«Ежели в ваших руках очутилось сие наставление, следовательно, пришла душа, помыслы которой чисты и благородны», – гласила первая строка.
«Ежели вы сумеете прочесть сие послание, следовательно, готовы действовать».
Вторая строка ничего не объяснила.
«Ежели вы поймёте что именно следует совершить, следовательно, настала пора».
Третья строка напустила ещё немного тумана.
«Ежели у вас достанет решимости не отступить, следовательно, всё завершится».
А когда скажут, о чём речь-то?
«Ежели вы совершите верный выбор, в таком разе воротится и расцветёт любовь».
На этом текст «тетради» обрывался.
Я несколько раз перечитала необычное послание, и чем дальше, тем в солнечном сплетении становилось всё горячее и горячее, будто я проглотила крошечное солнышко, которому стало тесно в желудке. В голову полезли идеи, одна другой фантастичнее, объясняющие происхождение синей «тетради» и написанных в ней ЦУ**. Ясно, что всё эти предположения полный бред, но в одном я не сомневалась ни минуты – в мои руки попала очень важная, судьбоносная информация.
Руководствуясь этой мыслью, я вызубрила текст наизусть и проверяла себя до тех пор, пока Лэлия ди Биссир не хлопнула в ладоши, привлекая наше внимание. Только тогда отвлеклась от своего занятия и посмотрела на остальных девушек. В отличие от замороченной меня, все они выглядели спокойными и умиротворёнными.
– Ну что, мои дорогие, потерпите ещё чуть-чуть. Последнее испытание на сегодня, затем ужин и разойдётесь по своим комнатам.
Сейчас распорядительница казалась по-настоящему любящей тётушкой. Она заботливо рассадила нас по четырём диванчикам, которые неровным полукругом расположились напротив узкого низенького стола.
– Я покажу две картинки, а вы скажете, что на них нарисовано. Ясно?
Девушки послушно кивнули, а я подумала: «Это будет абстракция, как в психологическом тесте Роршаха?» В чёрно-белых и цветных чернильных пятнах можно увидеть что угодно, а там уж Лэлия с превеликим удовольствием поставит неутешительные диагнозы и предоставит их дракону…
Меж тем в правой руке распорядительницы появилась первая картинка размером А3. На ней красовался замок драконов – такой, каким я его увидела из окна в тот день, когда получила от Аддиса лидхара и магию.
Ой. Вот этот вариант точно не стóит озвучивать…
– Миа, дорогая, что вы видите?
Уф, слава богу, начали не с меня.
– Я вижу дымку над лесом, – без запинки ответила Рин.
– Хорошо, благодарю вас, Миа, – А что скажете вы, Эйлен?
Ди Руж покраснела и еле слышно выдавила:
– Я совсем ничего не вижу.
– Вы молодец, моя дорогая, – лучезарно улыбнулась Лэлия, – в этом испытании главное – честность. Каждый видит своё. И если вы ничего не увидели, это вовсе не плохо. Тива, что скажете вы?
Магичка во все глаза смотрела на картинку и молчала.
– Тива Шесс, я к вам обращаюсь, – чуть повысила голос распорядительница, – Озвучьте, что вы видите.
Все выжидающе уставились на девушку.
– Я вижу смерть, – прошептала Тива, с лица которой разом сошли все краски.
– Поясните, дорогая.
– Там нарисован пылающий костёр, в котором горит человек.
Я вздрогнула, но этого, кажется, никто не заметил.
– Хорошо, Тива. Что скажете вы, Леда?
Ди Уэлби смущённо пожала плечами.
– Я тоже вижу пустой лист бумаги.
Кроме Леды и Эйлен, ничего не увидели Теара ди Ром и Кемина Дейл. Остальные девушки описали в примитивных вариациях замок драконов, паривший над землёй: лес и гору, пар над зелёным полотном, лес и облако, зелёное и голубое море…
К счастью, ко мне Лэлия ди Биссир обратилась в последнюю очередь, и я сказала, будто вижу долину, лес и горы. Распорядительница выслушала ответ без комментариев, но, когда достала из воздуха второй лист, сразу повернулась ко мне:
– Арника, теперь начнём с вас. Что вы видите?
Я видела портрет дракона. Того самого, который спас меня от костра. Того самого, с которым я беседовала сегодня ночью. Решение пришло мгновенно.
– Я ничего не вижу.
– Абсолютно ничего? – не поверила Лэлия, совсем не по-человечески сверкнув глазами.
– Какое-то расплывчатое пятно, но я не знаю, что это такое.
Рохо ещё несколько секунд недоверчиво разглядывала меня, но всё же удовлетворилась услышанным. Слава богу, чёрные маги не умеют читать мысли. Или они просто не хотят использовать ментальную магию?
Лэлия повернулась к Лине Кейси.
– А вы что видите, дорогая?
___________________________________
* Слова из песни Владимира Высоцкого «Много неясного в странной стране», пластинка «Алиса в стране Чудес» 1976 года
** ЦУ – ценное указание
Глава 22
За окном стояла глубокая ночь. Я только что проснулась от собственного крика – сон причудливым образом переплёл ощущение жара от дышащего в спину огня, падение в чёрную пропасть и сухонькое лицо старухи в зеркале, выдав в итоге жуткий кошмар.
Вчера распорядительница осталась вполне довольна тем, что никто из девушек не увидел портрет дракона. Дым, туман и пустота – вот и всё, что перечислили участницы отбора. В итоге ужин с драконом выиграла Линнет ди Нуар, а нас накормили на террасе и отправили по комнатам…
Страшно хотелось спать, но мешали беспрестанно лезущие в голову мысли, поэтому я пялилась в темноту широко открытыми глазами. Когда за окном промелькнуло какое-то яркое пятно, я насторожилась и, приподнявшись на локте, всмотрелась в темноту. Ещё одна вспышка заставила подняться и подойти к окну. А когда пылающий огонь заполонил всё пространство за окном, я охнула и попятилась – на меня смотрел огромный глаз с чёрным вертикальным зрачком. Радужка выходила за пределы оконной рамы и сияла жёлто-оранжевым светом.
Огненный глаз пропал так же неожиданно, как и появился. Я бы подумала, что он мне померещился, если бы не гигантский силуэт белого дракона, каким-то чудом оказавшегося на приличном расстоянии от замка.
Но я осталась одна совсем ненадолго – не прошло и минуты, как появился новый гость, пурпурного цвета, размерами куда больше предыдущего – всё пространство окна заполнила дымящаяся тьма его зрачка. Появление второго дракона отозвалось в душе неизвестно откуда взявшимся страхом. И этот дракон столь же стремительным, смазанным движением переместился, зависнув чуть ниже предыдущего.
Третий гость – золотой, с глазами, сияющими белым светом, не стал подлетать близко. Он застыл высоко в небе, дальше и выше двух других драконов. Золотой дракон был невыносимо прекрасен, и даже увидеть его с почтительного расстояния оказалось вполне достаточно, чтобы ощутить необычайно странное, щемящее чувство, подобное болезненной ностальгии или тоске по несбыточному…
