И тут же снова кинула телефон в стену. Теперь уже, судя по звуку, да отлетевшим частям, фатально.
Он не ответил!
Костя, этот гад несусветный, не посчитал своим долгом написать мне за пять часов ни единой строчки?!
Муж недоделанный! Переросток оленя! Казанова на минималках! Козлина!
Когда моя ярость прошла, а стеклянные глаза уставились за широкое панарамное окно отеля, опалило сознание.
Я ревную.
Я безумно ревную собственного мужа.
Лучшего друга.
Мужчину, которого старалась не воспринимать всерьез.
Я ревную Костю к неизвестной мне женщине. И злюсь на себя от бессилия. Невозможности повлиять на ситуацию.
А ведь я даже не видела ее.
Не знаю, что она из себя представляет.
И все же… жгучая, всепоглощающая ревность овладевает мной, как только представляю, что рядом с Костей вертится какая-то… сука!
Не могу охарактеризовать иначе. Мой лексикон сейчас просто не способен на более мягкие обороты речи.
Стоило лишь жене за порог, а он по бабам?..
И тут же одергиваю себя.
Это ведь работа. Он должен на том, что приносит ему удовольствие и немалые деньги, сосредотачивать свое внимание.
«Приносит удовольствие? Конечно, ведь можно флиртовать с бабами, которым только дай волю, краем глаз увидят его Питона, так сразу забудут обо всем на свете!», – услужливо подсказывал внутренний голос. Причем не уточнял, в какой именно ситуации в ресторане Костя должен был расчехлить собственную змею. Причем прилюдно.
Стукнула кулаком по одеялу, забила ногами о матрас.
Какого черта, Марго?!
Почему я не сказала ему перед отъездом? Не ответила? Это же так было просто! Три гребанных слова!
А теперь на – хлебай, да не подавись! Результаты «разумного» поведения.
Костя ведь думает, что его любовь односторонняя.
А там, вокруг него, такие все жесткие, да без вазелина. Которые обратили на него свой взор.
Твою мать! Твою мать! Твою мать!
Глава 33
Константин
– Олеся, я же говорил, что поставлю сюда аквариум!
Блондинка уперла руку в бок, поджав накрашенные ярко-красной помадой губы.
– Мы уже обсуждали этот момент! Входная группа должна делать упор не на морском пейзаже, итак за окном река! Хочешь рыбок – они будут в меню!
– Да что ты уперлась! – мы давно уже перешли с управляющей на «ты», потому как понимали, что наши перепалки «Выканья» просто не потерпят.
И выносили друг другу мозг на протяжении месяца. Ежедневно.
Наше знакомство было фееричным – я только забрал бумаги, свидетельствующие, что окончание стройки подошло к концу, и, наконец, смогу разгуляться с собственным видением ресторана, как приехала она – на Ауди ТТ серебристого цвета. Я еще подивился, что такая маленькая машинка смогла добраться по сугробам до «ворот», миновав строительный мусор.
На землю опустилась нога в полусапожках на неустойчивой шпильке. Я всегда говорил Маргорше, что не понимал, как на таких вообще люди ходят, не сворачивая себе шеи. Сама Гошенька, само собой, обязана была уметь ходить на любых приспособлениях маньяка-пыточника, лишь бы подиумный показ и критики визжали от восторга. Но одно дело – променад по прямой линии, внутри здания, а другое – по оставшимся от недавней зимы снегу, грязи и лужам, с где-то подмерзшими краями.
Так что да, сперва я увидел ноги. Стройные, облаченные в леггинсы под кожу. А после уже обратил внимание на лицо посетившей нашу стройку.
Симпатичная особа, сразу видно, не без стервинки. Серые глаза холодные, будто расплавленное серебро, подмечающие каждую деталь. Заостренный нос – словно она хочет просунуть его туда, где сама не сможет втиснуться. Дерзкие черные стрелки, алая помада и растрепанные налетевшим ветром короткие волосы.
Чем-то она напомнила мне новый образ Сони. И я тут же попытался отогнать от себя наваждение. Не хватало еще в незнакомке видеть напоминания о бывшей. С которой нас связывали долгие три года.
Эта девушка явно умела производить первое впечатление. И, подойдя ко мне, беседующим с главным архитектором, заглянула прямо в глаза.
– Петров Константин Романович?
Кивнул.
Она протянула руку. Как мужчина при знакомстве.
– Меня зовут Зыкова Олеся Павловна. Я – управляющий «Taste delight».
Пожал руку, ведь выбора мне не оставили.
– Приятно познакомиться. Надеюсь, на плодотворную работу.
– Всенепременно.
Она сразу взяла быка за рога. Влезла во все возможные вопросы, и всюду внесла свои предложения. На корню порезав несколько моих гениальных идей.
– Это не будет пользоваться спросом. Нужно заменить. А вот это – улучшить. Здесь можно дожать. А тут добавить.
Примерно в таком формате мы и общались, пока Олеся не посягнула на святое – мое видение кухни.
– Да что там у нее за недотрах такой, что она нам мозги ебет?! – пожаловался прорабу, когда помогал ему перетаскивать многострадальный стол.
Я вообще-то не вызывался быть грузчиком, но Олеся так загоняла работяг, что они вышли на перекур, обещая мне вообще сбежать, если эта мегера хоть на октаву повысит свой голос.
И я их понимал! Ох, как понимал! Но с подводной лодки сам смыться не мог. Хотел поскорее покончить с тем, чтобы открыть ресторан, да начать зарабатывать что-то кроме головной боли.
– А что вам до моей половой жизни, неужто метите в любовники? – послышался позади ехидный вопрос, отчего я чуть не уронил стол на ногу. Точно отдавил бы!
Решил от греха подальше поставить мебель, да довернуться к блондинке. Она усмехалась.
– Да скорее мы уже переспали. Причем вышла неплохая такая групповушка. И без спроса о согласии в участии. Вы, Олеся Павловна, всех нас нагнули и отстрапонили.
После такого на «Вы» общаться было крайне глупо. Так что панибратство состоялось.
Олеся с легкостью переняла «правила игры», да перестала церемониться. И если раньше я думал, что она была суровой, то после месяца знакомства эту фурию было не остановить. Вместе с острыми замечаниями, бескомпромиссными утверждениями и попыткой помериться яйцами (в которых эта сучка выигрывала, потому как ей никто ничего не мог противопоставить, все же в словах Зыковой были и дельные предложения, говорящие о том, что владелец участка прислал нам отменного специалиста), Олеся… начала приходить на стройку во все более провокационных нарядах.
Либо пуговка на блузке оказывалась расстегнута так, что я мог с легкостью определить, какого цвета лифчик сегодня она надела, либо те же леггинсы, что обтягивали, словно вторая кожа, не оставляя маневра для фантазий, либо юбка в сопровождении все тех же сумасшедших шпилек. И красная помада. Словно тряпка для быка.
