На лице того проступили багровые пятна, будто от неимоверного внутреннего напряжения. А в глазах слишком явственно отражалась злость! Злость на собственную неспособность что-либо сделать.
– Вентон! – уже не в состоянии себя контролировать Нэйтан схватил его за лацканы камзола и встряхнул. – Если ты что-то знаешь, немедленно говори! Сейчас не до семейных секретов! Она же просто не доживет до рассвета!
На скулах Вентона заиграли желваки. Но он по-прежнему не произнес ни слова.
– Ты… – пронзенный догадкой Нэйт отступил на шаг. – Ты не можешь говорить, так?
Тот даже не кивнул. Лишь медленно закрыл глаза и открыл.
– То есть есть что-то? Нечто такое, отчего Лили впала в отчаяние? Вентон, нужен хоть какой-то намек!
Резко схватив графин со стола, Вентон с размаху, со всей злостью запустил его в портрет короля. Звон разбитого стекла, и расплывающееся мокрое пятно на холсте…
А ведь бабушка говорила об участи семьи Дагнес и роли в этом королевской семьи… Значит, именно в этом что-то сокрытое…
– Я понял тебя, – отрывисто произнес Нэйт. – Сейчас же еду в столицу.
– Нэйтан, послушай, – тот перехватил его за рукав, – поклянись мне, что…
– Я верну Лили, – перебил он. – Чего бы мне это не стоило.
Глава двадцать вторая
Нэйтан прекрасно знал о слухах, что он будто бы дружен с Агнусом. Как знал и о том, что эти слухи распускали по велению самого принца. Из-за того, что многие были против его кандидатуры, он к каким только средствам ни прибегал для укрепления своего авторитета. И, очевидно, счел, что его якобы дружба с сильнейшими магами королевства – один из веских доводов в его пользу. Вроде как и сам он перспективный, и поддержка у него, если что, такая основательная.
Слухи слухами, но хоть Нэйт и был знаком и с принцем, и с его родителями, симпатии к королевскому семейству не имелось от слова совсем. И уж точно ее не прибавилось за то время, пока он, сходящий с ума от беспокойства за Лили, мчался в столицу, прямиком в королевский дворец.
Хоть и гнал бедную лошадь, но добрался до цели уже с наступлением сумерек. Конечно, в такой час принц уж точно не спал, но мало ли, что ему могло прийти в голову. Впрочем, на случай отказа в приеме Нэйтан был готов пробиваться туда пусть даже силой. И плевать на последствия. Жизнь Лилианы важнее.
Благо, все же прибегать к силе не пришлось. Личный стражник Агнуса доложил после пары минут ожидания:
– Его Величество примет вас.
Нэйтан не присутствовал на коронации, хотя приглашение ему присылали аж трижды, так и не получая ответа. Ему и в роли принца-то этот мерзкий хлыщ не нравился, а теперь, когда он стал королем, и подавно. Конечно, можно было допустить мысль, что при такой ответственности человек изменится… Но тут с первого взгляда стало ясно, что это не тот случай.
Принц, а ныне король, Агнус возлежал на софе, сам в расшитом халате, а полураздетая фрейлина кормила его виноградом. Причем сама девушка сидела на коленях подле софы и перед каждой виноградинкой ворковала:
– О мой повелитель, прошу, угощайтесь.
Принц довольно улыбался, громко чавкал… Проклятье. Похоже, больше никогда в жизни после этого зрелища виноград есть не захочется.
– Ваше Величество, – сухо поприветствовал Нэйт. Как граф и высший маг к тому же, он не был обязан не то, что кланяться, но даже кивать в знак почтения.
– О, Нэйтан! Сам граф Нэйтан Дагрей! – Агнус так резко развел руками, что халат распахнулся, демонстрируя бледную тщедушную грудь. – Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть!
– Мне нужно обсудить с вами наедине кое-что важное. Быть может, вы прикажете идти этой… – сказать «леди» язык не повернулся, – этой девушке?
– А зачем? – осклабился тот. – Наоборот, я сейчас прикажу и еще приведут. У меня, знаешь ли, такие есть – просто м-м-м… Тем более ты напряжен что-то, тебе определенно надо расслабиться.
Нэйт собрался всем своим терпением.
– Что ж, если вы не желаете обсуждать со мной наедине, то, полагаю, мне стоит пойти обсудить с советом архимагов.
При этих словах Агнус подавился виноградинкой. Совета архимагов, обладающего немалой властью и способно сместить его, принц явно боялся до ужаса.
– Нет-нет, зачем? – он подскочил на софе, спешно покрепче завязывая халат. – Я лишь предложил тебе насладить отдыхом и прелестными девушками, но нет – так нет, – махнул рукой девице: – Все, пошла вон.
Та тут же поспешила удалиться.
Едва за ней закрылась дверь, Агнус с важным видом поинтересовался:
– Итак, я готов выслушать твою просьбу.
Нэйтан мрачно усмехнулся.
– У меня не просьба. У меня ультиматум. Ты прекрасно знаешь, что по закону я могу оспорить твое право на престол. И, гарантирую, я именно так и поступлю, если ты не сделаешь все, что я скажу.
Агнус нервно сглотнул.
– Зачем же угрожать? Я и так, как доброму другу, готов всегда тебе помочь, ты только скажи, в чем.
– Во-первых, мы не друзья, – Нэйт собрался всем своим терпением. – А во-вторых, я хочу знать, что ты сделал с семейством Дагнес.
– Дагнес? – глаза принца нервно забегали. – Так а ты разве не слышал? Там на шахте по халатности Хейерса…
– Мне не нужна официальная версия! – рыкнул Нэйтан, схватив принца за грудки и основательно встряхнув. – Мне нужна правда!
– Я сейчас стражу позову! – перепугано пискнул Агнус, втянув голову в плечи.
– Едва войдя сюда, я блокировал магией все звуки. Но даже не сделай я этого, все равно прежде, чем твоя стража сбежалась бы, я бы десять раз успел свернуть тебе шею! Так что либо ты мне отвечаешь, либо уносишь эту тайну с собой в могилу! – еще раз встряхнул так, что невовремя открывший рот Агнус громко клацнул зубами и взвыл.
– Хорошо-хорошо! Я все тебе расскажу, только отпусти!
Нэйт с презрением разжал хватку, принц повалился на софу. Страдальчески заохал, словно при падении переломал себе все ребра.
– Нет, ну зачем же так грубо? Сразу бы сказал, что ты настроен серьезно и…
– Хватит тянуть время! Отвечай сейчас же и по существу!
Агнус хоть и смотрел на него исподлобья, но страха в его взгляде было куда больше, чем ненависти. И все равно, пусть и чуть заикаясь, потребовал:
– Сначала мне нужны гарантии, что ты никому ничего не расскажешь!
– Ты еще ставишь мне условия? – терпение и так уже было на пределе, едва себя сдерживал, чтобы не придушить этого слизня.
– Если кто-то узнает о случившемся, мне все равно конец. Так что не большая разница: сейчас ты меня убьешь, или потом все для меня рухнет, – уперся тот. – И если ты не дашь слово молчать, то и я ничего не скажу.
