Противно было от самого себя, потому что мягкотелостью драконы не страдают. Сестер своих он, конечно, баловал и многое приходилось спускать, но родная кровь всегда на первом месте. Драконы в этом порой щепетильнее эльфов.
Илларион не мог объяснить, отчего так тянет к ведьме. Ведь именно к ней, тут вариантов не было. Мидорада будила в нем давно забытые чувства — желание защитить, обогреть, заиметь в свое безраздельное пользование. И контраст этот особенно заметен на фоне многомесячного отвращения ко всем остальным. Будто приворожила она его…
А ведь точно! Смогла ведь заставить дракона чесаться, значит, и другие заклинания на нем сработают.
Илларион прищурился, заметив впереди движущуюся точку. Злость сорвать на ком-то хотелось как никогда. Только вот зверь рвался наружу, постегиваемый древним инстинктом, а выпускать его еще раз в таких условиях было крайне опасно.
Он до сих пор ощущает запах её волос, цветочный аромат кожи, тролли задери отменный драконий нюх. Стоит же перед глазами, достаточно только смежить веки. Когда он успел запомнить каждую черточку девичьего лица?
Приворот! И с этим нужно бороться. Переступить через себя, изодрать ведьму на мелкие клочки, чтобы не узнал никто о его слабости. Но ведь не будет Иллариону покоя, если откажет себе в удовольствии. Так что, сначала затащить в постель, а потом убить. Идеальный план.
Проблема, конечно, что ведьма инициированная, причем недавно. Силы в ней сейчас немерено, на десяток рядовых магов хватит, оттого и лечила она сегодня всех так запросто, даже не уставая. Но чем-то в жизни всегда нужно жертвовать, особенно когда на тебе ответственность за целое королевство. Вот и он сейчас вынужден пожертвовать одаренным целителем, чтобы спасти в будущем драконью расу. Ведь ведьма, наделенная неограниченной властью, может быть способна на что угодно, особенно, если кто-то её на это надоумит. А уж без целителя люди и до того жили, проживут и еще.
Милорада была всего лишь маленьким камушком, о который он вынужден больно споткнуться. Очень манящим, то и дело притягивающим взгляд, возможно, даже драгоценным…
Из горла Иллариона вырвался рык. Ведьма стояла не только перед взлядом, но и притягивала к себе любые мысли. Это же надо, уже и камень приплел, лишь бы её сравнить с чем-то.
Он вышагивал очень быстро и за каких-то полчаса достиг дворца, в котором, против обыкновения, горел свет во всех окнах. Где-то в груди заскреблось иррациональное чувство беды.
Илларион не был помешан на ритуалах и обрядах, но астролог у них работал в штатном режиме. Просматривал будущее каждого члена императорской фамилии на ближайшее время, оценивал политическую обстановку в королевстве. Так вот, астролог был у него вчера, утверждая, что на горизонте всё безоблачно.
Просторный холл встретил императора тишиной и слишком ярким светом. Горели восковые свечи, магические сферы, настенные светильники. Будто бы сестры внезапно обзавелись боязнью темноты.
Он метнулся сначала в комнату Крис. Девочки по вечерам собирались именно у нее, воспринимая старшую сестру своим лидером. Но там его ждала лишь пустота. К Сивилле Илларион шел с опаской, продолжая надеяться на лучшее, однако сухой, будто выжженный воздух, сомнений не оставлял — во дворце поселилась беда.
Все, включая Лармиэль нашлись у постели Розы, самой младшей из них, и оттого безумно любимой.
Роза лежала на высоких подушках, бледная до синевы. Дыхание из полураскрытых губ вырывалось тяжело, с надсадными хрипами, а испарина на лбу говорила о недавно перенесенном жаре.
— Что случилось? — он старался говорить твердо, как и подобает старшему брату, на котором лежит ответственность за их жизнь и здоровье. Однако вышло тихо и жалко.
— Мы играли с котиками и феньком, когда единорог свалился посреди комнаты замертво, — Крис всхлипнула, а у Иллариона похолодели руки, он уже понимал, что сестра скажет следом. — А потом также свалилась и Роза…
Лармиэль крепко обняла подруг, которые рыдали уже в открытую, а император начал складывать в уме полученные факты.
Единороги священны. Они почитаются прародителями всего сущего и очень малочисленны. Но ушлые тролли вывели породу декоративных единорожек, которых продают за бешеные деньги, объясняя стоимость сложностью их создания. С прародителями они не имеют ничего общего, кроме огромных глаз и радужного рога посередине лба. Однако, служители храмов повсеместно выступали против, считая подобное кощунством.
Ажиотаж вокруг декоративных единорожек начался совсем недавно, яростно подогреваемый храмовниками. Животных даже изучить толком не успели, но по магическому миру гремели слухи об их долголетии и стойкости к заболеваниям. А сегодня, и дня у них не прожив, единорог падает замертво, а следом за ним теряет сознание Роза. Драконица, ни разу за свою жизнь даже простудой не болевшая, не говоря уже о жаре.
Илларион со звериной скоростью оказался возле постели, внимательно рассматривая руки сестры. Регенерация у драконов мгновенная, а у нее на пальце красовался незатянувшийся порез.
— Откуда это? — вопрос в никуда, потому что девочки вообще могли этого не заметить.
— Она порезалась в лавке с тканями сегодня на ярмарке, — подала слабый голос Сивилла. — Мы даже не перевязали толком, мгновенно же затянуться должно было. А потом забыли…
— Это было до покупки живности? — император осторожно погладил тонкое запястье, ощущая, как с каждой секундой слабеет пульс.
— Ты с нами был все это время вообще-то, — огрызнулась Крис, но тут же снова зарыдала. — Я не помню. Все мутное в голове, словно и не было никогда.
Вот и Илларион все события до тролльева зверинца сейчас вспоминал с трудом. В голове плыло и воспринималось горячечным бредом.
Глава 30.2 Илларион
Покушение или стечение обстоятельств? Во второе верилось с трудом. Драконы не болеют! Да и любые раны заживают мгновенно, даже целителя держать во дворце нужны никогда не было. Так как же лечить теперь Розу, если этого никто не умеет? Целитель при всем желании не сможет вмешаться в ауру дракона, лишь у ведьм получается каким-то образом просочиться сквозь их броню.
Ведьмы…
— Крис, ты за главную. Что хочешь делай, но Роза должна продержаться до того, как я приведу помощь. Если вдохов станет совсем мало дыши за нее, вливай кислород насильно.
— Куда ты? — сестры вскочили синхронно, откровенно паникуя.
— Я знаю, кто может помочь, но, чтобы доставить её сюда нужно время.
— Лекарка? Ты же понимаешь, что это все бесполезно, Иллар! — крик, который резал по живому, рвал и без того неспокойную душу на части.
Иллар, не выдержав, просто вышел. Он взял на себя ответственность за сестер, но уберечь не смог. Отцу клялся, еще при его жизни, что глотку любому порвет, но в обиду не даст.
Зверь внутри Иллара когтями выскребал себе свободу, и он, едва выйдя на воздух, отпустил. Дракон обязательно найдет Милораду, ведь сразу проявил к ней интерес, а, значит, и запах запомнил. Да и быстрее это получится, ведь Роза может просто не продержаться еще один час.
