– Но все же, посуди сама, я просто не успею толком ничему научить, – она отвела взгляд.
Я на миг прикусила губу, чтобы унять всколыхнувшиеся эмоции и даже голос не дрогнул.
– Очень даже успеешь. И вообще, не ты ли учила меня, что всегда нужно верить в лучшее? Так что хватит придумывать оправдания, пора уже собираться!
Нет, ну какое чудо – дорогие платья! Мало того, что они прекрасны, так еще и ткань магически обработана, чтобы не мяться и не мараться! И то премилое голубое платье хоть и смотрелось на Филинде теперь чуть широковатым, но все равно сразу преображало, подчеркивая ее тихую умиротворяющую красоту. А уж то, что к каждому наряду шли свои пара туфелек и ленты для волос – сейчас было как никогда кстати.
Матушка все еще спала, потому дом мы покидали через парадный вход, не опасаясь попасться к ней на глаза. Хоть и столкнулись в коридоре с отцом, но он даже не спросил, куда Фил такая красивая собралась. Но мы давно уже привыкли, что он равнодушен ко всему вовне.
И уже выйдя на крыльцо и чуть прищурившись от яркого солнечного света, Филинда пробормотала:
– Чувствую себя…неуместной.
– А ты не думай об этом, – взяв сестру под руку, я повлекла ее в сторону аллеи. – Ты прекрасно выглядишь! И именно так, как ты и должна выглядеть. То, что ты уже привыкла к серым домашним платьям, не значит, что так теперь всегда должно быть.
– С тобой вообще бессмысленно спорить? – с улыбкой смотрела на меня старшая сестра. – Ну хорошо, Лили, идем.
Я отлично знала Вайдерхофф, прекрасно ориентировалась на уютных улочках этого провинциального городка. Так что особняк Терея отыскала без проблем. Правда, добирались мы дольше, чем я рассчитывала. Шли ведь пешком, к тому же каждые минут десять останавливались, чтобы бледнеющая Филинда отдыхала. Но я всеми силами старалась ее отвлекать от этой слабости.
Ничего-ничего, сегодня раздобуду новый цификулисс, и уже завтра Фил почувствует себя лучше. Все поправимо, если только не сдаваться.
Оглядев фасад двухэтажного особняка, Филинда нахмурилась:
– Так, Лили, сознавайся, вы с Вентоном опять замыслили какое-то сводничество? Но мы ведь не раз уже обговаривали этот вопрос. Ни один одаренный маг в здравом уме не станет смотреть в мою сторону с серьезными намерениями. Зачем такому девушка из разорившегося рода, да еще и в немилости королевской семьи?
– Фил, речь лишь об уроках живописи для милой девчушки, – возразила я. – Не более.
Вряд ли сестра мне поверила, но больше спорить не стала. Я дальше не пошла, лишь взволнованно наблюдая. А Филинда поднялась по мраморным ступеням парадного входа и позвонила в колокольчик. И через несколько мгновений двери открыл усатый полный дворецкий и с любезной улыбкой пригласил гостью войти.
И только когда за ней закрылись двери, я вздохнула с облегчением. Лишь бы только все сложилось хорошо! Лишь бы только все сработало! Терей обязательно должен обратить внимание на Фил! Ведь мало того, что у нее чудесный кроткий характер, так она еще и красива, не глупа, держится как истинная леди. Ни болезнь, ни бедность не могли изменить ее внутреннего стержня. Филинда росла как леди, таковой и останется навсегда. Достойный мужчина обязательно ее оценит!
Я подождала еще минут пятнадцать, туда-сюда прогуливаясь по тротуару. Но Филинда не вышла, а значит главная опасность «Ой, а я вчера напился до обморочного состояния и потому не помню ни о какой договоренности» отпадала. И успокоенная этими мыслями, я поспешила домой.
Вот только у старой подъездной аллеи, ведущей к нашему дому, стоял чей-то дорогой экипаж с незнакомым гербом на дверках. На сидениях никого не было, кучер дремал на козлах. Так или иначе его пассажир или пассажиры, выходит, сейчас были у нас в доме. Но кто бы это мог быть?..
На миг сердце сладко защемило… Да ну, нет, Дэйт не смог бы меня отыскать. И даже если отыскал бы, это бы только все усложнило. Так что нечего лелеять эти пусть и заманчивые, но только вредящие иллюзии.
Но все же, кто мог вдруг к нам наведаться?
На всякий случай я не стала заходить в дом через парадный вход, воспользовалась входом для прислуги. Кем бы ни были нежданные гости, заранее голоса не доносились, так что оставалось терять в догадках.
Конечно, первым приходило в голову, что заявилась какая-нибудь жаждущая заполучить графа Нэйтана аристократка, но этот вариант сразу отпадал. Во-первых, обо мне, как об одаренном маге, мало кто из посторонних знал. Во-вторых, даже если бы и знал, все равно я не из тех, кому было бы под силу тягаться с выпускницами столичной гильдии. Ведь толку от дара без знаний и практики? А в-третьих, даже если бы матушка загорелась этой идеей, она бы все равно не успела никому меня предложить. Ведь когда мы с Филиндой уходили, матушка еще спала. А отсутствовала я часа полтора от силы.
И я первым делом прошмыгнула на кухню. Вильда как раз составляла на поднос чайничек с горячим чаем и две чашки – ага, значит, гость или гостья только один.
– А кто к нам пожаловал? – сама не знаю, почему я спросила шепотом, ведь все равно меня за пределами кухни никто бы не услышал.
– Очень приятный молодой господин. Он проезжал мимо, но у экипажа колесо слетело со спицы, и пока кучер взялся чинить, господин решил прогуляться и так набрел сюда.
Сердце пропустило таки снова предательски пару ударов. А что, если это и вправду Дэйт?! Но что же мне делать?!
Да что ж такое! Почему я только о нем и думаю? Это никак не может быть он! Явно же кто-то другой.
И потому не паникуем, а включаем разум.
Колесо слетело? Кучер взялся чинить? Что-то я не заметила, чтобы с экипажем было что-то не так. Или кучер – мастер мгновенных манипуляций, или неведомый господин тут засел, едва мы с Филиндой ушли, или кто-то где-то основательно привирает.
– Ваша матушка сегодня в таком благостном настроении,– продолжала с улыбкой Вильда, взяв поднос. – Не припомню ее такой еще со времен Дагнес-Холла. И раз ваш отец уехал по делам, она сама приняла гостя в гостиной.
Но я все же на всякий случай спросила:
– А этот молодой господин – какой он?
– О, он весьма приятной наружности. Вряд ли старше вашего брата, видно, что отлично воспитан. Очень обходительный и вежливый.
Ладно, понятнее не стало…
Вильда не стала больше задерживаться, понесла поднос с чаем в гостиную, а я прокралась следом, прислушиваясь. В коридоре уже были слышны голоса, и хотя часть меня отчего-то абсурдно желала, чтобы неведомым гостем оказался Дэйт, но все же мужской голос точно принадлежал не ему. Хоть и показался знакомым, но все же без той бархатистости, от которой у меня невольно мурашки бегали.
И хотя и промелькнуло любопытство, но не настолько, чтобы я рискнула показываться на глаза. Может, цификулисс на матушку, конечно, и действовал до сих пор, но после утренней ссоры мне совсем не хотелось общаться. Как бы ни пилила меня совесть, но это было сильнее меня.
