Качаю головой из стороны в сторону, но отвечаю противоречивое «да».
Немного потоптавшись на месте, все же решаюсь зайти внутрь.
Возле отдела с молочной продукцией сосредоточено что-то раскладывает парень. Окликаю его, но он не реагирует.
— Да он глухой, — оборачиваюсь и вижу молодую симпатичную девушку, — Вы что-то хотели?
— Да. То есть нет, то есть...я...я не знаю.
Девушка поджимает губы и разворачивается, чтобы уйти, но я окликаю ее.
— Простите... мне нужно с кем-нибудь поговорить о Валере.
Она останавливается и поворачивается.
— О каком? — кажется удивляется всерьез.
— Хромов Валера. Он вроде бы работал здесь. Год назад.
Она смеется, показывая кривые, с жёлтым налетом, зубы.
— Так я здесь не работала тогда. Никто не работал из наших. Мы все вместе полгода назад пришли на эту точку, даже директор. Так что пардон муа, ничем как говорится не могу помочь.
Парень в это время куда-то уходит, а девушка разводит руками, а я понимаю, что зря сюда ехала. Она вновь разворачивается, чтобы уйти и тут вдруг восклицает:
— Ой, погодите... А вот Вадим как раз с тех самых пор здесь. Только он глухой и немой, ничего вам сказать не сможет, так что походу не повезло вам.
— Можете его позвать? Пожалуйста? Мне очень надо, очень...
— А вы что? Девушка этому Хромову что ли? Бросил, да?
Сочувственно кивает и не дожидаясь моего ответа идет в подсобку вслед за Вадимом. Возвращаются спустя минут десять. При чем девушка тащит Вадима чуть ли не за шкирку. Тот отчаянно сопротивляется, но дама явно сильнее тщедушного паренька.
— Простите... вы помните Валеру Хромова? — обращаюсь к парню я, на что он начинает странно вращать глазами, явно не понимая, что я от него хочу. Мычит немного жутковато и качает головой.
— А он точно глухой? — спрашиваю девушку, она кивает.
— Сейчас-сейчас...
Достаю блокнот, копаюсь, ищу ручку. Наконец нахожу и пишу на листке «Вы знаете Валеру Хромова?»
Лицо парня вдруг резко меняется и даже кажется, что большие голубые глаза вот-вот вылезут из орбит. Таращится на меня как на привидение, слегка пятясь назад. Натыкается на стойку, с которой летят вниз шоколадки и жвачка, наклоняется, чтобы все собрать и побыстрее избавиться от меня. По крайней мере мне так кажется...
Трогаю его за плечо, и он так сильно вздрагивает, будто его кто-то укусил. Сидит какое-то время замерев, и тут происходит странное.
Вадим распрямляется, медленно встает с корточек и берет себя в руки, как ни в чем не бывало пожимает плечами. Качает головой из стороны в сторону, но от моего взгляда не ускользает сильный испуг в его глазах.
Но я не все равно не могу не спросить хоть что-нибудь еще.
«Валера, Стас и Миша тут работали год назад примерно, ты точно никого не помнишь? Ты тогда работал?»
Протягиваю ему листок и ручку и он, пробежав глазами надпись быстро выдает ответ «Нет».
Вспоминаю, что у меня есть фото парней. Пусть даже он не помнит имен, может хотя бы по фото их узнает?
Вновь роюсь в сумке. Девушка уже теряет ко мне интерес и уходит, мы остаемся одни. Если, конечно, не считать снующих туда-сюда покупателей.
Нахожу, показываю парню фото, и он вновь качает головой, но вот в глазах его... в глазах его я вижу узнавание. По какой причине он боится признаваться, что знает и помнит ребят? Чего он так страшится?..
В этот раз держать Вадима некому и он, поняв, что путь свободен, в одно мгновение исчезает за стеллажами, а я вновь ищу ту девушку.
— А где можно с руководством поговорить?
— Да какое там руководство? Одно название. Нет его, отдыхает в Турции, олинклюзив, мать его, козла старого! Премию нашу себе в карман забирает, жирный извращенец! А если и был бы, хрен он вам что сказал бы, уж поверьте. Такого сволочного типа еще поискать!
— Может вам работу сменить? — зачем-то спрашиваю у продавщицы, хотя, казалось бы, на кой ей сдались мои советы и мое же мнение.
Но девушка совсем беззлобно отвечает:
— Да я уже одной ногой здесь, другой там. Дорабатываю положенные две недели и на новое место ухожу. Они меня давно ждут, а я как дура тут прозябаю.
— Спасибо вам!
— Да... было бы за что. Ну вы там разговорили нашего немого? — смеется, а я качаю головой.
Достаю из сумки листок и карябаю на нем свой номер.
— Вы мне, если не трудно, позвоните, если вдруг начальство объявится в ближайшие пару дней. Если вам не трудно?
Девушка берет листок и обещает перезвонить, а я в досаде бреду прочь из магазина.
День прошел напрасно, мне так ничего и не удалось узнать, кроме того, что глухонемой парень испугался вопросов о Валерке. Знать бы еще почему...
В номере первым делом принимаю душ, почему-то хочется срочно смыть с себя прошедший день. Все мысли о Лике и Психе, но я стараюсь думать, что все обойдется. Они не тронут ее, меня же не тронули, да?
Ну конечно... тебя не тронули только из-за Илона, он им два раза помешал. Интересно только почему? В то, что он такой благородный рыцарь верится с трудом.
Догадка пронзает болезненно, видимо я все же в глубине души надеялась, что парень в маске не такой как они, видимо моя вера в людей еще не до конца пошатнулась. Папа говорит, что нельзя жить никому не доверяя, так можно сойти с ума, но на ум приходит лишь одно — они договорились играть со мной в эту игру — хороший и плохие полицейские. Иначе объяснить его поведение я просто не могу.
Выхожу из душа и сразу ощущаю чужое присутствие. Так и есть, в кресле напротив окна сидит Илон и беззастенчиво меня разглядывает. Впрочем, не в первый раз видит меня обнаженной. Поэтому после первого порыва прикрыться я спокойно прохожу к шкафу, в котором лежит забытое мной полотенце.
— Как ты меня нашел?
Молчит, как всегда, играя свою роль. Молча встает и медленно идет ко мне, и у меня тут же начинают дрожать коленки.
Я стою к нему спиной, но каждым сантиметром кожи ощущаю его присутствие совсем рядом. Едва ощутимые, но будто током пронзенные прикосновения к обнаженной шее, скользящие вниз руки, заставляют резко выгнуться ему навстречу.
— Нет! Уходи!
14
Хватает резко, прижимает к себе, чтобы сжать в руках, словно игрушку. Дыхание обжигает, словно раскаленный металл, кожа будто оголенный нерв. Прикосновения сводят с ума, прикрываю глаза, все еще пытаясь снять его руки с себя и в тоже время притягиваю его ближе. Проводит по груди, пальцы струятся вниз, к животу...
— Нет!
