Это был беспроигрышный блеф.
Старуха отшатнулась и в сердцах сбросила вызов.
— Ну наконец, — пробормотал себе под нос Гэб. Этикет не позволял ему оборвать связь, пока королева не попрощалась первой, а грымза как чувствовала его нетерпение, и разговор превратился в светский треп. Ярослав там уже заждался.
Впрочем, главное Чернозмей услышал, а основное — сказал.
Кланы поддержали его идею смены формального лидера.
Все понимали, что методы Красного клана уже устарели, даже сами порфироносцы. Но через сущность не переступишь, а тысячелетние традиции уже заменили багрянородным Анже их сущность. Если их не скинуть, они так и будут делать ставку на кровь и войну. Большую человеческую кровь и большую войну, как самый легкий способ удержать власть и приумножить состояние.
Гэб подготовил все для рокировки высшей власти. Он даже позволит в ближайшем будущем принцу Анже стать королем, а не консортом при молодой жене. Реальной власти он все равно не получит. Значит, за судьбу сестренки можно не беспокоиться.
Кстати о сестре… Габриэль нажал кнопку вызова и велел появившемуся в малом кабинете охраннику позвать леди Адель.
Пора.
Гэб еще раз, последний, оглядел малый кабинет, примыкавший к спальне. Подкатил коляску к столу, работая руками, хотя его нынешний транспорт был оснащен автоматическими кнопками управления, вытащил из ящика пустой холщовый мешочек, украшенный рунами, и поднес его к губам, вдохнув слабый аромат девичьего тела, впитавшийся в ткань.
— Как ты там, солнышко? — прошептал он.
Но мешочек, конечно, ничего не ответил.
Услышав грохот распахнувшейся двери, он сжал ткань в кулаке.
— Я готов, Адель. Вези.
— Брат! — девчонка бросилась ему на шею, но обняла бережно, чтобы не причинить боли. И разревелась: — Пожалуйста! Прошу тебя, не делай этого! Мама тоже против! Прошу, братишка!
— Адель, мы уже все обговорили. Меня не смогли поставить на ноги лучшие специалисты и куча доноров, включая даже силу рода Пасных. Мы не нашли корабль, да и даже если бы нашли… Боюсь, что нам не хватит знаний, чтобы поднять его в космос и проложить путь по следам драконидов. Даже и следы не смогли бы найти, при нашем чудовищном техническом и научном отставании это невозможно. Остался единственный выход для меня, и то только потому, что мне повезло, и Ярослав согласился на этот эксперимент.
— Нет! Ты же умрешь. Умрешь! Сейчас ты хотя бы жив!
— Я не смогу жить калекой, зная, что девушка, которую я избрал, в беде, а я ничего не могу сделать для ее спасения.
— Только из-за нее? — удивилась Адель. И то верно, обычно репти не бывают столь сентиментальны. Может, и хотели бы для полноты жизни, но холодная кровь, холодный разум и расчет всегда берут верх над золотой пыльцой полученных от доноров страстей.
— Не только, — успокоил ее Гэб. — Если мы не нашли ответ на наши вопросы на Земле, значит, надо расширить зону поиска, чем мы с Яром и займемся.
— Но ты… ты умрешь.
— Во-первых, не весь, только тело, да и то не навсегда. Во-вторых, ты позаботилась о материале для клонирования. Во-третьих, дед Бер тоже мертв, однако, это не мешает ему оставаться живее всех живых, — успокаивающе улыбнулся репти.
— Но это слишком смелый эксперимент, никто еще так не делал! Это лишь теория, что кластер…
— Адель, я люблю быть первым. И потом, если в Меморизе есть описание эксперимента, значит, его уже проводили.
— Да, но экспериментатор не выжил! — истерично воскликнула Адель.
— Время, сестра, у меня его нет для твоих истерик, — голос Гэба стал нарочито сухим и строгим. Он разорвал ее объятия и крутанул колеса по направлению к замаскированной двери секретного лифта.
Всхлипнув, девушка бегом догнала коляску и взялась за ее ручки.
— Так-то лучше, моя королева, — улыбнулся репти.
— Я буду молиться всем богам по очереди, чтобы у вас с Ярославом все получилось. И еще, я буду каждый день приходить к твоему стеклянному гробу в криокамере, так и знай.
— Договорились.
— И приводить девиц, чтобы они тебя целовали. Вдруг ты не выдержишь и воскреснешь.
Посторонних девиц, конечно, никто не пустит в святая святых острова Сахреш, но Гэб не стал напоминать, смеясь, извернулся, поймал руку девушки и поцеловал.
— Я тебя тоже люблю, сестренка.
Пустой, вышитый ведовскими рунами мешочек так и остался в руке Гэба, когда он лег в криокамеру…
7
Ярослав скучал уже несколько часов. Ему предоставили все для комфортного ожидания — свежую прессу, поднос с едой и с автоподогревом, напитки на выбор, в том числе алкогольные. Но кусок в горло не лез, алкоголь Яр не признавал, да и нельзя перед отлетом, а планетарные новости уже не актуальны для того, кто эту планету собирался покинуть.
Он уже устал прослушивать жителей острова, считая, сколько людей и репти тут находятся, и что скрыто за мощным экраном, который прощупывался тремя этажами ниже вглубь скалы, и нет ли в этом монолите крохотной щели, куда можно было бы просочиться эмпату?
Огромный визор, подключенный к новостным каналам, работал в беззвучном режиме, и уже несколько раз на экране мелькали кадры с космодрома — отлет последнего челнока должны были показывать в режиме реального времени. И Яр мрачно переключал каналы, опасаясь, что полковник Ренски не сможет до бесконечности задерживать группу и отлет из-за одного сбежавшего добровольца.
Если репти заманил его специально на остров, чтобы сорвать погоню за Василисой… Яр привычным жестом тряхнул головой, отбрасывая длинную челку и дурную мысль. Уж кто-кто, а Габриэль точно заинтересован в том, чтобы вернуть похищенную девушку. Эту даже не заинтересованность, а настоящую жажду эмпат видел так же ясно, как солнце на небе.
Правда, солнце уже садилось.
Завибрировал моб. Опять звонил Ренски с секретного номера. Яр приложил палец, принимая вызов.
— Яр, ты рискуешь остаться на планете. У них уже полный абзац. Мне сказали, если ты в течение часа не взойдешь на борт, то стартуем без тебя уже точно.
— Понял. Это уже не от меня зависит, — отрывисто бросил Яр и сбросил вызов. Ему больше нечего было сказать.
И в этот момент из-под монолитного экрана, закрывавшего подземные этажи убежища, внезапно выстрелила, как из жерла вулкана, и черным удушающим облаком навалилась небывалая тоска. Жуткая, отчаянная, беспросветная, — до желания упасть на пол, свернуться в клубок и выть, размазывая слезы по лицу. Причем, Яр уловил эхо чувств сразу из двух источников, таких мощных, что они перекрыли все отголоски живой жизни рептильего гнезда.
Яр привычно поднял щиты, чтобы его не раздавило чужим горем, и отправил успокаивающий импульс страдающим душам. И только тогда сообразил, что эхо идет от репти! Никогда он не заподозрил бы такой глубины чувств в холоднокровных существах. Это что должно было случиться, чтобы вскрыть ледяную толщу, покрывающую их как панцирь? Кто-то умер?
