— Это то, чего вы хотите, сударыня? — потребовал он ответа голосом, от которого у меня мурашки по коже прошлись, а спину покрыл липкий, холодный пот. — Чтобы я взял вас сегодня, несмотря на наше общее нежелание. Не боитесь, что я не буду нежен и осторожен?
Но я нашла в себе силы кивнуть и ответить:
— Я не жду от вас такой милости после всего, чего уже удостоилась за время нахождения в этом замке, — зло усмехнулась я, смотря на мужчину исподлобья. — Однако два королевства этого ждут от нас. И мы не можем их подвести, — напомнила я с жестокостью в голосе. — Меня греет мысль, что после этого мучения, вы оставите меня в покое, сосредоточившись на своей любовнице. Меня это более чем устроит. Всего одна ночь унижения, ради относительной свободы от вашего внимания после — не такая уж большая плата, если подумать, — пожала я плечами.
Некоторое время мы молчали, смотря друг в другу в глаза и соревнуясь в том, чей взгляд выразит больше ненависти. В какой-то момент мне даже показалось, что он меня ударит. А после… после он рывком поднялся, начиная с остервенением сбрасывать с себя одежду, уверенно продвигаясь к широкой и высокой постели.
Я позволила себе понаблюдать за открывающимися частями идеально сложенного тела, тем, как перекатывались мышцы под ровной, загорелой кожей, пока король не взялся за пуговицы на своих бриджах. Вот тут я его остановила, подав голос:
— Насколько сильно вы любите графиню? — скучающим тоном поинтересовалась я. Мужчина вздрогнул, прекратил раздевание и обернулся ко мне лицом, красным от гнева и бессильной злости. — Как сильно ваше чувство?
— Она для меня — все, — с искренностью, в которой я не позволила себе усомниться, признался Костас. Он замер, всматриваясь в мое лицо с непонятным мне чувством, готовый принять мой гнев.
Я устало вздохнула, поднялась, а после прошла мимо полуобнаженного мужчины к дальнему столику, где были фрукты и ножи для их разделки. Взяв один из них, я обернулась к супругу.
— Что вы задумали, Виктория? — спросил без страха, уверенный в своих силах, но заинтригованный король.
— Сегодня на эти простыни прольется кровь, — просто ответила я и подошла вплотную к мужу, подняв лицо, чтобы смотреть в его глаза. — Вы согласны, мой король? — вздернула я бровь, опустив взгляд на его грудь, живот, после пуговицы бриджей, что были наполовину расстегнуты. Осторожно прикоснулась свободной рукой к его пальцам на правой руке, почувствовав, как он вздрогнул.
— Это необходимо, — был вынужден произнести Костас, но голос изменился, и, удивленная странной переменой, я подняла на его лицо взгляд, едва не отшатнувшись от пристального внимания светлых глаз с расширенным зрачком.
— Тогда вы простите меня за то, что я сделаю, — слабо улыбнулась я, а после сильнее сжала пальцы на его запястье. Вынудила мужчину выставить руку перед собой, затем резко провела ножом по его предплечью, заставив мужчину поморщиться. Но руку он, к моему удивлению, не вырвал, позволяя увести себя в сторону постели, откинуть покрывало, а после подержать над белоснежными простынями, пока я не решила, что доказательств достаточно.
Все это время в комнате висела оглушающая тишина, которая разбавлялась лишь нашим общим тихим дыханием.
После я отняла свою руку, хотя в ней и не было необходимости, так как Костас и без принуждения покорно выполнял все мои молчаливые требования. Отошла от мужчины, терпеливо ожидая, пока он обернет рану полотенцем, а затем встретилась с его вопросительным взглядом.
— Теперь вы вольны делать все, что вам заблагорассудится, — милостиво улыбнулась я, но быстро убрала улыбку и холодно добавила: — Надеюсь, на этом наше общение на ближайшее время закончится. Думаю, где дверь спальни вы уже в курсе. Не стану задерживать.
— Вот так просто? — с веселым недоумением поинтересовался король, неспешно надевая рубашку на тело, скрывая смуглую кожу. — Возьмете и выгоните меня из моей же спальни?
— Эта спальня находится в королевских покоях. Хотите, чтобы спальня была вашей — вам придется жить здесь со мной, как законный муж, — развела я руками. — До того момента, будьте добры, без приглашения и заведомого предупреждения меня не беспокоить, — поставила я точку, выразительно скосив взгляд на выход.
— Признаться, не ожидал, что вы окажетесь столь… непритязательной, — как-то странно усмехнулся он, разглядывая меня с новым интересом.
— А чего вы ожидали? — прищурилась я от любопытства с блуждающей улыбкой на лице. — Что я ночи не сплю, только и жду, когда новоиспеченный муж мной воспользуются, забрав невинность, а после сразу же отправятся утопать в объятьях любовницы, пока я буду лежать в огромной кровати в собственной крови и слезах унижения? Серьезно?
— Нет, — с досадой поморщился Костас. — Я так не думал. Просто я… Я думал, что вы, на правах законной супруги и королевы, потребуете от меня отказаться от Ванессы.
— Бога ради, — презрительно скривилась я, едва сдержавшись от ругательства, уже готовая раскрыть ему глаза на то, каким именно «подарком» он является и для кого. Я бы такой, как он, не стала дарить даже своей заклятой подруге. Но вовремя прикусила язык, заметив движение сбоку, а затем на постель, между мной и королем, запрыгнул черный упитанный кот.
Костас удивленно моргнул, рассматривая живность, и спросил:
— Не знал, что у вас есть любимец, Виктория.
— Приблудился уже несколько лет как, все никак не удосужусь выбросить его в окно, — проворчала я, сложив руки на груди, с неудовольствием посматривая на прищуренную мохнатую морду. — Моя личная скотина отношения к делу не имеет, — собралась я с духом продолжить, стараясь не обращать внимания на кота, который стал интенсивно тереться об мои ноги, и только титаническая сила воли не позволила мне его пнуть. — Вы ошиблись в суждениях, сударь, если решили, что мне так необходима ваша любовь и привязанность. Я не надеялась на нее, когда шла на церемонию венчания, не мечтаю и сейчас. Мне было бы достаточно просто уважения с вашей стороны, и я была бы полностью довольной. Вместо этого вы меня унизили перед всеми гостями, придворными и министрами, откровенно пренебрегая, ради другой, на виду у всех.
— Простите, — вдруг покаялся король, чем, признаться, заставил меня растеряться. — Это было низко с моей стороны: за собственными чувствами, я забыл о ваших. Это меня не оправдывает, но я приложу все силы, чтобы больше никогда не ставить вас в неудобное положение. Я совершу все возможное, чтобы никто не усомнился в моем к вам расположении. Взамен я прошу смириться с тем, что мое сердце отдано другой, и я ничего не могу с этим поделать. Я не могу делить с вами ложе, но в остальном постараюсь стать для вас, Виктория, надежной опорой. Таким, каким и должен быть супруг и король.
— Даже готовы отказаться от публичной привязанности к графине? — осторожно поинтересовалась я.
— За ваше понимание и терпение сегодня… Да, я согласен скрывать свои отношения с Ванессой, — тяжело вздохнув, смиренно кивнул он, сжимая кулаки. Полагаю, его «счастье» будет от этого не в восторге. Даже больше, если вспомнить, что совсем недавно она на каждом углу пела о своей любви и счастье. Теперь же новое обстоятельство поставит ее в еще более неудобное положение, чем известие о женитьбе Костаса на другой. Это понимал и он сам, потому подобного согласия я и не рассчитывала получить… ну, так скоро.
