«Возвращайся в родное тело, Аррадор, пока не поздно, — предложил Кайрен. — Только извне ты сможешь нам помочь».
31
— Ушел. Я его больше не чую, парни, — молвила призрачная голова Тени. — Можно расслабиться.
— Точно ушел? — с сомнением переспросил Ярослав. — Может, затаился где?
— Точно. Совсем. У меня нюх, конечно, не такой чувствительный, как у Стрелы, потому она флагман в нашей эскадре, а не я. Но за ближайшие тысячу километров я поручусь. Это, брат, такая сила, такое давление, что невозможно не почувствовать. Как если бы гора упала и придавила, а потом исчезла. Как я сразу почуял присутствие аль-тара на борту, так и отсутствие ощутил.
— Ясно. И куда он подевался?
— Пока не знаю. Но на борту его точно нет.
— И ты всех разумных так ощущаешь?
— Так — только тех, кто отмечен звездным благословением. Силой. Остальных — как обычно. Так же, как ты ощущаешь чужих.
— Силой… У аль-тара она как у ирри-дэй, звездных дев?
— Похожая. Только наоборот. Ирри-дэй окрыляют. А такие, как Аррадор — отнимают крылья. Давят. Потому они не могут управлять напрямую иолрами, им всегда нужны посредницы. Предстоящие.
Ярослав, беседуя, не сидел без дела: аккуратно обходя задремавшего Тримега, начал прибирать импровизированную сцену, бережно задвинул блоки памяти, смотал разбросанные провода. Старый бракованный пульт бросил в утилизатор. Туда же полетела банка из-под контрабандных шпрот. Рекламный плакат он свернул и сунул в руку механика, пожертвовавшего сувениром с Земли ради общего дела.
— Так мне что, не идти з-за с-спиртом? — заплетающимся языком поинтересовался третий участник певческого трио.
— Расслабься, Тримег. Концерт окончен, — хлопнул его по плечу землянин.
— Ж-жаль. Хорошие песни у вас, брат. Д-душевные.
— Ничего, споем еще, — хищно усмехнулся ведун. — Вот найдем сестру, освободим ее, Тень, Стрелу и других иолров и споем на радостях.
— Тень хороший, — икнул механик и, обняв пустую бутыль, задремал.
— Знать бы еще, где наш Габриэль… — вздохнул Ярослав и положил ладонь на грудь, нащупав вросший в кожу мини-мемориз. Пустой. — Сумела ли его душа переместиться к Василисе или затерялась и сгинула?
Драконья морда склонилась к нему, заглядывая в глаза. Тень вздохнул:
— Ты говорил, твои родичи провели ритуал и направили душу Гэба, построили ему заповедный путь.
— Попытались, — поправил ведун. — Но подобное мы сотворили впервые в истории. Никто не уверен, что получилось. Если мы, наоборот, отправили его на погибель, то беда. На Земле будет новая война. Все репти ополчатся против нашего рода. Сестра Гэба сильную клятву дала, всей сутью. Ох, хороша девка! — улыбнулся Ярослав и снова коснулся ладонью груди напротив сердца, вспоминая горящие глаза чешуйчатой девушки.
Дракон понимающе усмехнулся.
— Могу сказать одно, Яр. Твоя сила по сути такая же, как сила аль-дэй Василисы. Веди меня, и мы доберемся до Детинца так быстро, как выдержат мои стальные потроха. Только там мы узнаем, сумела ли душа Гэба зацепиться во время ритуала за Кольцо Судьбы, как за этот его камень памяти, — призрачная драконья лапа коснулась когтем следа от вросшего мини-мемориза. — Веди меня, ведун, веди всем своим сердцем.
* * *
Дракон рыкнул и затих, прикрыв глаза. И, кажется, снова не дышал. И когти не разжал, и выбраться из под-лапы не дал.
