Происходило нечто невозможное. Мужчина замер, осматривая меня. Опустился на колени и принялся ощупывать моё тело. Каждый сантиметр. Но это не было проявлением нежности, скорее, это было попыткой понять, осознать и принять то, что я на самом деле находилась возле него.
— Ты здесь, — сейчас это звучало не как вопрос, а как утверждение.
— Что произошло? — я обхватила своими руками его руки, которые в этот момент сжимали моё лицо. Заставляя смотреть только в его глаза и никуда более.
В ответ повисло молчание.
Я первый раз видела Чернова таким. Словно его оглушили. Как будто он не принадлежал к этой реальности.
— Ты в порядке, — как мантру повторял он.
— Да…, - проговорила я, потому что кому-то из нас необходимо было начать диалог.
— Это была всего лишь мера безопасности…, - словно оправдываясь приговорил Глеб, — ты долго не давала о себе знать.
— Глеб, — я замерла, собираясь с силами. Понимая, что сейчас мне предстоял самый важный разговор в жизни, — я должна тебе кое-что сказать.
— Не сейчас, — грубо оборвал меня мужчина.
Резко встал с места и пошел прочь. Стал звонить кому-то по телефону. Отдавать какие-то распоряжении. Не обращая на меня никакого внимания. Только изредка бросая кратковременные взгляды.
До меня доходили только обрывки фраз, которые я не могла собрать в какие-то связные предложения. А в те, в которые они собирались, показались мне какой-то несусветной глупостью.
Что-то о поездке. Билетах. Брони. Перелеты. Проживание… Эти и подобные слова долетали до меня, но я не воспринимала их.
Они ведь меня не касались.
Но потом пришло понимание того, что кроме как меня они вряд ли могли вообще относиться к кому-либо из окружения Чернова.
— Что случилось? — я сорвалась с места.
Подбежала к нему и нетерпеливо заглянула в глаза.
На что получила только пронзительный молчаливый взгляд. Такой, который был красноречивее тысячи слов, но я не могла разобрать ни одного.
Взгляд медленный, сфокусированный, но достаточно поверхностный и пренебрежительный.
— Подготовите до завтра? Нужно раньше, — прозвучало из его уст твердо, как раз в тот момент, когда Глеб непреклонно, но достаточно настойчиво отстранил меня от себя и вышел в коридор.
Через выбитые двери.
Кстати, на счет этого у меня так же имелись определенные вопросы.
— Глеб? — окликнула его, но мужчина лишь отмахнулся.
И даже потом, сколько бы раз я к нему не подходила… он был всегда рядом. Всегда невзначай касался, но вел себя так, будто был за сто метров вдалеке.
— Собирай свои вещи, — наконец мужчина произнес что-то, что было обращено ко мне.
— Что? — переспросила воодушевившись.
По глупости, по непонятной мне причине, мне почему-то показалось, что он хотел, чтобы я снова перевезла свои вещи к нему в комнату.
Вдруг он стал телепатом? Вдруг он чувствовал… чувствовал, как и я на сколько важным был этот день. Наше сегодня. На сколько краеугольным был это момент…
Я только что узнала, что была беременна и во мне бурлило столько непередаваемых чувств, но, самое главное, я до безумия хотела рассказать это ему.
Узнать, понять, увидеть его реакцию. Чтобы он пережил этот момент со мной.
Ведь это же так важно. Правда? Правда не только для одной меня. Мне было необходимо знать хотя бы это…
Но этого чувства мне никто не дал. Как бы я не надеялась и молчаливо об этом не просила. Какие бы надежды я не возлагала на этого человека, он их не оправдал.
Если можно было сделать только хуже, то Чернов делал.
Если можно было что-то разрушить, то Глеб рушил.
Говорят, что на пепелище не станцуешь, но он отплясывал с завидной ловкостью, нивелируя мои чувства.
Уничтожая меня. Нас.
Отдавая предпочтение другой семье?
Его голос звучал холодно и.… как будто безразлично?
— Собирай свои вещи, — коротко бросил он, наконец обратив на меня внимание, — завтра ты вылетаешь в Лондон.
— Почему Лондон? — странно, что я спросила именно об этом.
— У тебя есть гражданство… тебе не нужно ждать визу. Тебе проще и быстрее улететь именно туда…, - как будто между делом заявил Чернов, — тем более… я договорился о колледже. Квинс Мэри… элитно и престижно.
— Стоп… стоп, — я запротестовала, — разве ты можешь просто так взять, сам решить и куда-то меня отправить?
Я не понимала, что происходит, но ясно было одно — ничего хорошего.
— Могу, — устало проговорил Чернов, — Алиса, в последнее время ты… устраиваешь слишком много проблем…
Говорил он, словно фразы подбирал. С какой-то тактичной скрупулёзностью. Словно не хотел меня обидеть, но при этом дико обижал. Своим пренебрежением. Своим самоличным решением… на счет МОЕЙ жизни.
— Какие проблемы? Ты о чем? — была только одна ситуация и то, я верила, что она вскоре разрешится.
Я видела на сколько он был напряжен. Не понимала, что творилось у него на душе и от этого мне было просто невообразимо страшно.
С того дня, как я ворвалась к нему в кабинет, мы не разговаривали. Мы не выяснили многое и, в том числе, не прояснили причину моего настолько импульсивного поступка.
— Ты не понимаешь? — впервые за долго время он показал какие-то эмоции. На лице возникло недоумение, — ты сейчас на полном серьезе задаешь этот вопрос?
— Д-да…, - неловко попятилась назад, инстинктивно чувствуя опасность.
Но от хищника сколько не отходи, он все равно настигнет.
— Ты! — он ткнул в меня пальцем, — опозорила меня, прославив на всю страну. Ты! Разрушила мою спокойную жизнь. О тебе и мне пиздит каждая дворовая собака, а шакалы уже пасутся у моих дверей… и ты все еще не понимаешь, что произошло?!
— О спокойной жизни говоришь… имеешь в виду личную? — меня вдруг пробила нежелательная и горькая догадка.
— Что? — отмахнулся словно не понимая, но потом быстро поправил себя, — я говорю о своей жизни в целом. Личная тоже к этому относится. И теперь везде… Везде! Замешана ты…
— Ты так говоришь, что лучше бы меня в ней не было…
— Лучше бы тебя в ней действительно не было. Ни в личной моей жизни, ни в общей. Лучше бы я держался от тебя подальше и тогда бы ты все так не усложнила. Не испортила…
— А что я испортила? — судя по всему, он говорил о том, как ему пришлось объясняться со Светланой…
— Все, — одно короткое слово прозвучало как приговор, — ты не понимаешь, что ты разрушаешь все, что случается на твоем пути?!
