Как могу я отдать в её руки своего мальчика?!
- Ребёнок голоден, - слышу свой дрожащий голос. – Я его кормлю грудным молоком. Он не ест примеси. Я пыталась, - отчаянно лукавлю я. – Илюша срыгивает. Он погибнет без меня.
Повисает пауза. Охрана и управительница растерялись. Я зацепилась за это мгновение. Моё сердце гулко забилось. Если они не в курсе, чем может питаться двухмесячный малыш, возможно похищение детей не является их основной деятельностью? И они не торговцы младенцами.
Зыбкая надежда теплится во мне. Я понимаю, что как утопающий цепляюсь за любые хрупкие конструкции. Но если я свалюсь в пропасть отчаяния и безысходности, то эти мрачные люди просто отберут у меня Илюшу прямо сейчас.
- Где я могу покормить сына? - настойчиво спрашиваю я даму, глядя на неё в упор.
Она колеблется ровно секунду. Глубокая складка пролегает между её бровями.
- Иди за мной, - сухо бросает она.
И развернувшись, идёт в сторону лестницы. Раздается телефонный звонок. Я вздрагиваю. И замираю, прислушиваясь к разговору.
- Слушаю! – говорит один из коротко стриженных кому – то по мобильнику. Голос его становиться заискивающим. Похоже, на том конце трубки – тот, кто устроил весь этот беспредел с похищением. – Я понял. Сейчас она покормит ребёнка, и я приведу её к вам.
Меня поведут к главному. Но не повод ли это, чтобы разлучить с сыном? А Илюшу, если покормят смесями, то ещё не факт, что он это отвергнет. Правда, если я сейчас покормлю его досыта, то проинспектировать со смесями в ближайшие три часа им точно не удастся. И я выиграю время.
Я воодушевилась.
Мы поднимались по мраморным лестницам, устланным дорогущими коврами. Мазнув взглядом, успела заметить на белоснежных стенах старинные картины, реликвии, в углах помещений напольные вазы, огромные сверкающие люстры под потолками. Интерьер дома прямо кричал о благосостоянии его хозяина.
Зачем ему понадобился мой малыш?
Может, это всё - таки месть? Но кому? За что?
В комнате, куда завела меня управительница, было уютно и тепло. Охрана осталась снаружи. Я уселась в старинное антикварное кресло и настроилась покормить сына. Дрожащими руками полусонному Илюше дала грудь. Слава богу, почувствовав запах и вкус маминого молока, малыш начинает есть. Я вздыхаю с большим облегчением.
Оглядываю помещение. А ведь это детская. Правда, видно, что детей в ней давно не было. Всё предназначенное для ребёнка есть. Но всё запечатано.
Покормив сына, я поднимаюсь с ним с кресла. Смотрю на Илюшу, сердце сжимается, словно от предчувствия, что вижу его в последний раз. Я встряхиваюсь. Снова смотрю в его личико, он так мило причмокивает своими пухлыми губками, я улыбаюсь. Кладу на пеленальный столик. Переодеваю в чистые подгузники. Нахожу в стопке подходящий комбинезон, надеваю на малыша. И укладываю сына в детскую кроватку. Заботливо укрываю его сверху пушистым белым одеяльцем.
Всё это время хмурая управительница молча стоит как на посту возле двери, наблюдая за моими манипуляциями.
Глава 45
Я вдруг вспомнила про свой мобильник. Почему за два часа он ни разу не зазвонил? Ведь моё отсутствие с сыном дома давно должны были заметить. И позвонить мужу. В полицию, в конце концов! Ощупав свои карманы, мобильника я не обнаружила.
Похоже, выпал во время моей неравной схватки с похитителями. И остался валяться под дождём в сквере. Но ведь кто - то должен был там его обнаружить. И позвонить. Но скорее он повредился под проливным дождём настолько, что стал бесполезным гаджетом, который тупо выбросили в мусорку.
Что происходит? Голова кругом. Словно я нахожусь в какой – то параллельной реальности. Или сплю. И все это какое – то ненастоящее. Всё понарошку. Только вот почему – то волнения и переживания мои настоящие. Душат меня, словно змеиное кольцо сомкнулось вокруг шеи.
- Я готова, - отстранённо говорю я и делаю шаг к двери.
Спускаюсь по лестнице под бдительным оком бойцов, что привезли меня сюда. Снова мы проделываем путь по шикарным дорогим коврам, утопая в их ворсе. Странные предпочтения у хозяина этого особняка, любителя антиквариата, ценных картин и роскошной жизни. Зачем ему заниматься ещё и незаконной деятельностью? Или именно эта так называемая деятельность и обеспечивает ему такую благодатную жизнь? Похоже, так оно и есть.
Я ненавижу этого монстра. Но сейчас вместе с сыном я в руках этого психопата. И не имею понятия о его намерениях. Я должна вступить с ним в переговоры. Настроиться на его волну, понять, разгадать его планы. Нужно тщательно подбирать слова, вести с ним диалог, тянуть время.
Ведь Антон уже должен знать о нашем исчезновении, и предпринять активные действия по нашему поиску.
***
За моей спиной закрылась дверь. Я робко стояла на пороге, оглядывая огромный старинный кабинет. Возле окна ко мне спиной стоял мужчина в добротном мужском костюме.
Мужчина круто развернулся ко мне.
- Майя или Маша, ну, как там тебя? – на чисто русском обратился он ко мне. Я вздрогнула от неожиданности. Откуда мужчине известно моё имя? – Проходи к столу. Садись, - он указал рукой на кресло.
На шатающихся ногах я медленно пересекала расстояние от двери до массивного рабочего стола, выполненного из красного дерева.
Пристрастия, однако, у господина хозяина! – подумала я. Добравшись до кресла, уселась и тут же утонула в нём.
Вскинула глаза на мужчину. Высокий крепкий лет сорока пяти. Он уселся напротив и смотрит на меня холодным безразличным серым взглядом. Даже удивительно, что он снизошёл до того, чтобы встретиться со мной. Было очевидно, что ему плевать на мои переживания. Может, он хочет предложить сделку? К примеру, получить какую – то услугу взамен?
От кого? От Антона? Или от Мелехова старшего? Муж всё сделает ради нас. А вот, если это касается его отца, то тут всё хуже. Свёкор хоть и не показывает вида, но я не уверена в искренности наших с ним отношений.
- Майя, за вашего сына уважаемые люди с высоким положением в обществе, - он взметнул указательный палец вверх, демонстрируя положение каких – то небожителей. - Заплатили очень большие деньги! – твёрдо произнёс хозяин кабинета, глядя на меня в упор.
Я оглохла от его слов.
Какие деньги? Кому заплатили? За что?
- Я вам не верю…, - еле выдавливаю я. Язык заплетается. Состояние близкое к обмороку.
Он смотрит на меня, и в его серых глазах на мгновение мелькнуло сожаление. Он меня пожалел? Нет, показалось. Взгляд снова стальной застывший безразличный.
Кто он такой? Адвокат? Посредник?
Да он самый настоящий преступник! Вот кто он такой!
- Ваш сын будет жить в хороших условиях. Беспокоиться не о чем…
