– Потому что не решаюсь спросить, – продолжал удивлять репти. Чтобы эти хозяева жизни робели? Никогда не поверю!
– Спрашивайте.
Но что бы он ни намеревался спросить, в последний момент передумал. Слишком нелепую заминку допустил в вопросе:
– Могу я узнать… могу я пригласить вас сегодня вечером на чашку кофе?
Что? Это как понимать?
Я ошеломленно молчала. Ладони репти снова крепко сжались на руле. Нервничает? Да ладно!
– Ну… попробуйте… пригласить, – я тоже вдруг занервничала.
– Кхм… – откашлялся черноволосый. И, не поворачиваясь, но улыбаясь, произнес: – Мисс, позвольте пригласить вас на чашку кофе сегодня вечером.
– А куда именно вы желаете меня пригласить? – деловито уточнила я. А то мало ли еще какие неожиданности будут от этого странного чешуйчатого… Да и солнце уже давно перевалило к закату, в Грентон нас сегодня вряд ли выпустят, а кафе тут, в частных владениях, вряд ли существует.
– О, здесь недалеко есть красивое место на берегу моря, – соблазнительно мягким и низким голосом поведал Габриэль. – Вам должно понравиться. Мне необходимо с вами поговорить. А теперь я вынужден вас отпустить, иначе полковник Ренски скоро взглядом дыру просверлит в бронированном корпусе моего гравикара. До скорого свидания, Василиса. Только одна просьба. Гранату оставьте здесь.
Я молча разоружилась. За бортом – превосходящие силы противника, все равно принудят.
Он нажал, наконец, чертову кнопку.
Дверцы гравикара поднялись вверх и сложились, как крылья. Полковник Ренски в два шага оказался рядом и протянул мне руку, помогая выйти.
А я чуть не споткнулась напоследок. До скорого свидания. С рептилоидом! Узнает мама – убьет.
Глава 6
– Не нравится мне это! – прошептал Ренски, крепко сжав в приветствии мою ладонь.
– Что именно?
– Что твоим спасением занялся лично Габриэль Горух.
Что тут скажешь. Мне тоже не по себе. Если акула выделила вас в толпе купающихся, то не затем, чтобы прокатить на спинке по волнам и показать вашим косточкам «красивое место на берегу моря».
Полковник Ренски провел меня к остальным спасенным.
Наша группа расположилась в обширной гостиной на первом этаже ближайшего сектора. Все здесь было белым – стены, мебель, скульптуры, шторы, опущенные защитные жалюзи на окнах – и слепило глаза. Контрастными пятнами выделялись только разлапистые монстеры в белых же горшках и тарелки с фруктами и легкой закуской на столиках возле диванов и кресел.
Я насчитала полтора десятка человек. Половина группы. И еще парочка посторонних. Ничего себе размах! И все в таких же защитных очках, как у нас с полковником. Я на миг приподняла их, и тут же покачнулась и зажмурилась: по глазам резануло световыми полосами и пятнами, рассекавшими помещение по всем поверхностям. Оказалось, что мебель тут полосатая, стены, пол и даже потолок. Причем, полосы двигались, кружились. Или это была искусная дезориентирующая иллюзия? Ох, как же мне любопытно узнать, как она работает! Ведь очки можно и украсть. Или подделать.
Ренски словно услышал мои мысли. Хотя он просто отследил мои манипуляции с очками и реакцию.
– Их не украсть и не подделать, – сказал он. – Как мне любезно пояснили коллеги, окуляры запоминают радужку получившего пропуск, учитывают индивидуальные особенности и работают, пока пропуск не отозван. С другой стороны, их программа синхронизирована с защитными эффектами. Ключи доступа меняются каждые полчаса.
– Серьезно у них тут, как на секретной военной базе.
– Еще серьезнее, – усмехнулся полковник. – Ни на одной базе такой защиты нет.
Мы переглянулись, и клянусь, наш военрук думал то же, что и я: «Получается, на этом семейном курорте есть, что так усиленно защищать».
Народ приходил в себя: шепотом обменивались впечатлениями, пили прохладительные напитки, закусывали заморскими деликатесами или дремали. У некоторых я заметила обработанные царапины, сбитые костяшки рук и перевязанные головы. Получается, это мне особо «повезло» – вырубили не ударом по голове, а уколом с наркотиком.
Снежку я увидела в самом дальнем углу. Она забралась в кресло с ногами и обхватила плечи руками, словно мерзла. Бледная, слегка растрепанная и уставшая, сейчас она больше обычного была похожа на Снегурочку.
Как всегда, при взгляде на нее на сердце потеплело, а губы сами собой растянулись в улыбке. Только сейчас я не бросилась к подруге с обнимашками, а сразу же отвернулась.
Так и есть. Словно дверь в теплый дом захлопнулась, отрезав источник тепла.
Если чувства сравнивать с запахом, то от Снежки пахло домашним очагом, нагретой, но не обжигающей печкой. И этот «запах» я ощущала с первого мгновения знакомства, только не осознавала источник симпатии с первого взгляда, переросшей в крепкую дружбу.
Как и к Тьеру, ее белобрысому кузену. Он сразу понравился мне открытой улыбкой, сияющими при взгляде на меня голубыми глазами. И только его собственнические замашки, несносная привычка зажимать меня в углу при каждом удобном и неудобном случае так осточертела, что теперь меня его дружба не греет, а припекает. Тьера я ненавижу, а Снежку люблю.
Только сегодня у меня возникли сомнения, мои ли это чувства?
Потому что сегодня при виде драконидов в золотой униформе меня охватил огненный шквал – оглушающий, подавляющий, дезорентирующий, до полного забвения, кто ты и где.
Но теперь я ни с чем не перепутаю этот источник, это тепло. Как огонек спички по сравнению с безумием лесного пожара. То и другое – огонь.
Какое отношение имеет Снежка к драконидам, если она – человек?
– Как ты, Снеж? – шепотом спросила я, заняв соседнее с ней кресло.
Она встрепенулась, подняла покрасневшие глаза. Очков на ней не было. У единственной из всех. Она почему-то держала их в руках.
– Нормально. Ты как?
– Тоже в норме. Только пить хочется, – пояснила я и заграбастала ближайший графин с водой и пару одноразовых стаканов из стопки. – Будешь?
– Нет, – она вяло мотнула головой.
– Тебе так сильно досталось? – забеспокоилась я и окинула подругу взглядом. Видимых повреждений не было. – Вкололи что-то?
– Да. Я раскусила антидот. Но… какая-то нестандартная реакция. Или на меня слишком сильно действует все это… светопреставление, – она обвела рукой ослепительный интерьер. – До тошноты.
– Ты зря сняла очки.
– С ними еще хуже. Мне кажется, я слепну, – она закрыла глаза и опустила голову в сложенные ладони.
Я с трудом поборола в себе всплеск жалости и удержалась, чтобы не обнять подругу. Снежка не из тех, кого надо жалеть.
– А ты сообщила полковнику, что тебе нужен врач? – спросила первое, что пришло в голову, лишь бы не молчать. Нельзя, чтобы она погружалась в свои неприятные ощущения.
