— Есть тут кто? — спросила, очень надеясь, что мне никто не ответит. И добавила после уже более радостно. — Ну вот и славненько.
Через порог в компании с вороном переступать было уже не так страшно, но вот противный хруст под ногами, мягко говоря, напряг. Пришли ассоциации из Гарри Поттера, когда он к василиску в логово полез.
Ё-моё, уж лучше вообще не думать, чем вот так фантазировать. Почему мне попу отшибло, когда падала, а не память?
Темно было, хоть глаз коли. Поэтому остановилась возле порожка, предпочитая подождать когда зрение адаптируется к полумраку. Из источников света — только маленькое оконце. Неудивительно, но очень обидно. Я ожидала тут хотя бы лампадку на видном месте найти.
На ощупь пошла к окну, желая хотя бы занавески раздвинуть. Тонкая хлопковая ткань, конечно, свет и так не особо поглощала, но мне после этой манипуляции полегчало. Сделала всё, что могла, и на этом моя миссия на сегодня закончена.
Пока солнце не село окончательно, мне удалось разобрать очертания стола, печки и лавки возле стены. Никакой кровати и в помине не было. Видимо, бывший владелец спал на печи, но ночью лезть туда был опасно. Так что, и лавочкой обойдемся, некоролевских кровей.
Думала — замерзну ночью, ведь хоть и лето, но изба деревянная. Она без отопления всегда прохладу держит. Но на удивление проспала глубоко и спокойно. Утром, правда, ворон напугал, каркнув на ухо так, что я с лавки свалилась. Но это мелочи, главное, отдохнула хорошо, и не сожрал никто.
— Ты чего кричишь? — недовольно буркнула, поднимаясь с пола.
Ворон в ответ бодренько поскакал к двери и снова каркнул. Вот Мила, мечтала о домашнем питомце, получай. Не кот, конечно, но на улицу проситься точно приучен. Если еще и из миски кушать будет, в Москву с собой заберу.
Выпустив птицу гулять, наконец, осмотрелась. Дом старый, но воздух спертым не казался. То ли щелей много было, то ли периодически здесь кто-то жил.
При свете дня тут не было ничего зловещего или неправильного, наоборот — как-то очень уютно и по-домашнему. Печь с толстым слоем побелки, прислоненный к ней ухват и большой чугунок на полу. Наверху стеганное одеяло и небольшая подушка. Я даже залезла посмотреть — всё чистое и даже непыльное. То есть, дом всё же жилой, и нужно поскорее отсюда выметаться.
Но так есть хочется, что даже то, что заняла чужую жил. площадь, не смущает. Поглядывая в сторону стола, я двинулась на разведку. Свежего хлеба и круассанов, я, конечно, не ждала. Но на завалящую банку консерв, уповала.
НИЧЕГО!
Травы одни, да ягоды сушеные в мешочках. Но такое есть я бы даже присмерти не рискнула. Потому что на биологии мыла доску и полы за худенькую четверочку. Не давался мне этот предмет, и что из всего разнообразия насушенного есть можно, категорически не знала. Тут вон даже грибы висят, дюже подозрительные, на мухоморы и поганки похожие. Так что ягоды я даже облизнуть боялась.
В полной тишине раздался настойчивый стук в окно, так что я даже подпрыгнула от неожиданности. С той стороны сидел мой ворон, продолжая долбить.
— Разобьешь же! — тук, тук, тук. — А ну, перестань! — тук, тук, тук. — Издеваешься опять?
Я с психу вылетела на крыльцо, а ворон тут же прошмыгнул обратно в избу. Это он так домой просился, а я вызверилась на умненькую птичку. Стыдно так стало, что даже прощения попросить захотелось. Хоть и понимала, что маразмом попахивает.
А вот когда в дом зашла, все свои извинения запихала подальше и приготовила ругательства позабористей. Потому что эта сволочная птица все банки, склянки и даже сушеные мухоморы, на пол покидала.
— Ах ты, чертов ворон! Иди сюда, — я схватила кочергу и начала медленно к нему приближаться. — Я сейчас тебе покажу, как безобразничать…
Но наступив на осколок балеткой, едва ногу себе не проколола. Поэтому решила отложить убивательно-мстительную миссию до поры, пока не уберусь.
Достала ведро с веником, и принялась за дело.
— Ай, — очередной осколок всё-таки упустила, и подушечку пальца обожгло резкой болью. — Всё через одно место, — забурчала я, засовывая палец в рот. Но несколько капель упали-таки на почти очищенный пол, и тут же, на моих глазах впитались. Прямо в деревянные половицы!
— Ну наконец-то, думал не дождусь, — раздалось с печи. И посмотрев туда, я позорно грохнулась в обморок.
Глава 16
— Ну, куда выпала, хозяйка? Пять минут тут стою, веером обмахиваю, — выговаривал кто-то весьма раздраженно.
— Голый? — поинтересовалась, не открывая глаз.
— Это ты сейчас с надеждой спрашиваешь? — я решилась глянуть одним глазочком, чисто из любопытства. И сразу уткнулась взглядом в нахальную физиономию.
Парень был черноволос, молод и весьма привлекателен. Единственное, что портило внешность — слишком длинный нос. Хотя, может, и не портило. Потому что смотрелось вполне себе гармонично.
И да, он был все еще гол. По крайней мере, верхней частью тела. Так что, я снова зажмурилась.
— С надеждой, что ты оденешься! — отрезала и руки на груди сложила, по типу царевны в хрустальном гробу возлежащей.
— Так зачем мне одеваться, если скоро опять обращусь? Человеком я только в избушке быть могу.
Я простонала. Никак в банках, что ворон разбил, что-то галлюциногенное было. И меня сейчас накрыло так, что оборотни мерещатся и мужики голые.
— Ну хоть замотайся чем, — я перебрала в уме скудные пожитки, что имелись в доме, и предложила оптимальный вариант. — Или полотенцем прикройся.
— Ну и что ты там не видела? — рассмеялся наглец. А потом вкрадчиво так прошептал. — Или не видела?
Боже, за что мне это всё? Даже глюков нормальных не выдали. К людям, после поганок и мухоморов феи приходят с крылышками, а тут язва языкастая.
— Что, правда не видела? А, хотя, чего это я. Хозяйкой избы только девица стать может. Это потом, и замуж можно, и детишек заводить. А первая кровь, тут пролитая, только девичья. Тебя изба приняла, я снова форму обрел и голос. Так что, ладно, прикроюсь.
Парень утопал в сторону стола, и сдернув с него скатерть, обернулся по типу греческого гиматия. Я честно старалась не смотреть, но интересно же.
— Ага-а-а-а, — с обличительным тыканьем, он резко повернулся ко мне, заставив залиться таким слоем краски, что век не смыть.
— А в кого ты превращаешься? — спросила, в желании перевести тему.
— О-о-о-ой, — он покачал головой, пару раз по-лошадиному цокнув. — Как всё плохо-то. А с первого взгляда такой умной казалась.
— В лошадь? — переспросила, намеренно доводя. Такой он забавный, когда злится.
— Сама ты лошадь! А я птица вольная, ни к кому, кроме хозяйки не привязанная. И угораздило же такой хозяйкой обзавестись, — он закрыл лицо ладонью. И горестно головой покачал.
