Она еще спала, уставшая, загнанная в моей бесконечной гонке, удовлетворенная и разморенная. Идеально красивая линия ее тела, похожая на гитару заставили меня сидеть, как идиота напротив- и просто любоваться: рука, закинутая наверх, на которой мирно покоилась голова, с разметавшимися по подушке волосами, длинная шея, переходящая в изящный изгиб плеч. Ее талия и бедра, аппетитные ягодицы, точеная линия ног, одна из которых слегка согнута в коленях… Сам не понял, как потянулся к бумаге и грифелям, которые она купила вчера во время прогулки по городу, чтобы потренироваться с пейзажами. Мы ведь прилетели экспромтом, времени что-то прихватить из дома не было.
Я давно не рисовал. Пальцы атрофировались. Задеревенели. Движения резкие и порывистые, надавливание слишком сильное. Смешно я, наверное, смотрелся, слон в посудной лавке… Борцуха со сбитыми костяшками с альбомом в руках…
Она шевелится, просыпается, видит меня, немного дергается. Опускает глаза на мои руки- глаза распахиваются в восторге и восхищении. Я сосредоточен. Никогда и никого мне так не хотелось нарисовать. После нашей ночи это особенно важно для меня. Слово «интим» теперь обрел совсем иной смысл… Если и была на свете женщина, раскрывшаяся мне, это была Бэлла. Ее запах, ее тепло, ее вселенная. Это было так сильно, что руки сами начали гулять по бумаге, пытаясь запечатлеть клубящиеся вихрями в моей душе эмоции к этой удивительной девушке.
Она позировала мне около часа- и я сделал целых три наброска. Бэлла лежа, смотрящая на меня открыто и даже с дерзковатой поволокой. Легкая соблазнительная усмешка застыла на кончиках полных губ… Бэлла сидя на коленках, ко мне спиной, чуть повернув голову в мою сторону-зовущая, завлекающая, соблазняющая острыми пиками сосков, от прорисовки которых мой член снова встал, как каменный. Бэлла сзади, подняв руки и держа красиво разметавшиеся по спине волосы… Я рисовал изгибы такого хорошо изученного мною тела, а она то и дело нетерпеливо оборачивалась на меня, закусывая губы. И я еле сдерживал себя, чтобы не наброситься на нее с рыком. Вчера ее губы были на моем теле. Мягкие, зовущие, вспухшие от моего нетерпения… Она брала меня в рот, а я заходился в экстазе, потому что ни одна даже самая умелая искусница не смогла в жизни доставить мне минетом столько удовольствия, сколько эта неопытная девочка…
Впервые в жизни я рисовал и вкладывал душу… Впервые в жизни рисунок имел для меня смысл… После мы снова занимались любовью. Да, это была любовь. Завтрак пропустили…
Глава 21
Бэлла
Я так надеялась, что сегодняшний день мы тоже проведем вместе, но у Алана были дела. За этим он, собственно, сюда ведь и приехал. Я и время со мной- приложение… Не стала показывать ему, как сильно я была расстроена тем, что он уезжает. Тем более, что мой прекрасный принц постарался мне угодить. Алан не переставал удивлять. С одной стороны, он мог быть грубым и бесцеремонным. С другой, только, чтобы сделать мне приятно, чутко помнил и тонко подмечал такие удивительные детали и мелочи, о которых я и сама могла забыть.
Алан организовал так, что от отеля мне был выделен персональный водитель, повезший меня, как сказал Алан, «в место, которое мне понравится». Когда машина остановилась у входа в музей Ван Гога, я едва не прослезилась. Он помнил… Он не забыл наш первый разговор тогда через вебкам…
Билет у меня уже, оказывается, был. Как и личный гид. Я попадаю в современное, эргономичное и хорошо продуманное экспозиционное пространство- и уношусь в мир фантазии и восторга. Я годами рассматривала полотна Ван Гога на репродукциях, но ощущение присутствия, когда ты стоишь всего в несольких десятках сантиметров от созданного кистью гения, видишь каждый штришок, каждый блик краски, как она ложится на холст, ощущения совершенно иные. Музей разбит на несколько секций, отражающих хронологию жизни художника. В случае с Ван Гогом- это еще и отдельные этапы творчества, которые были тесно переплетены с его восприятием действительности.
Ранний период встречает меня мрачными красками- оттенками охры, коричневого, болотно-зелеными тонами. Эту часть его творчества я знаю не очень хорошо, потому что всегда была очарована его более известными, поздними полотнами. Здесь же просто цепенею, понимая, что ощущения проживавшего сложные финансовые и психологические проблемы художника мне очень хорошо знакомы и сейчас буквально транслируются через его работы. На картине «Едоки картошки» взгляд застывает… Я не могу оторваться от этой картины, теряюсь во времени, не помню, сколько я стою возле нее… Понимаю только в какой-то момент, что глаза щиплет от подступивших слез. Эта картина будит во мне слишком яркие, слишком сильные эмоции… Темная гамма отчетливо передает чувство беспросветной бедности и отчаянья. Изможденные тяжким трудом за день, герои этого полотна- семья крестьян- делят скудный ужин в своей лачуге. И мое сердце пронзает острая, разъедающая, как серная кислота, боль. Я смотрю в глаза одной из женщин, изображенных на картине, и понимаю, что именно так на мир все годы смотрела моя мать… От Веры Павловны я часто слышала, какой мама в молодости была красавицей. Не верила ей, потому что красоты при всей любви и привязанности, какие только может испытать дочь, я никогда не видела. А потом подросли мы с Айзой- и действительно было понятно, что яркая внешность у нас наследственная, что это генетика такая… Осознание того, что же так сильно меня смущало все эти годы, накрывает с головой. Не реальная внешность имела значение, а вот это вот изможденно- обреченное, пораженческое выражение лица. Вот что так уродовало этих людей на полотне. Вот что так уродовало мою мать… Гримаса бедности… Гримаса нужды…
Экскурсоводу пришлось еще несколько раз окликать меня, тактично намекая, что пора бы двигаться дальше, прежде, чем я молча кивнула и пошла за ней дальше на автомате. Из оцепенения меня вырвала лишь картина «Подсолнухи» из позднего периода творчества Ван Гога. Символ солнца, творчества и благодарности… Вот и я сейчас отчетливо осознала, насколько судьба оказалась ко мне благосклонной, послав такого человека, как Алан…
К своему удивлению обнаружила, что провела в музее не менее трех часов. Он позвонил аккурат в тот момент, когда я оттуда выходила. К моему очередному разочарованию, он так и не смог сегодня отсрочить свои дела и сообщал, что вернется только поздно вечером. Что меня могут отвезти в знаменитый парк тюльпанов Кекенхоф и что в отеле для меня забронирован массаж и даже небольшая экскурсия.
Я решила не ехать в парк без Алана. Надежда на то, что он все же составит мне компанию, может быть, завтра не покидала. Приятно провела время в отеле. К моему изумлению, удивительная композиция «Пультцера» представляла собой объединение двадцати пяти старинных домов, методом редизайна. Полотна голландцев на стенах, изящная, как пирожные безе лепнина, оригинальная отделка в серо-голубых тонах были искусно переплетены с предметами современных архитекторов и художников. Истинная эклектика в самом изысканном своем оформлении. Менеджер отеля много рассказал мне про команду дизайнеров, работавших над объектом, заставив в очередной раз воспылать своей мечтой когда-нибудь вот так же создавать что-то прекрасное, соединяя культуры, времена и сердца людей…
