меня серым взглядом.
– Выходи, коль собралась!
– Что? – от удивления забываю про кашу. И даже не реагирую на пригорелый запах.
Майор улыбается, скользит пальцами по моему животу, касается груди, губ. Целует.
– Але-оп! – на ладони, испещренной большими бороздами, появляется замызганная бархатная коробочка.
