С этой грозной фразой призрак исчез, а бледный, как пляжи Сахреша, сэр Дэвид плюхнулся в кресло и вытер черным платком вспотевший лоб.
– Кто-нибудь… пригласите Габриэля, – прохрипел он, оттягивая дрожащей рукой ворот салатовой домашней рубашки.
А неугомонный призрак уже тормошил спящего внука. Увы, тут никакой защиты от нарушителей энергетического поля живых существ не стояло, и «постучаться» не получилось. Но и благоприобретенная бестелесность не помешала сэру Беру теребить уши и нос спящего, пока тот не замычал недовольно и не подскочил, схватившись за голову:
– Что ты себе позволяешь, Оливер!
Призрак хихикнул. Определенно, утро для него удалось на диво развеселым! При жизни, небось, не пошалить было на таких-то постах и с такой-то властью, какой обладал глава клана Черных сэр Бер Горух.
– Это всего лишь твой соскучившийся дед, Гэб.
– А! Доброй вечности, дед. Что случилось?
– Много чего, пока ты бока отлеживаешь в лености и праздности. Например, Дэвид собрал совет и проталкивает свое решение по переговорам с проклятыми детьми Бездны. И без тебя. И ты ему спустишь такое?
– Я предполагал это. У него ничего не выйдет, большинство наших разумны и на моей стороне.
– Хм… Подстраховался, значит? Уверен?
– Разумеется. Плоха та власть, которой во всех делах требуется личное присутствие.
– Но и на самотек пускать не следует. Слишком важный вопрос решается, внук. Ты тут плохо выглядишь, как ни посмотри. Если ты самоустранился, то, значит, не понимаешь важности, куда тебе доверять серьезные вопросы. Если тебя устранили, значит, слишком слаб, и тебя поддерживать бессмысленно. Настоящему лидеру нужна опора, а не подпорки. Это все понимают, даже дурочка Мария.
– Я планировал явиться через полчаса, перед голосованием. Это был бы наилучший ход: показать, что у меня всё под контролем. И все. Оливер должен был разбудить меня. Неужели ты для этого пришел? Спасибо, что волнуешься за меня, дед.
– Да чихать мне на эту возню. Ясно, что мы в этой партии мало что выиграем, нам бы лицо сохранить и не допустить сближения людей с нашими врагами. Я пришел по куда более важному поводу, малыш. Знаешь ли ты, что тут, на острове, попираемая твоими бесчувственными лапами, спит и видит всякие кошмары прекрасная и невинная дева?
– Которая из них? – рассмеялся Габриэль.
– Твоя будущая жена, Гэб. И выйти отсюда она должна уже с твоим обручальным кольцом на пальчике, иначе ты ее упустишь, и я… да что я! Все мы тебе этого не простим.
Габриэль, успевший за время разговора умыться, почистить зубы и натянуть штаны, взялся было за майку, но замер, так и держа ее в руках.
– Какая еще будущая жена? Дед, ты ничего не путаешь? Среди гостей крепости нет наших по крови даже близко. И позволь напомнить о твоем же требовании, чтобы все твои потомки нашли себе жен в других наших кланах. Ты их даже распределил, и лично вел переговоры о моей помолвке с Дахиль клана Анже, но не успел, а я, прости, пока отбрехиваюсь тем, что глава нашего клана еще не избран, и решение принимает только он.
– Забудь, – отмахнулась «управляемая голограмма». – Я при жизни не зря тянул с переговорами, как чувствовал, что твоя судьба совсем другая. Как и твоя задача. Великая, не побоюсь этого слова, мальчик мой. И сегодня я, наконец-то, нашел тебе достойную невесту.
– Человека? – Габриэль скомкал майку и отшвырнул на постель. Сел, опустив подбородок в сцепленные пальцы. – Ты же знаешь наши традиции, как никто. Значит, по-твоему, мне нужно жениться на инородке и забыть о своих амбициях, о преобразованиях, о власти в клане и не только? Когда ты успел списать меня в утиль?
– Все не так, мальчик мой. Ничего из перечисленного от тебя не убежит, я в это верю. Но эта женщина должна стать твоей.
– А, всего лишь это, – с облегчением выдохнул молодой мужчина. – Зачем же меня пугать, дед? Что ты сразу женить меня вознамерился? Если кто-то должен стать моей женщиной, то станет. Но не в роли жены, разумеется. Она может стать моим донором, если достаточно сильна, или просто любовницей. Ты отстал на два века со своими представлениями о сексе, дед. Сразу жениться!
– Дурачок ты, Гэб, хоть и умный. Эта девушка никогда не согласится на роль любовницы, если я что-то понимаю в женщинах. А я понимаю, уж поверь моему опыту, особенно загробному…
– Хм… Могу поспорить. Человеческие девушки слишком любят секс и деньги, чтобы я мог питать на их счет иллюзии. И кого я должен соблазнить?
– Ее имя Василиса.
Гэб, вытащивший из шкафа свежую легкую рубашку, замер. Ткань соскользнула с плечиков и спланировала на пол. Мужчина досадливо поморщился, нервно захлопнул шкаф и не торопился повернуться к призрачному собеседнику, наблюдая за светящимся пятном, отраженным полированной дверцей.
– Ты умеешь удивлять, дед. Почему именно она?
– Ну… Ты сам обратил на нее внимание, так почему не она?
– Моя будущая жена?
– Если сумеешь выкрутиться, то я не настаиваю, – пошел на попятную старый мертвый хитрец.
– Сэр Бер! Зато я настаиваю… на предоставлении мне полной имеющейся у тебя информации о Василисе Пасной. Итак, слушаю.
– Сюда идут, Гэбушка, – заюлила «голограмма». – Встретимся позже, и не в Меморизе, там ведется запись, а дело пока сугубо личное и сверхсекретное… Я найду тебя. Только помни: колечко-то не забудь подарить! Это пока ни к чему тебя не обяжет, а девку пометить надо, чтоб другие не подсуетились. Не простая девка-то, хоть и не из наших. Потом скажу, убегаю…
Последнее слово прозвучало угасающим шепотом из пустоты – светящееся пятно исчезло.
И тут же в дверь осторожно постучали и осведомились голосом советника Оливера:
– Сэр Габриэль, ты проснулся? Пора бы.
– Заходи, я уже встал. Сейчас оденусь.
Гэб выдвинул ящик комода, достал пакет с новой черной майкой, вскрыл целлофан и принюхался. После того, как одна из его доноров-однодневок решила очаровать его какой-то вонючей дрянью, насыпанной в одежду – «заговоренной», вываренной в «любовном» зелье, высушенной и стертой в порошок, – он стал проверять даже магазинные упаковки.
Оливер невозмутимо наблюдал, остановившись у порога.
– Что нового у моих родственничков? – поинтересовался Черный.
– После явления призрака сэра Бера все приходят в себя. Он пригрозил сэру Дэвиду преждевременной кончиной, если тот продолжит интриговать против тебя.
Габриэль вскинул бровь. Плохо дело, если среди посторонних, пусть и связанных клятвой, людей ходят слухи о призраках. Конечно, все можно списать на легенды, переутомление после вчерашнего стресса и электрическое замыкание. Но Оливер слишком умен и прагматичен, в призраков он не верит. Значит, Бер был либо неосторожен, либо специально позволил себя заметить. И пустить слух.
