Короче, там я разберусь. Актерочка — это моё все. А сейчас самое главное дать ему отойти. Спустить пар.
Когда я слышу его шаги, которые приближаются ко мне, моё сердце начинает выпрыгивать из груди, и я боюсь того, что Чернов моментально учует подставу. Сжима глаза так сильно как только могу. До боли. До головокружения.
Он подходит ближе, и я понимаю, что пульс зашкаливает так, что я сейчас с ума сойду. Чувствую его взгляд на мне. Чувствую, как он пробегается взглядом по моим ногам, груди… А потом долго и невыносимо испытывающее смотрит на моё лицо.
Еще немного и мои руки начнут труситься от страха, и я с позором провалю такую важную миссию.
Когда я уже почти уверена, что дело дрянь, чувствую, как на меня падает что-то теплое и прикрывает мои ноги и грудь. Он накинул на меня свой пиджак?
Но вот когда его руки подхватывают меня с пола и поднимают в верх я с чуть не выдаю себя писком, который так и рвется из моей груди.
Чернов прислоняет меня к своей груди, прижимает так сильно, что мне практически нечем дышать.
Его запах забивается в ноздри. Голова начинает невероятно кружиться. Опять его аромат… тот который не похож ни на что. Я знаю, что этот аромат только его. Личный.
И тут я чувствую, как он трется подбородком о мою голову, а после…
— Думала, что я поведусь на все это дерьмо, девочка? Не получилось. Хреновая из тебя актриса.
Его руки прижимают меня еще сильнее, и мои косточки молят о пощаде.
— Даже не сомневайся, это не сойдет тебе с рук!
***
Его слова пугают. Не то что просто слегка запугивают, а я реально понимаю, что это полная опа, господа присяжные. Вот только есть одно очень странненькое дельце. Если соображать я могу еще хоть как-то более-менее складно…. То вот моё тело совершенно не поддается этим чарам.
От его прикосновений на коже моментально появляются мурашки. Стыдно говорить… но от того, как он произносит слова, каким хриплым голосом он их произносит… Внизу живота начинает происходить что-то… вот что-то, что меня пугает!
Приятное покалывание, которое сменяется жаром. Жутко хочется прикоснуться к Чернову. Провести пальчиками по его шее… после подняться вверх и пройтись по его губам. Прикоснуться, попробовать какие они на ощупь. С первого взгляда кажется, что жесткие, но, а вдруг…? Кошмар!
Когда в моих мыслях я уже во всю пробую на вкус его губы, то понимаю, что это все, полный крах! Моим мозгам явно требуется взбучка, перезагрузка, снос системы! Какого черта?!
С какого перепугу я начала так на него реагировать?
Чернов начинает идти, а я все продолжаю зажимать глаза и надеюсь на то, что он просто решил проверить не притворяюсь ли я. И при том мне страшно на него смотреть. Если такие мысли меня посещают, когда я на него не смотрю, то что будет, когда посмотрю?
Стоит нам только сделать пару шагов, как к нам кто-то подлетает.
— Алиса! Алиса! Что ты с ней сделал?! — Дима хватает меня за руку и начинает трясти ее. А я чувствую, что еще пару таких движений и меня стошнит прямо здесь и сейчас.
— Свалил на хер! — рычит Чернов и я по его голосу понимаю, что пахнет жареным.
Он как будто с цепи сорвался. На Димку бросается. Угрожает. Если бы я не знала Чернова, то решила бы что он ревнует.
— Кирилл, разберись! — слышу, как Чернов отдает приказ кому-то, а после сразу начинаются визги.
— Отпустите его! Нелюди! Дима, Дима….
Руки Глеба только сильнее прижимают меня к себе и моё тело начинает предательский дрожать.
— Я могу бросить тебя прямо на траву. Могу пристегнуть твои руки к тросу и заставить бежать за машиной. Могу заставить тебя драить туалеты в моей фирме. Я могу придумать еще много того, чтобы я мог с тобой сделать. И я обязательно сделаю. Но я хочу дать тебе шанс. Если сейчас ты раскроешь глаза, то возможно твоё наказание будет не таким жестким.
Блять! Блять! Блять! От предложения пробежаться за машиной мне становится дурно, неужели он действительно на такое способен? Наверное, если бы я могла соображать лучше в этот момент, я бы обязательно обдумала вариант продолжить притворяться. Но от его слов стало жутко и я, глубоко вдохнув резко раскрываю глаза.
Моментально встречаюсь с его колким, холодным и пробирающим до костей взглядом, а после его жуткая усмешка на губах говорит мне о том, что я зря, очень зря так поступила.
— Хорошая девочка, — рычит Глеб и снова начинает идти. Внутри все сжимается до такой степени, что мне сложно вдохнуть.
Когда мы доходим до машины меня резко и неожиданно сбрасывают на землю. Хорошо, что я хоть смогла сгруппироваться и хоть как-то более-менее приземлиться.
— Ты… ты…
Цежу сквозь стиснутые зубы, но не успеваю договорить, потому что Чернов, распахнув дверцы машины хватает меня за шкирку и забрасывает на заднее сидение как нашкодившего котенка.
— Подумай хорошенько перед тем, как раскрыть свой рот, я не в самом лучшем настроении, девочка.
И тут же опускается на сидение рядом со мной. Он что… что будет ехать здесь? Серьезно?
— Трогай.
Отдает приказ водителю, которого я даже не заметила, потому что все моё внимание сосредоточено на злющем Глебе.
Тот срывается с места как сумасшедший и я не удержав равновесия падаю прямо на Чернова.
— Нажралась так, что уже и сидеть не можешь?!
А со мной происходит что-то странное. Его близость настолько затуманивает рассудок, что я вместо того, чтобы подняться, просто провожу пальчиками по его рукам.
Раз он считает, что я так пьяна. Что не могу даже сидеть на месте, тогда нужно сделать так, чтобы он реально в этом убедился.
— Такие сильные руки…
Шепчу и подняв голову чуть вверх мило улыбаюсь и заглядываю в его ошарашенные глаза. Ну что, поиграем, господин Чернов?
***
Насколько хорошо был продуман мой план? Да фиг там я его продумывала! В моей голове, итак, постоянно странные тараканы обитают, а теперь, когда я немного их напоила они там вообще с ума посходили!
Ладно бы это все сумасшествие было бы продуманной акцией, но нет же! У меня не было даже плана! Прикоснувшись к Чернову, я сама офигела больше него. Только вот он от неожиданности и моей наглости, а я от того, как меня шибануло током от прикосновений.
Это еще что за срань такая?
— Совсем мозгов нет?! — а Глеб то быстрее меня из шокового состояния вышел.
Чернов хватает меня за запястья и больно сжимает их своими пальцами. Так больно, что я даже вскрикиваю.
— Больно! Слышишь, придурок? Мне больно! — рычу и пытаюсь вырваться из его захвата от чего становится только больнее.
