–Алан, мой муж сегодня попал в сильную аварию. Пару часов назад его доставили в реанимацию- вестей нет, не можем дозвониться, но… Боюсь, что…– голос пропадает. Самообладание этой взрослой сильной женщины растворяется в кислоте отчаяния и страха… Страха от мысли о потере близкого…
–Я приеду…
Отец Милены был хорошим человеком. Правильным, честным, уважаемым, с большими делами позади и не менее большими планами впереди. Детей своих хорошо воспитал. Многое им дал. Жаль, что он так и не стал моим тестем… Судьба забирает самых активных… Или кто-то или что-то еще – то самое, что все-таки и заставляет нас поворачивать в определенных местах на перекрестках нашей жизни- называйте это как хотите- мактуб, случай, предопределение… На похоронах Михаила я обещал его жене, что буду заботиться об их дочери и стану для нее хорошим мужем… Тогда мне еще казалось, что я выполню свое обещание… Вот только, когда я произносил свою клятву перед облаченной полностью в черное вдовой с большими синяками под покрасневшими глазами, кто-то там сверху усмехнулся и дернул за ниточки… А я, подобно марионетке, сам того еще пока не зная, продолжил плясать под его дудку, думая, что решаю что-то в своей жизни…
По истечении пары месяцев Бэлла стала воспоминанием из прошлого… Странным, болезненным, все еще будоражащим кровь, стоило только о ней подумать… И все же воспоминанием… Костру всегда нужны угли. Эмоциям и чувствам, будь они самые возвышенные или самые низменные, всегда необходима подпитка…
И все же я постоянно возвращался к ней в своих мыслях, спрашивал себя, как она, что с ней… С Барином мы разошлись- по понятным причинам, теперь ни о каком совместном бизнесе или наставничестве речи идти не могло. Честно признаться, и не искал больше встречи. Потому что боялся, что снова она появится в поле зрения, а я хотел и правда стать хорошим мужем для Милены, свадьба с которой должна была быть через полгода, как только истечет траур по ее отцу. Пару раз, признаюсь, у меня был порыв зарегистрироваться под новым именем в вебкаме, но я сознательно себя останавливал… Зачем? Отец часто мне говорил, что в большинстве своих проблем мы виноваты сами. Сами ищем предлоги и поводы… Этого повода быть плохим я специально старался избежать…
В республику теперь я летал довольно часто- отец все-таки принял мой выбор и поручил, раз уж я теперь в России, контролировать его спортивный бизнес- сеть бойцовских клубов, производство спорттоваров, бадов и энергетиков. Я был рад хоть так ему угодить, раз уж упорхнул из-под его тренерского крыла. Про Бэллу ничего слышно не было. Успокаивал себя тем, что, будь иначе, случись с ней что-то нехорошее, такие вещи бы у нас точно размусоливались не один месяц…
Параллельно шли интенсивные тренировки. За эти месяцы я успел выиграть три боя, что существенно продвинуло мое имя в российских бойцовских рейтингах. Что греха таить, мой отец был легендой этого мира, фамилия помогала… С одной стороны… С другой, ни один боец, пожалуй, не рассматривался так скрупулезно и досконально, так критически и скептически, как я… День ото дня я должен был защищать свое имя, свое положение. И доказывал… Получалось. Через месяц были крупнейшие соревнования международного уровня, проводящиеся раз в три года в Москве. Получу пояс- все пойдет только в гору. Облажаюсь- будет не очень, мягко говоря. Наверное, никогда еще моя жизнь не была наполнена таким смыслом и мотивацией… Я готовился, тренировался, сидел на жесткой диете и в целом максимально во всем себя ограничивал. В сексе тоже. С Миленой мы так и не спали до свадьбы. Мне было это важно, хотелось, чтобы всё прошло по правилам… Не потому, что я святой. Даже после того, как я ее засватал, у меня были женщины. Это не измена. Это физиология. Ничего не значащая связь на стороне. Сменяющие друг друга в бесконечном потоке одинаковые смазливые лица с разной степенью искусственной красоты… Всё это было до моего чешского помутнения. Ситуация с Бэллой словно открыла мне глаза. Помогла посмотреть на всю эту грязь по-другому… Помню раздирающий душу плач Милены в тот момент, когда она звонила рассказать про отца- и свое раздраженное состояние… Что меня отвлекают от той, другой… Наверное, именно тогда я испытал первый раз это неприятное чувство вины… Не такое, какое испытываешь перед родителями… Это чувство было иной природы- замешанное на разнице женского и мужского менталитетов… Потом это чувство раскроется передо мной во всех своих красках и тонах, но в тот момент… В тот момент мне казалось, что все еще можно повести по правильному пути… Что можно будет построить отношения на крепком фундаменте и избежать грязи… Я захотел быть правильным женихом… Воздержание- так воздержание. Значит, никакого секса… И нет худа без добра- лучшие спортсмены перед соревнованиями уходят в жесткую аскезу.
