Как и у нас с Тагиром.
Сейчас я как никогда желаю, чтобы мой муж поскорее вернулся домой. Нам стоит поговорить. И пусть он мне не поверит, но больше я не могу держать всё это в себе, вариться в котле страшных догадок становится смертельно опасным.
Надеюсь, что он выполнил обещание и повез рубашку на экспертизу. Это моя единственная надежда обелить священное имя брата.
— Госпожа Ясмина, вот вы где.
Сама не заметила, как подошла к комнате, там уже поджидала Фаина, тревожно прижимающая руки к груди.
— Что случилось? — нахмурилась.
— Господин Тагир в кухне. Ужин подан, только вас ждет, — к концу уже прошептала, практически теряя голос.
Я опускаю голову, чувствуя в руках кулон. Так и не выпустила за прошедшие часы его из рук. Это единственное, что сейчас связывало меня с реальностью.
Кивнула расторопной прислуге, спустилась вниз и шагнула в помещение.
Юсупов сидел, как обычно, во главе стола, смотрел вперед, сразу заметив мой приход. Он привстал, но я присела сама, прежде чем он успел дернуться к спинке моего стула. Замялся немного, потом занял свое место.
— Нам нужно поговорить, Ясмина, — начал без предисловий. — Наиля в больнице под охраной, больше тебя не потревожит. Завтра переезжаем в другой дом. Даю тебе день на сборы.
Его вопрос не застает меня врасплох. Опасения первой жены оказались верными, от нее избавились под благовидным предлогом. Но я молчу, на языке вертятся одни оскорбления.
— Динар сказал, что ты ударила Наилю, — заполняет тишину Тагир.
Это выбивает у меня почву из-под ног, лишает сил.
— Вступиться за жену хочешь? — спрашиваю зло, выплескивая обиду.
Не могу сказать правду, чувствуя себя слишком уязвимой при этом.
— Ударила, значит, за дело. Вот только раньше ты позволяла мне самому решать проблемы, — поджал недовольно губы.
— Научилась делать всё сама. Ты ведь не можешь. Какой из тебя муж, за себя отвечай, — резко отрезала его претензии.
Он молчит, глотает мои оскорбления, стискивая челюсти. Снова наступает безмолвная тишина, даже Фаина ни разу не зашла, видимо, чувствуя бурю и опасаясь, что ее зацепит.
— Так что с переездом? — не выдерживает, первым нарушает тишину.
— Что с рубашкой? — игнорирую его вопрос, хочу знать самое главное. — Если ты не собираешься восстанавливать справедливость, отдай ее мне. Если в тебе, конечно, осталось хоть что-то благородное.
Его челюсти поджимаются, а прочная серебряная вилка в руках гнется. Мои слова бьют пощечиной, отрезвляют его, маска мнимого спокойствия слетает с него мгновенно.
— Рубашка в лаборатории, — всё же отвечает, а я застываю, чувствуя, как кровь прилипает к лицу. — Я не хотел говорить раньше времени, результат будет только завтра вечером. Я проверю твои слова, будь уверена.
Нижняя губа дрожит, я опускаю голову, ощущая, как тело обдает жаром. Осталось совсем чуть-чуть, и вскроется настоящая правда. Готовы ли все мы к ней? Может, отец простит меня, если я восстановлю честное имя брата? Вот только его молчание и проклинающие крики матери до сих пор стоят в ушах.
Стискиваю ладонь, а затем чувствую боль. Открываю и вижу, как по ладони выступает кровь. Подвеска проткнула кожу. Боль отрезвляет, заставляя вернуться в реальность. Терплю и вытираю капли салфеткой.
— Знай, что бы ни показала экспертиза, ты для меня давно мертв, — говорю как могу жестко.
— Ты всегда слишком идеализировала людей, Ясмина, — вздохнул, прикрыл глаза. — Особенно близких.
Гнев новой волной поднимается из глубин.
— А ты бесчувственный монстр, — говорю с горечью, голос у меня сипит. — Неужели не мог сделать экспертизу раньше? До того, как убил моего брата… Проклинаю тот день, когда связалась с тобой!
Мои слова задевают его, он дергается, на скулах играют желваки.
— Чтобы что? — прорычал, подаваясь вперед. — Узнать, что твой брат испортил жизнь моей сестре?!
— Он любил ее и никогда бы…
— Ты плохо знаешь мужчин, Ясмина, — фыркает, сжимая ладони в кулаки. — И многого не знаешь о брате.
* * *
Прошлое
Тагир
Стою на крыльце, предвкушая встречу с Ясминой. Сегодня надеюсь урвать ее первый поцелуй. Настало время.
— Ты накопил на калым, Аслан? — насмешливый голос отца раздается из приоткрытого окна его кабинета.
Прислушиваюсь, зная, что брат Ясмины снова пришел к нам. Отец строг, но Малику любит, не отдаст кому попало. Аслан хороший парень, но пока недостаточно состоятелен. А наша девочка привыкла к роскоши.
— Рамазан-ага, — звучит голос парня. — Вы же знаете, что мой бизнес идет в гору. Я люблю Малику, обеспечу ее всем, что она захочет. Вы завысили цену калыма в пять раз.
— Любви недостаточно, Аслан, — голос отца звучит поучительно. — Вы слишком молоды с моей кровиночкой, вам еще рано жениться. Да и Малика — девушка особенная, моя единственная дочь.
Хмыкаю, вспоминая слова отца буквально неделю назад. Брат Ясмины на три года старше меня, но мне давали совершенно другое напутствие. “Пора бы уже жену в дом привести, ты взрослый мужчина”.
Улыбаюсь, ведь к женитьбе готов. В этот момент из дома выходит злой, разъяренный Аслан.
— Отказал? — лениво спрашиваю, и без того зная ответ.
Тот промолчал, только пыхтел агрессивно.
— Сколько мне еще ждать? Десять лет?! — риторический вопрос, не требующий от меня ответа.
— Боишься, Малика не дождется и Халиду даст зеленый свет? — подшучиваю, зная, что его сопернику по бизнесу тоже нравится моя сестра.
— Не шути так, — предупредительно качает головой. — Возьму и умыкну ее.
— Отец на пересуды не посмотрит, всё равно в дом дочь возвратит, — знаю, что друг шутит, не лишит любимую праздника.
— Сомневаюсь, — как-то загадочно хмыкает и уходит, весело насвистывая что-то при этом.
— Что, Рамазан опять ему от ворот поворот дал? — появляется вдруг словно из ниоткуда дядя Ахмет, друг родителей.
Напрягаюсь, никогда он мне не нравился. Только киваю, отворачиваясь и заходя в дом, но замечаю, что он не идет за мной, а смотрит вслед Аслану.
* * *
Настоящее
— Твой брат так не мог дождаться брака, что проявлял нетерпение. Может, ты его слишком идеализировала? Отец не отдавал ему Малику так быстро, как он хотел, и Аслан даже заикнулся, что украдет ее.
Его грязные слова выбивают почву из-под ног. Как он смеет порочить имя брата?!
— Ты врешь! Он всё равно не поступил бы так! Если бы твой отец…
