Так спешил оградить меня от растления?
– Костя, ты же понимаешь, что я буду требовать объяснений? Да по всей форме!
– Отдаю себе отчет, – буркнул друг, заводя «Мерс».
– Ты был у мамы?..
– Мама здесь ни при чем.
– Тогда в чем, твою мать, дело?! Ты буквально выдергиваешь меня со свидания, обламываешь крутой вечер, да увозишь от человека, который мог…
– Что, подарить тебе парочку оргазмов на сон грядущий? – Костя не спешил двигаться с места, повернувшись ко мне. И его взгляд… заставил меня обхватить себя руками. До того темные глаза стали у друга, и до того осязаемым оказалось его присутствие в машине. Он словно заполнил собой все пространство, хотя даже не шелохнулся, чтобы приблизиться.
Я очень явственно ощущала аромат красного апельсина, который преобладал в туалетной воде Петрова, и казалось, будто его запах сейчас впитывается в мою кожу. Проникает внутрь, и смешивается с моей кровью.
Родной запах, ставший для меня неотделимым от мощного бородатого мужчины.
– Хотя бы так, – резко ответила, глядя ему прямо в глаза. – Знаешь, как давно я не испытывала кайф? Лишить меня маленькой радости – это жестоко, Петров!
Костя все также изучал мое лицо. И, не ответив на колкую реплику, развернулся к лобовому стеклу, да тронулся с места.
Я испытала дежавю, цепляясь за дверную ручку, поскольку сердце тут же убежало в пятки от скорости, с которой друг решил доставить меня домой.
Как оказалось, к себе.
Он резко припарковал машину, первым вырываясь из плена внедорожника. Обогнул тачку, открывая дверь с моей стороны.
– Идем.
И вновь протянутая рука.
– Ты – псих! – заявила совершенно серьезно, игнорируя его ладонь, выбираясь самостоятельно. – Самый настоящий! Какого черта ты так гнал, умалишенный?
Костя захлопнул за моей спиной дверь и сделал шаг ко мне, нависая сверху.
– Да, я спятил, Артемьева. И ты поможешь мне выбраться из омута безумия.
Еще шаг… и он заставил меня облокотиться на корпус иномарки, тесно прижимаясь следом.
Я же смотрела в его глаза, сейчас находящиеся так близко, что даже во тьме и неясном свечении уличного фонаря я видела коричневые крапинки, идущие у него вдоль радужки.
Костя раздувал крылья носа, словно был ужасно зол, но пытался держать себя в руках. Его руки не касались меня, но легли на крышу машины, заключая мою тощую фигуру в подобие капкана.
– Если пытаешься меня напугать, ничего не выйдет, – прямо в лицо выдохнула, и тут же заметила ухмылку громилы.
– Ох, Марго, ты не знаешь, на что я бываю способен.
– Я знаю тебя лучше всех. Но не понимаю причины смены твоего поведения в последнее время. Может, наконец, откроешь тайну? Что с тобой происходит?
– Ты знаешь, что я тебя люблю?
– Я тоже тебя люблю.
– И я тебе доверяю. Абсолютно. Как никому другому.
Я кивнула.
И он тут же отступил, позволяя вдохнуть полной грудью. Я даже не заметила, как задержала дыхание.
В голову почему-то пришла идея, что Костя меня снова поцелует. Также отчаянно, как перед встречей с Меркушевым.
Но нет, друг позвал за собой. В дом, который я не считала чужим.
Я видела, что Константин хочет мне что-то сказать, но нарочно оттягивает момент. В такие минуты его лучше не торопить. И позволить самостоятельно начать разговор.
Так что я прошла в его холостяцкую берлогу с чувством тревоги. И надвигающейся катастрофы.
Если Петров завел разговор о доверии, значит дело действительно важное.
Мы, не сговариваясь, прошли на просторную кухню.
– Тебе выпить я предлагать не буду, – Петров достал из бара бутылку, откупорив виски, плеснул в бокал на два пальца. И тут же махом опрокинул в себя.
– Почему это?
– Потому что мне нужна собеседница, а не дрыхнущее тело. Я заметил вино на вашем столике. Вы же вдвоем ухайдохали целый жбан! Удивлен, что ты еще можешь трезво мыслить. Выбор Руслана в напитках заставляет меня в очередной раз думать о том, что, не приедь я, ты бы уже безропотно отдавалась ему в каком-то из номеров.
– Костя! Может, хватит мусолить тему несостоявшегося секса? Почему ты так на нем помешан?
– Потому что от секса бывают дети, Артемьева! – он со стуком поставил стакан на стол, бессильно падая на стул. – Маленькие такие человечки, знаешь?
Я повторила жест друга.
– Ты ведь в курсе, что давно изобрели различные виды контрацепции?
– Которые не помогают в ста процентах случаев.
Я, отгоняя от себя алкогольные пары, пыталась соединить два и два, и пока выходило плохо. Костя переживает, что я залечу от Руслана? И на моей карьере модели можно будет поставить крест?
– Допустим. Но, прости, я до сих пор не понимаю, к чему ты ведешь.
Костя покрутил пустой стакан между пальцев, да долил вторую порцию янтарной жидкости. Но теперь не стал махом опрокидывать в себя, а лишь отхлебнул.
– Марго. Кажется, у меня есть сын.
Я с минуту тупо смотрела на Костю, ожидая, что он скажет, что произнесенное – всего лишь шутка. Но он мрачно продолжал пить.
– Ты… серьезно?
– Более чем.
– Н-но… как?
– Тебе в красках расписать, как получаются дети? Мне казалось, у тебя сегодня любой намек на секс из моих уст вызывает мигрень.
– Петров! Ты понимаешь, о чем я. Откуда ребенок?.. Кто мать?
– Ты ее не знаешь.
Очередной удар.
– В смысле? Мне казалось, я в курсе о каждой твоей интрижке.
– Та была одна-единственная ночь. И я изрядно напился. Да я даже имени ее не помнил до недавнего времени, не говоря уже о внешности. Это было пару лет назад.
– Пару лет назад… когда ты напился до беспамятства? Ты говоришь о случае с потопом над твоим рестораном?
– О нем самом. Решил снять стресс, называется.
– Так. Предположим. Ты напился, переспал с какой-то девицей, забыв про предохранение. И теперь она пришла к тебе? Заявляет права на отцовство?
– Хуже. – Петров вновь потянулся к бутылке.
– Эй, может, не стоит… так?
– Ты спрашивала, почему я задержался в день открытия «Гранда». Так вот, ко мне пришел поверенный. С завещанием некой Елены Кирилловны Остапчук. Согласно его тексту, после ее гибели заботы о годовалом ребенке должны перейти на папашу, коим она назвала меня!
– Значит, девушка отдала Богу душу?
– Авария, – сморщился Костя.