Всё шло по плану. До того самого дня, когда вместе с упавшей в ресторане на мраморный пол чашкой чая разбились и мои иллюзии быть хорошим для одной… Я помню, как поднимаю глаза и смотрю, не моргая, перед собой. И мне хочется ущипнуть себя под столом. Может это сон? Нет. Это Она сидит. Все такая же идеально красивая, только слишком бледная… И словно испуганная. Лицом ко мне. Нервно сжимая тонкими пальцами чайную ложку. Когда наши взгляды пересекаются, она невольно дергается, отчего костяной фарфор соскальзывает с лакированной поверхности стола и звонко раскрашивается на осколки об пол. Бэлла испуганно, словно в замедленной съемки, смотрит на разбитую чашку. Она в прострации. Как и я. И только в этот момент я замечаю, что она не одна. Спиной ко мне с ней сидит какой-то здоровенный широкоплечий мужик в кожанке. И как я его сразу не заметил… Потому что она опять все затмила. Недовольно обвожу его взглядом, а потом снова перевожу глаза на нее. И то, что я в них вижу, заставляет меня больше не думать о последствиях. Действовать. Наплевав на логику, здравый смысл и все свои правила и установки…
Глава 7
Бэлла
Какого цвета ваши воспоминания? Я о картинках, которые всплывают в памяти, стоит только подумать о прошлом- детстве, юности, школе… Мои воспоминания всегда темные. Я бы даже сказала, окрашенные преимущественно в черные тона – иногда так интенсивно, что вовсе и не различишь ни местf действия, ни действующих лиц…
Хотя нет… Если долго вспоминать, то все-таки что-то цветное нет-нет, да всплывет на поверхность сознания… Одно из таких светлых пятен постоянно мне снится. Я, Айза и Райка собираем у нас в палисаднике кислую салатовую алычу, пока из окна не вылезет соседка в цветастом халате с бигуди на голове и не закричит, размахивая скалкой, что мы паразитки и не даем плодам поспеть. Мы тут же сами, подобно этой самой алыче, срываемся с веток дерева, даже не обращая внимания, как они царапают нашу кожу, убегаем, пряча награбленное в подолах платьев, скрываемся за углом и смеемся беззастенчиво и долго. До колик в животе.
–Корова бигудястая, кому они нужны спелые- только продукт переводить,– смеется Айза, кривясь от оскомины, но с аппетитом прожевывая желанный трофей. Жутко кисло. Жутко вкусно. Это вкус детства. Вкус того времени, когда я еще была живой. Когда Она была живой…
Айза- моя сестра-близнец. Она родилась на пять минут раньше меня. Может быть, поэтому всегда была такой бойкой, неунывающей, активной, в отличие от меня… Всё ей было ни по чем… Я тянулась за ней, как тонкая тростинка за лучами солнца, зная, что в них сама жизнь. Она была моим рулевым. Она была моим всем.
