– И? Когда ты был здесь в последний раз? – полюбопытствовала я, заканчивая с ужином. Первый голод утолила. Спешить уже не хотелось. Десерт… пожалуй, оставлю на потом.
Расслабленно откинулась на спинку дивана, прислоняясь к Эроану. Он обнял меня, ненавязчиво, но так приятно.
– Честно говоря, не помню. Может, несколько лет назад… Я редко покидаю столицу с целью отдыха – в основном по делам. А магия Даррэна позволяет нигде не задерживаться. Переместился – сделал что надо – и обратно.
– Снова к делам, – я улыбнулась.
– Да, верно. К очередным делам, только уже в столице. Расскажи о своем детстве? С кем это ты качалась на… тарзанке, правильно?
– У меня тоже были друзья – простые ребята, с которыми мы проводили время.
Только умолчала, что я и сама из простых.
Ощутила неловкость: я не могу рассказать о детстве по-настоящему. Мало того, что вынуждена изображать Вивьену, я ведь вообще не из этого мира!
– Может, и каверзы любила?
– Я? Не-ет, что ты. Я была очень спокойным, серьезным и целеустремленным ребенком.
Эроан всмотрелся в мое лицо.
– Верю. В целеустремленность верю. Но что-то мне подсказывает, развлекаться ты тоже умела.
– Умела. Но с возрастом все меньше себе позволяла. Больше училась, над книжками сидела. Я хотела быть отличницей, самой лучшей. Чтобы…
– Чтобы? – переспросил Эроан, не дождавшись ответа.
– А для чего дети обычно хотят быть самыми лучшими? Ради родительской любви, конечно.
– Тебя не любили?
– Любили. Но не всегда это показывали так, как хотелось мне. Поэтому я считала, что нужно лучше стараться.
Я замолчала, не зная, что еще сказать. Не рассказывать же, как родители повторяли, что денег на учебу у них нет, а значит, я всего должна добиться сама. Поступить в университет на бюджет, найти хорошую работу, чтобы подняться на новый уровень жизни. К слову, у меня все получилось, как наставляли родители. Но для этого мира такой рассказ не годится. Ни об учебе в университете на переводчика. Ни о многочисленных курсах, куда меня отправляли на первом месте работы. Я до сих пор благодарна первой компании, принявшей меня после учебы. Пусть наши дорожки потом разошлись, но в дальнейшем я стала специалистом по переговорам и весьма продвинулась по карьерной лестнице.
Все это не рассказать здесь и сейчас. Эроан заметил мою неловкость и расспрашивать в подробностях не стал.
– Не замерзла? Становится прохладно.
– Да, пожалуй. Пойдем в дом. Кажется, я созрела для десерта.
Мы перебрались в спальню. Кровать осталась пустовать, ну а мы устроились прямо на полу, утопая в нежном ворсе ковра и ворохе подушек. Их было так много, что удалось соорудить целую перину на двоих. После вкуснейшей пироженки с чаем я с удовольствием пробовала ягоды, беря по одной с огромного блюда: десять видов ягод уместилось на нем. И все хотелось попробовать. Такие ароматные, кисло-сладкие, сочные… обалдеть!
Эроан полулежал на перине, расслабленно наблюдая за мной. Впрочем… не так уж и расслабленно, учитывая, как заинтересованно он провожал каждую ягодку, пропадавшую у меня во рту.
Я не могла удержаться и периодически дразнила его. Вот и сейчас капелька сока стекала по губе. Медленно слизнула, из-под полуопущенных ресниц наблюдая за реакцией Эроана.
– Любимый цвет? – спрашивал он, продолжая недавно начатую игру.
– Их несколько, – ответила я. – Зеленый, оранжевый, красный.
– Не алый?
– О, я не из тех женщин, кто видит сто пятьдесят оттенков в одном цвете! Так что алый тоже считается.
– Приятно слышать, – он самодовольно улыбнулся.
– Ну, алый император. Вопросы закончились?
– Не так быстро. Любимая историческая эпоха?
Если он и хотел меня поймать, а судя по широкой улыбке, действительно хотел, то у него это не вышло.
– Доимперская.
– Почему?
– Потому что было много магии, потому что боги отвечали своим созданиям и случались чудеса, – я мечтательно закатила глаза, откидываясь на подушки с горстью ягод. Пожалуй, эти последние. Если я лопну от обжорства, это будет совсем неромантично.
– Любимая книга?
– Можно, я не буду отвечать? Чтобы никого не смущать…
Увы, но в отличие от книг по истории, географии и политики, художественную литературу я здесь еще не читала. А вот Амина кое-что рассказывала. Любила она почитывать любовные романчики с горячими постельными сценами.
– Неужели? – Эроан лукаво прищурился. – Что же может смущать юную деву…
– Юную деву?! Я о тебе, вообще-то, говорю! – объявила я, доедая ягоды. А то еще немного – и подавлюсь от смеха, глядя на изумленное лицо Эроана.
– Я не юная дева, – хмыкнул он.
– Вот именно. Но ты все равно смутишься, если узнаешь подробности, – заявила таинственно.
В янтарных глазах начал разгораться огонь. Эроан отодвинул блюдо с оставшимися ягодами и навис надо мной, одну руку устраивая у меня на талии.
– А если я буду тебя пытать, чтобы узнать подробности?
– М-м-м, неправильная стратегия. Тут нужны совсем не пытки, – прошептала ему в губы и приподнялась, чтобы поцеловать.
ОБНОВЛЕНИЕ 16.06
– По-моему, если кто-то здесь и занимается пытками, так это ты. С самого нашего знакомства, – прошептал Эроан в ответ и накрыл мои губы.
Поцелуй вышел сладким, с нотками кислинки, тягуче-головокружительным. Мы оба знали, для чего проводим этот вечер здесь, в уединенном доме с огромной кроватью и мягким ковром, манящим ничуть не меньше. А потому никуда не спешили.
Эроан ласкал мои губы своими, вдумчиво и неторопливо. А когда мой рот приоткрылся, скользнул внутрь так чувственно и увлеченно, словно вкушал сладчайший нектар, пробовал, узнавал, наслаждался каждым оттенком вкуса.
Мелькнула мысль, что Эроан явно знает, что делает – умело распаляет, кружит голову, чтобы я окончательно расплавилась и доверилась ему.
Я не сопротивлялась. Мне самой хотелось этого так сильно, что я раскрывалась Эроану навстречу, принимая и отвечая.
Его рука заскользила по моему телу, оглаживая изящные линии. От бедра к талии и выше. Губы, наоборот, теперь покрывали поцелуями шею. Я чувствовала, как лава растекается под кожей. Выгибалась от жара умелых ласк, прижимаясь к сильному телу.
– Вивьена, ты знаешь, что невероятно красива? – прошептал Эроан, прежде чем продолжить поцелуи уже на моих ключицах.
На миг что-то кольнуло внутри. Но я отбросила сомнения. Пусть ему нравится эта внешность, пусть нравится это тело. Оно теперь мое, а значит, неотделимо от меня. Значит, Эроану нравлюсь именно я.