А когти у него были невероятно острые, как лезвия! И лежать под лапой было некомфортно и страшно. А ну как забудет, что поймал мошку, сожмет когти, и поминай как звали Василису Олеговну Пасную, незадачливую курсантку Космической академии.
— Отпусти меня, пожалуйста, — попросила я.
Дракон не шевелился, а его глаза, только что светившиеся фиолетовым сиянием, снова подернулись пленкой и стали безжизненными, пыльно-черными. Неужели это была последняя агония?
Я огорчилась до слез.
И что мне остается? Обрезать драконьи когти лазерным ножом, который я все еще сжимала в правой руке? Ага, чтобы огромная лапа меня раздавила, оставшись без опоры? А вот если нажать кнопку на скафандре, то он уменьшится, превратившись в комбез, и у меня есть шанс осторожно выползти, а там — включить минигравы в подошвах и бежать, точнее, лететь!
Дракон никак не отреагировал на внезапное уменьшение объема добычи. Без автоподогрева скафандра мне стало еще холоднее, зато какая чувствительность — спиной и пятой точкой я ощутила все выемки драконьего алтаря!
— Чар, миленький, не умирай! Слышишь? Живи! — я дотронулась левой рукой, уже без перчатки, до твердой как рог лапы. И замерла.
Кольцо! Оно стало черным, с небольшим золотым напылением на концах чешуек — точно таким, каким я его видела во сне! И оно светилось слабым неоновым светом! А через миг кольцо вспыхнуло как звездочка, и погасло.
Что это? Почему засветилось Кольцо Судьбы? Оно так показывает мне на жениха? Вот на этого дохлого дракона? Мамочка! Бабушка! Прабабушка! Ведьмы ведуньи, родненькие! Я не хочу мертвеца в суженых! Не надо мне такого счастья.
Пока я паниковала, дракон дрожал, мелко-мелко.
Скрипела его чешуя, по которой хаотично пробегали фиолетовые искры, трепетала кожа крыльев, поскрипывали клыки, выбивая дробь. Чароит напоминал вулкан за миг до извержения, и что-то мне очень не хотелось находиться с ним рядом.
— Да выпусти же меня! — я стукнула по лапе кулаком.
Дракон содрогнулся. Медленно-медленно поднял веки. Пугавшая меня безжизненная чернота отступила, радужка опять горела фиолетово-синим огнем. Он разинул пасть и щелкнул зубищами. Пещеру потряс мощный рык. Еще один… Прощай, мир…
Лапа нехотя разжала когти и приподнялась.
Не теряя ни мгновенья, я выкатилась, грохнулась с алтаря на пол и тут же вскочила на ноги, крепко сжимая нож и глядя в невероятные драконьи глаза. Мне показалось, или они стали более синими? Точно! Синева шла стрелами от зрачков, оттесняя фиолетовое марево. И через несколько биений моего бешено колотившегося сердца, драконьи глаза очистились, даже вытянутый зрачок неожиданно сжался в черный круг размером с праздничный котел прабабки Даромилы, из которого можно было накормить ораву в сорок душ.
Но до чего же мне знаком этот пронзительно-синий взгляд! Кого он мне напоминает?
Чароит вздохнул, отвернув голову, чтобы струйки дыма не попали мне в лицо. Прикрыл веки и застонал, словно смертельно раненый человек, а в уголке глаза показалась черная слеза.
И как-то разом душивший меня страх исчез. Я поняла, что зверь окончательно пришел в себя, и вроде бы уже не умирает, но ему очень больно и плохо.
— Чар… Чароит, — спрятав нож в ножны на поясе, протянула я руку к драконьей морде. Кажется, звук моего голоса ему нравился: он снова приоткрыл глаза и уркнул, отзываясь на имя, совсем как кот. — Как тебе помочь? Может, ты хочешь пить? Где-то тут есть вода, я слышу, но не знаю, как до нее добраться. Драконы ведь пьют воду? Или ты — огненный дракон и для тебя вода опасна? Ну, если внутрь?
