Но в мыслях стучала паническая мысль, что, если отведу взгляд хоть на мгновение — проиграю.
И я смотрела. Смотрела в его пугающие, ненавистные глаза, от вида которых во снах порой вскакивала в постели. Смотрела, запрещая себе плакать, хотя глаза жгло огнем от потребности зарыдать здесь и сейчас. Смотрела даже тогда, когда воздуха стало не хватать, но я не могла заставить себя сделать вздох, боясь, что придется прикоснуться грудью к его одежде. Я смотрела… смотрела даже тогда, когда острый, отросший коготь, стал медленно рвать крючки на моем корсете.
Вскоре с тихим шелестом, который показался мне оглушающим, к моим ногам упали, и халат, и испорченный корсет, оставляя меня лишь в нижней сорочке и чулках, которые не успела переодеть перед сном.
— Костас тоже сильный, но его ты бы все равно смогла побороть, заставить отступиться, убежать… — низким с хрипотцой голосом, размышлял Ян вслух. — Но со мной… со мной ты не сможешь справиться. Не сможешь убежать и спрятаться. Тебе не спастись, если я решу взять тебя здесь и сейчас, — ласково улыбнулся он, прежде чем его ладонь опустилась на мое плечо, а большой палец погладил голую кожу, заставив вздрогнуть. Дыхание со свистом вырвалось сквозь зубы, заставив сделать судорожный вздох и вновь молча замереть, когда мысленно я кричала и умоляла его отстраниться.
Я чувствовала, как от ужаса немеют пальцы, как сводит болезненной судорогой мышцы и болезненно тянет живот в районе желудка, словно меня вот-вот стошнит от страха.
С разрывающим душу треском, стала медленно рваться ткань сорочки под несильным напором острого когтя, что слегка касался кожи. Я вжалась в стену и до боли прикусила язык, чтобы не закричать. Убийственной силой воли запретила себе отворачиваться и пытаться прикрыться.
Коготь спустился уже ниже ребер, но Ян так и не опустил взгляда, хотя я могла остаться полностью обнаженной лишь от одного неловкого движения или слишком резкого вздоха. Но он всматривался в мое лицо, ожидая моей реакции. Я видела появляющееся торжество в глубине его зрачка. Я видела, что он прекрасно знает и понимает, что сейчас со мной делает. Я видела…
Я поняла, что он лишь провоцирует. Он ждет, когда я сдамся, уже предвкушая не забаву надо мной, а то, как я в очередной раз проиграю, доказывая его правоту в моей слабости.
И дышать стало легче. Совсем немного, но паника отступила достаточно, чтобы быстро проанализировать ситуацию. Всего секунда на осознание, что я готова сдаться. Еще секунда-две, и я отвернусь, прикроюсь и, вероятно, свернусь на полу калачиком, проливая горькие слезы по потерянной возможности.
Не дав себе возможности передумать, я сглотнула, посмотрела в его глаза со всей решимостью, которую могла в себе отыскать и выдохнула ему в лицо:
— Я тебя ненавижу…
А после подалась вперед, слегка приподнимаясь на цыпочках, и поцеловала изумленно вздрогнувшего мага, наконец-то, прикрывая глаза.
Я чувствовала, как напрягся мужчина, и хотела уже отстраниться, решив, что этой передышки мне должно было хватить для нового раунда «гляделок». Стала опускаться на слабых ногах, но, к своему удивлению, поняла, что поцелуй не прекратился, и маг подался следом за мной, прижимая еще плотнее к стене, плавным, мягким движением, которое я не смогла проследить. В одно мгновение я, рискуя нарваться на праведный гнев, без позволения целую мага, и вот уже он обнимает, склонив голову, чтобы целовать меня.
