Испытываю ни с чем не сравнимое удовольствие в этот момент. Будто отвела душу.
Тагир отклоняет голову, лицо его словно восковая холодная маска. Он продолжает сверлить меня своим взглядом. В это время раздается стук под нашими ногами. Карточка упала с шумом на пол. Ни он, ни я не двигаемся. Не отводим друг от друга взгляды.
— Мне звонили из банка. Ты ведь сняла оттуда все деньги, — холодно улыбается, по-змеиному так, будто понимает и знает все обо мне. — И как это? Возвращать пустую карту?
Сдерживаю крик злости, сжимаю кулаки.
— Я не знала, что деньги от тебя, — стараюсь говорить как можно беспристрастнее и равнодушнее. — Как только продадим квартиру, все финансы я компенсирую.
Чувствую, как бьется жилка на шее, как наливаются кровью глаза, а голову распирает от тупой боли. Видимо, давление поднялось. Такими темпами я последую за своими родителями… А ведь мне всего двадцать пять…
— Компенсируешь, — кивает, отходит к столу и садится на край. — Но денег на пересадку сердца для Карима тебе всё равно не хватит. Так стоит ли оно того?
И так обыденно и безразлично спросил, будто мы говорим об обычной погоде. Боже, неужели можно стать таким мерзавцем за восемь лет? Или в нем эта гниль была всегда? А я была просто наивной девочкой, носящей розовые очки. Благо, что они разбились… Стеклами внутрь.
— Послушай только себя, — качаю головой, направляясь к выходу на дрожащих ногах. — Ты изменился. И это не комплимент. Большей мерзости никогда не слышала. Противно даже с тобой одним воздухом дышать.
Делаю несколько шагов к двери, как вдруг его следующие слова заставляют меня остановиться.
— Ты ведь хочешь спасти отца, Ясмина, — холодный голос Тагира. — У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Опускаю голову, прикусывая губу. До чего же банально звучат его слова.
— И? — спрашиваю скорее для того, чтобы поставить окончательную точку в нашей многолетней истории.
Уверена, ниже пасть он просто не сможет. Знала бы я, как ошибалась…
— Тебе нужны деньги, а нам с женой — ребенок, — его слова бьют под дых и причиняют боль. — Ты родишь нам сына, Ясмина. И спасешь своего отца.
В кабинете воцаряется тишина. Глаза в глаза. Его — холодные и требовательные. Мои — больные и измученные.
Он прав. Денег мне взять неоткуда. Не знаю, как и откуда, но знаю, что тетя не сможет помочь, а больше друзей у нашей семьи нет. Я давно не та наивная девочка, которой была когда-то.
Не покидает чувство, словно сейчас я смотрю в холодные, безжалостные глаза мужчины, от решения которого зависит, жить моему отцу или умирать. И так плохо от этого знания. Безвыходной ситуации. Мне негде взять такую огромную сумму денег.
А Тагир стал богатым. Для него сумма на операцию моего отца ничтожна. Вот только всегда есть две стороны медали. Наказ родителей. Их жизнь. Гордость. Условия.
— Я помогу тебе, но не просто так, — произносит он, так и не дождавшись от меня слов. — Ты станешь моей второй женой и родишь нам ребенка. Мы тебе деньги, ты нам сына.
Сглатываю, хватаюсь за горло, где бешено колотится пульсирующая жилка. В груди кровоточит сердце, ведь его первая — это Наиля, моя бывшая лучшая подруга. Предательница! И в этот момент эмоции берут над моей женской сущностью верх.
— Никогда! Слышишь? Никогда я не стану твоей женой! Да пусть ты останешься последним мужчиной на земле! Как ты смеешь просить о подобном? — практически реву, готовая скатиться в истерику.
— Тогда завтра ты будешь такой гордой на могиле своего отца, Ясмина, — безжалостные слова убийцы.
Он отворачивается, а я, хватаясь за косяк и стараясь глотнуть как можно больше воздуха, деревянными ногами иду к выходу. Иду и иду. Не замечаю ни окриков секретарши, ни других бывших коллег.
Мне нужно на свежий воздух. Вот только, когда я подхожу к лифту, раздается знакомая мелодия. Будь это кто-то другой, я бы проигнорировала, но это мама.
— Отцу стало хуже, Ясмина! — надрывный женский плач по любимому мужу. — Врачи говорят, времени ждать нет. Появилось нужное сердце, но денег не-е-ет! А до следующей очереди он…
— Не доживет… — договариваю за нее, а затем смотрю невидящим взглядом в стенку коридора. — Деньги будут, мама, скажи об этом врачу. И успокойся.
Звонок матери и плохие новости, которые она сообщила, приводят меня в чувство. Не будь слабой, Ясмина. Повторяю про себя слова брата, которые он часто повторял, когда я падала в детстве, терпела неудачи и плакала.
Заталкиваю обиду, горечь, все эмоции глубоко внутрь. Забудь о своей гордости, Ясмина.
Делаю шаг в сторону кабинета, затем еще один и еще. И каждый последующий словно отрывает меня от земли, кажется легче и невесомее. Не слышу причитания Лиды в приемной, снова бесцеремонно толкаю дверь в святая святых компании.
— Я согласна! — выпаливаю сразу же, как раздается стук о стену.
В этот раз застаю Тагира стоящим у окна. Руки его сложены в замок за спиной, а сам он изучает суету на улице. Мужчина медленно оборачивается, слегка улыбается, но сейчас мне кажется, что это змеиная улыбка, когда-то сбившая первую женщину Еву с пути истинного.
И так ноет под лопатками от этой аналогии, ведь… Так оно и есть. Я нарушила отцовский запрет. И никого не волнует, что это во благо. Его благо.
— Ты сделала правильный выбор, Ясмина, — довольно произносит и берет телефон. — Больше можешь не беспокоиться. Мои юристы прямо сейчас всё решат… Но помни, назад пути не будет.
И так зловеще звучит его угроза, что я сразу понимаю. Это не пустой звук. Нарушить наказ Юсупова означает… Смерть.
Глава 6
Я сижу в комнате, окруженная множеством женщин. Каждая из них суетится и выполняет свою функцию. Никого из них я не узнаю, но ни страха, ни воодушевления я не испытываю.
— Всё по шариату, — говорит одна из них, поправляющая мою абайю.
— Тише ты, Марьям, — шипит ей вторая, кидая на меня странный взгляд. — Сватовства ведь не было.
Опускаю голову, сразу же вспомнив родителей, которые не в курсе, на какую сделку я пошла, чтобы получить деньги, так нужные для проведения операции у отца. Кидаю взгляд на часы. Пересадка вскоре должна закончиться, и это единственное, чего я так сильно жду. Положительного исхода.
— Всё, пора, машина подъехала, — восклицают вдруг женщины, начиная собираться.
— Не трогайте! — впервые за весь день подаю голос, заметив, как женские пальцы прикасаются к моей сумке.
Вскакиваю и забираю то, что принадлежит мне.
— Ну всё, идем, девочка, — подталкивает меня в спину младшая из теток.
— Да-да, я вас догоню, — киваю, а сама прижимаю к себе сумочку.
