Вот уже который месяц.
Чтоб ее, Артемьеву!
Какого хрена ее образ в нижнем белье сверкает чуть ли не с каждого поворота, стоит лишь выйти за дверь дома?
Куда ни глянь – ее полуулыбка, зовущее к прикосновениям тело с бархатистой, ровной кожей. Да оленьи глаза, в которых умеет отражаться так много чувств одновременно, что диву даешься, как это они все умещаются в одной единственной девушке.
Возможно, Марго была права. И мне, и ей не хватало секса. Раз в последние месяцы на этой теме у нас у обоих была вынужденная засуха.
У меня не было времени настроить мосты, Марго же… была слишком привередлива. Выборочна.
Я начал бредить подругой, кажется, еще давно.
Но готов перейти грань стал лишь в последние недели.
Что это, гребанное чувство собственничества?
Понимание, что она вновь готова улететь в объятья постороннего?
И, мать ее, какого хера этим другим оказался Ершов?!
Тип, который продумывает наперед с десяток ходов. И взявший меня в оборот еще тогда. В первые встречи нашего знакомства.
Я был уверен, что Руслану зачем-то понадобилось подкладывать под меня Елену. Но не до конца понимал, что же Ершов выигрывал от нашей связи.
Теперь еще и ребенок появился… которого я совсем не ждал. Но и от которого не в состоянии отказаться.
Не прощу себе, если мой сын окажется беспризорником.
Но появление Егора и бюрократия опеки дала отличный шанс. Подтолкнуть Марго ко мне. Связать нас покрепче дружеских пут.
Но и здесь Артемьева продолжает вести себя, как стерва.
Любимая, язвительная, ядовитая, желанная стерва.
Которую хочется схватить, да поиметь. Жестко, долго и до состояния полного изнеможения. Ее и моего.
Это так просто: сорвать с нее сейчас этот нелепый свитер, который скрывает манящие изгибы, накрыть пленительную грудь руками. Сжать, почувствовать ладонью упершиеся затвердевшие соски, пока губы сминали бы ее рот.
Я жаждал притянуть ее ближе, схватить упругий зад, что манил мой взгляд каждый раз, стоило лишь ей повернуться спиной. Подхватить за попку, да заставить обвить меня ногами, пока нес бы в спальню.
Или развернуть к себе, заставив прогнуться в пояснице. Марго оперлась бы о барную стойку, а я подошел сзади, ныряя в расстегнутую ширинку этих узких джинсов, пока вторая рука все также мяла бы великолепную грудь, а под мои губы была бы подставлена спина и шея.
Я бы смог ее подчинить. Соблазнить. На эту ночь она была бы моей.
Но завтра?..
На утро она могла сокрушаться. Что поддалась порыву. И все же позволила бастионам пасть.
А от сожалений о невозможности повернуть время вспять недалеко до резкого отказа в предстоящем торжестве.
Я не мог рисковать будущим Егора.
Так что отступил.
В этот раз.
Маргарита рано или поздно будет моей. И я смогу сполна насладиться стонами, что вырываются из приоткрытых губ. Смогу покрыть поцелуями каждый сантиметр ее тела.
И наблюдать, как ее лицо искажает сладострастная истома во время оргазма.
Хочу насаживать ее. Раз за разом. Сжимать. Чувствовать. Дышать ею.
Но… эта дрянная девчонка хочет ощутить в себе миллиардера.
Я почти уверен, что Руслан разобьет ей сердце. Пусть малышка и утверждает, что будет требовать от Ершова лишь секса.
Нет. Я слишком хорошо знаю ее.
И, блядь, этот ублюдок действительно слишком в ее вкусе!
Стоит лишь ему додавить, и Марго пропадет. Окунется в чувства, которые после растопчут.
Чуть сильнее сжал ее горло, но тут же ослабил хватку, заметив, как расширились ее зрачки.
Хочешь острых ощущений, девочка?..
Хорошо. Я предоставлю тебе возможность получить их.
А когда тебя ранят, и ты будешь не способна собрать собственную гордость по кускам, смогу вытащить из того ада, в который ты сама себя загоняешь, не слушая советы.
Я буду рядом. И стану крепостной стеной, за которой сможешь спрятаться.
Я стану твоим спасением. Утешением. И отрадой.
Я стану для тебя тем, кем хочу быть уже столько лет…
Маргарита облизнула губы, отчего я вновь ошалело начал мыслить местом пониже пояса.
Пришлось отпустить ее, позволить вновь получить свободу. Иначе тестостерон сделал бы все за меня.
– Костя, – ее голос почему-то стал ниже. Словно… она тоже попала под магию момента. – Твои комплименты всегда выбивают почву из-под ног.
Ухмыльнулся.
Да, сладкая. Знаю.
И знаю, что тебе приятно. Что ты любишь. И как можешь отреагировать на ту или иную мою выходку.
И знаю тебя так хорошо, что самому страшно. И непонятно, почему до сих пор не оказался рядом не в качестве лжежениха.
Моя лженевеста. Прекрасная Маргарита.
– Я готов восхвалять тебя, пока не станешь кидаться подушками, пытаясь выбить дурь из моей головы, – вновь попытался перейти на шутку.
Нам нужно это. Сейчас – определенно следует свести все к глупым перебранкам. Таким милым, знакомым, неотделимым от нашей природы.
Марго фыркнула, расслабляясь и качая головой. Обернулась даже к дивану, не иначе, раздумывала, стоит ли пустить декоративную подушечку в ход.
– А помнишь, какие баталии мы с тобой устраивали в детстве?
– Летели пух и перья. Еще бы! И отчетливо помню, как горела моя задница, после того, как маман увидела, во что мы превратили твою комнату.
Артемьева засмеялась.
– А я вот отделалась лишь выговором!
– Что странно. Ведь комната была твоя! И инициатором побоища тоже выступала ты! Я всего лишь поддался.
– Поддался? Ага, как же! Да ты развернул полномасштабную операцию! Контрудар был сильный!
– И подушки пали в неравном бою, – улыбнулся, окунаясь в приятные воспоминания. – Ты тогда была нескладным подростком. Даже без намека на грудь.
Марго, эта дьяволица, хитро улыбнулась, да натянула свитер, позволяя мне увидеть, что сейчас-то у нее все с бюстом хорошо.
– То было детство, – она кокетливо продефилировала мимо, не удержался, чуть шлепнул ее по заднице. Чтоб не повадно было меня соблазнять таким примитивным способом. – Эй! Петров! Держи свои загребущие лапы при себе.
Поднял руки, растопырил наподобие граблей, да двинулся на девушку, играя бровями.
– А ты убеги.
Она завизжала, и весело ввязалась в игру, начав кружить по кухне, а после перебегая в гостиную. Я, само собой, давал ей возможность скрываться, уходя в противоположные стороны от прыжков, но, когда мы оказались возле дивана, схватил ее, повалил на ложе, да начал щекотать.