От удивления приоткрыла глаза и вздохнула, встретившись с внимательным взглядом, и все остановилось. Ян отстранился достаточно, чтобы без проблем смотреть в мое растерянное лицо, пока я лихорадочно искала ответ в его серо-зеленых глазах. В его взгляде больше не было злой усмешки, угрозы, ненависти. Желания или провокации там, пока, тоже не было. Лишь вопрос и молчаливое ожидание. Он вновь давал мне возможность отступить. Если бы я отвернулась, сказала «нет», он бы отпустил меня.
Но в это короткое мгновение, когда он ответил на поцелуй, все смешалось и перепуталось. Теперь я точно знала, что он не просто проверяет меня или провоцирует. Еще несколько секунд назад меня убивала мысль о том, что маг может исполнить свои угрозы, хотя понимала, что это была лишь провокация. Сейчас же… Он дал понять, что этот момент был взаимным. Не важно, чем были продиктованы наши мотивы, но здесь и сейчас, по-прежнему замерев в сильных объятьях и вглядываясь в глаза, которые всегда ненавидела и опасалась… в этот момент я не чувствовала привычного страха его власти надо мной, ведь сейчас, он отдал право решать мне самой.
Во мне бурлили такие разные эмоции: непонимание, волнение, удивление, странная тоска, любопытство, быть может… Я не понимала, почему сердце все еще бьется так быстро и сильно, когда страха больше не было.
Я слышала лишь стук своего сердца и наше дыхание в оглушающей тишине, словно больше ничего не было. Я помнила о своей ненависти, но думать мешало именно ощущение его рук… таких непривычно нежных. Я знала насколько Ян может быть жестоким, сильным, беспощадным, когда наказывал или учил… Осторожным, аккуратным и внимательным, когда обрабатывал мои раны… Все. В остальном он старался ко мне не прикасаться. Я и сама не искала возможности, чтобы что-то изменить.
Но сейчас, то, каким поразительно нежным и уверенным может быть его объятие… кажется, снесло мне голову. Похоже, меня все-таки сломали. Я окончательно спятила! Ведь уже в следующее мгновение, вместо того, чтобы отвернуться, я притягивала его к себе в отчаянном желании получить больше, что мне с готовностью позволили.
Целовать мага было… странно и опьяняюще. Я чувствовала себя словно на «американских горках» или стоящей на краю обрыва. Адреналин бушевал в крови, заставляя прижиматься к мужчине теснее, пока я лихорадочно целовала требовательные губы, готовая хныкать от бурлящих во мне эмоций. Я помнила о том, как он опасен, помнила, что он — не человек и на что способен…
Целовать его было схоже, с облизыванием любимого мороженного с опасной острой бритвы, когда наслаждение застывало на краю с опасностью серьезно пораниться, и от этого вкус лакомства становился только ярче и желаннее.
Чувствуя, как сбивается дыхание, я цеплялась за его рубашку, боясь упасть, несмотря на то, что Ян не оставлял мне даже возможности на подобный исход. Рывок сильных рук на моих бедрах, и я обнимаю ногами талию мужчины, отчего наши лица, наконец, становятся на одном уровне. Но, кажется, я этого даже не заметила из-за непрерывного поцелуя. Просто осознала, что теперь не ломит шею и обнимать мага за плечи становится легче, пока на бедрах до боли сжимали кожу через ткань сорочки.
Поцелуи не были нежными, трепетными или осторожными, каким было его объятье в первый раз. Нет, казалось, мы оба пытались выместить и выразить всю свою ненависть, злость, сделать больно, возможно наказать… И получился голодный, наполненный страстью поцелуй, вызывающий болезненное желание победить в этом странном, непривычном поединке, который мог показать, кто из нас ненавидит больше.
И сдаваться я точно не собиралась.
Губы уже горели огнем, а от нехватки кислорода кружилась голова, когда Ян, наконец, оторвался от меня и посмотрел своими нечеловеческими глазами с сильно расширенным зрачком, отчего они казались полностью черными. Я не успела испугаться, напрячься или еще что-то. Мне просто не дали возможности для сопротивления, зарываясь рукой мне в волосы, чтобы откинуть мою голову, открывая шею.
