Это оказалось ударом. Слишком сильным для меня. Неожиданным.
Причем неожиданным даже не только ответом Кости, но и собственным восприятием.
Я так остро отреагировала… потому что влюбилась в друга детства? Так сильно? Я настолько увязла в чувствах, что даже возможность его измены ранила так глубоко?..
Пока он не видел, стиснула кулаки, больно впиваясь ногтями в ладони. Практически до крови. Лишь бы голос не дрогнул. Лишь бы глаза не наполнились слезами. А в горле не встал предательский комок.
Костя начал объясняться.
Хотя, какое тут может быть объяснение? Что мужчина забыл, был ли секс?..
Однако на фразе, что «Зыкова – подосланный казачок Ершова», я навострила уши.
Руслан? Снова он?
И Костя уверен в том, что эта Олеся – его протеже.
Мне хотелось ругаться. Кричать!
Что я и сделала, вырвав из памяти самые отборные маты. Кроя на чем свет стоит конкретно Ершова, Зыкову и всех им подобным!
Какого хера они лезут в нашу жизнь?! Зачем отравляют моему мужу! Моему! Мужу! Счастливое существование?!
Петров обессилено опустился на пуфик, понуро опуская плечи. Заметила его поникший вид. Выдохнула, пытаясь собраться с мыслями. И стряхнуть эмоции.
Подошла к нему, заставила заглянуть в глаза. Его взгляд – то, что мне нужно. Единственный оплот стабильности. Родные. Теплые. Умные. Проницательные.
Я, наверное, если бы умела рисовать, смогла бы написать его очи по памяти. Так часто заглядывала в душу Константина. Так стремилась поймать его внимание. Так хотела, чтобы он смотрел на меня.
– Ты любишь меня?
– Люблю. – Он говорил хрипло и тихо. – И очень боюсь потерять. – Еще тише. – Марго – ты моя женщина. Была ею. И, я думал, останешься. Наша фиктивная помолвка… я цеплялся за нее. Хотел, чтобы со временем ты пришла к выводу, что наша семья – настоящая. Чтобы осталась. В роли моей жены. Я думал, мы никогда не придем к такому разговору. И помыслить не мог смотреть налево. Даже смотреть, не говоря уже о том, чтобы действительно изменить.
Снова комок в горле.
Теперь… от счастья.
Что это за эмоциональные горки? Только что я готова была плакать и ругаться, а теперь хочу рыдать от облегчения.
Любит. Дорожит.
– Тебя подставили.
– Да, меня подставили. Не знаю, чего Ершов этим добивался. Хотел, чтобы я выглядел жалко? Разбито? Проклинал судьбу? Пока он тебя утешал бы? Я почти уверен, что не сегодня-завтра, он нарисуется. И станет предлагать жилетку и крепкое плечо. Возможно, предложит отомстить мне. Все также, через постель.
– И что мы будем делать?
– Ты… предлагаешь?..
– Отомстить, разумеется. Руслан переступил грань разумного. Уже во второй раз. Я не собираюсь ему спускать это с рук.
– Так ты… не бросаешь меня?
Господи, какой же он дурак!
А голос дрогнул. Словно Костик пытался цепляться за надежду, но боялся, что если передавит, шанс улетучится. И рассыплется в прах.
Потянула его за рубашку на себя, заставляя встать.
И поцеловала.
Безумно, жадно. Выражая все то, что чувствовала. То, как соскучилась. То, как испугалась. То, как желала его. То… как любила.
Петров медлил лишь мгновение, прежде чем притянуть меня ближе, отвечая на грубую ласку.
Сейчас нам не нужны были нежности. Нет. Лишь дикая, животная страсть. Людей после ссоры, что пытаются доказать друг другу, что они – это лучшее, что было в их жизни.
На пол полетела одежда. Мы судорожно срывали ее друг с друга, не переставая цепляться за любимого.
Поцелуи, объятья, дыхание, что начало срываться.
Мы даже не дошли до спальни, Костя потянул мои брюки вниз вместе с трусиками, заставляя обхватить себя ногами, да прислонил к стене, удерживая на весу.
Он вошел в меня резко, заставив вскрикнуть. Сильнее цепляться за его плечи, кусать шею, мычать в кожу.
– Люблю тебя, – толчок, – Люблю! – Поцелуи, и прямо в губы, – люблю!
Мы срывались в жестком сексе, окунулись с головой, натянули нервы до предела, заставили позабыть себя о стыде и приличиях.
Просто сношались, как в последний раз. Громко, грубо, грязно. Безумно сексуально, до хрипоты, изнеможения, слез.
Оргазм был феерично ярким. Застававшим меня оглохнуть, откидывая голову на стену, отключая разум.
Стоило мне унестись за разрядкой, Костя, сделав еще два мощных движения бедрами, кончил. Все также оставаясь глубоко во мне. Передавая восхитительную пульсацию толстого члена, заставляя меня сладострастно вздрагивать.
Муж еще какое-то время стоял, не размыкая нашей связки, потянулся к моим губам, легко целуя.
– Как же я тосковал по тебе, Маргош…
– Я тоже скучала, – улыбнулась, поерзав. – Ты спустишь меня? Или мы так и останемся?.. Как застывшие фигуры из секс музея?
– Я был не прочь, – Костя наконец позволил себе небольшую улыбку, но оторвал меня от стены, и понес в спальню. Все еще с членом во мне.
Опустился на покрывало таким образом, чтобы я сидела на нем лицом к лицу.
– Поговорим?
Опустила взгляд вниз. На наши переплетенные в самых интимных частях тела.
Кажется, Костя желает продолжения банкета. Но и обсудить ситуацию нужно. Без этого никуда.
***
Наш план был безумно прост. И оттого должен был выгореть.
На следующий после прилета день я не стала дожидаться, пока Руслан выкажет свое желание посочувствовать мне, такой раздавленной и побитой горем измены. Набрала его номер и постаралась говорить надломленным голосом, вспоминая уроки актерского мастерства.
– Руслан, привет, это Марго. Ты… можешь говорить?
Ершов, стоит отдать ему должное, тут же заявил, что для меня он всегда найдет время. Поинтересовался, приехала ли из Кореи (как будто сам не в курсе!), но я подыграла, сообщив, что да, мол, командировка закончилась, я в родных пенатах. Но мне нужно обсудить одну тему. Какую – не могу сообщить по телефону. За что и получила приглашение в «Гранд».
Повесила трубку, взглянула на мужа.
– Ты ведь веришь мне?
– Абсолютно.
Легко коснулась его губ, вставая перед зеркалом. Новое кружевное белье цвета сочной вишни должно придать мне уверенности. И сбить Руслана с толку.
По крайней мере, я надеялась на это.
Проверила телефон. Диктофон включался одной единственной кнопочкой. Громкость увеличила на максимум. Чтобы качество записи вышло на славу.
