Маринья ди Мур, восседающая во главе стола, строго воззрилась на вошедшую в Зал совещаний тощую седовласую бабульку. Та, в классическом пальто и шляпке «клош» выглядела так, словно только-только прибыла прямиком с Туманного Альбиона. Она казалась мирной и безопасной, но лишь до тех пор, пока вы не видели её глаза. Очень светлые, будто выцветшие на ярком солнце, но при этом въедливые и колючие, они смотрели равнодушно и безжалостно. Такой взгляд присущ, скорее, профессиональному убийце, чем обычной пожилой женщине.
– Разумеется, Маринья, я всё объясню. Разумеется. Только попридержи обвинительный тон да поклонись старшей по силе. Как положено. Всех касается.
И старушка обвела инквизиторским взглядом рохо, собравшихся за столом переговоров. Тот, на кого она смотрела, торопливо поднимался, кланялся и с облегчённым вздохом садился на место, едва Цефрея переводила взгляд на следующую жертву.
– Тунор ди Вайс, Миринда Толлс, Градений ди Тор, Лэлия ди Биссир, Малсерн Рейн и ты, моя разлюбезная Маринья ди Мур, хотела бы я сказать, что рада вас видеть, да не могу. Я бы предпочла остаться в том до чрезвычайности странном, но занятном мире, где по раскалённым улицам мчатся безлошадные кареты, а в стеклянных домах живут обычные люди. Без магии и никчёмных предрассудков, присущих нашему старомодному обществу.
Старушка обогнула стол и подошла к красавице Маринье. Та сразу, но без суеты, поднялась, уступая главное место старшей, и уселась рядом с Градением, который задумчиво изучал своими мёртвыми глазами весьма примечательный потолок. Там, в золотом обрамлении лепнины расположилась дивная мозаика – небеса, по которым гуляли девушки невероятной красоты. Их окружали драконы, дышащие алым пламенем, тьмой и светом, и все персонажи картины выглядели настолько живыми, что, казалось – ещё мгновение, и они сойдут с полотна, чтобы усесться за один стол с рохо.
– И всё же, Цефрея, пожалуйста, расскажи, что стряслось, – весьма ощутимо сбавив тон, попросила Маринья.
– Да что стряслось, – старушка бросила на стол перчатки и утомлённо откинулась на спинку стула, – повстречала местную жительницу, а она возьми и разбей драгоценный сосуд, который я несла припрятать. Кто же знал, что драконьи души не исчезнут в чуждом мире, как должно было произойти по всем магическим законам, а станут частицей этой пустоголовой девицы?
– Но зачем ты прислала её сюда? – расширившиеся глаза Миринды Толлс заставили Цефрею раздражённо поморщиться.
– В другой-то мир хода не было, а хотелось проучить девчонку!
Шестеро подельников взирали на старуху с разной степенью скептицизма и осуждения, и она не выдержала.
– Согласна, погорячилась, – эти слова дались нелегко, но каяться Цефрея уж точно не собиралась, – зато я сумела добавить условия, которые ей никогда не выполнить! Лидхаров нет, единственного, того самого, которого сотворили давным-давно, из-за которого завязалась война, люди уничтожили. А с драконами я хитро придумала, – она оживилась и даже заулыбалась, явив миру великолепные белоснежные зубы, – сделала так, чтобы девчонка потеряла голову от того дракона, который её точно никогда не полюбит. А уж ежели бы она встретила того, кто предназначен ей судьбой (что совершенно невероятно!), то он стал бы её домогаться, а она его – ненавидеть.
И старушка обвела рохо победоносным взглядом.
– Цефрея, дорогая, ты понимаешь, ведь они уже встретились, – вроде бы и вежливо, но очень уж приторным голоском пропела Маринья.
Похоже, несмотря на сложившуюся патовую ситуацию, её радовала ошибка наперсницы.
– Наш Тунор, крайне опытный маг, тоже ничего не заметил в девчонке, кроме потенциала стать идеальным преобразователем, и взял её на отбор. Для Джериномониса. Но досадно другое… Адденривейрус – тот, кто тысячу лет назад хранил наш мир, – тоже встретился твоей девчонке. Да только он так замаскировал свою суть, что Тунор его не почуял. Наша магия слишком несовершенна для того, чтобы воевать с драконами. Даже с бывшими. И даже с теми, в ком есть частичка их души.
Слушая эту информацию, Цефрея в буквальном смысле слова спáла с лица, покраснела, затем побелела… Но всё же сумела взять себя в руки.
– Нам не нужно воевать с драконами, – в конце концов, невозмутимо изрекла она, строго вытянувшись на стуле – королева, да и только, – Мы виноваты перед ними. Одного лишили драконьей сути, другого – вырвали из родного мира…
– Мы за свои ошибки ответили сполна, – почти закричала Лэлия ди Биссир, – когда превратились в рохо!
Её красивое полное лицо пылало праведным гневом.
– Как это отвратительно, когда ты не живой и не мёртвый. Когда не ешь, не пьёшь, не спишь. Когда должен с утра до вечера играть одну и ту же ненавистную роль. Когда хочешь любить и быть любимым, но не можешь, – она вдруг протяжно всхлипнула, – Не знаю, как вам, а мне надоело это ничтожное существование! Как я была глупа, когда позволила тебе, Малсерн, уговорить меня на безрассудную авантюру с древним заклятьем!
Лэлия обвинительно ткнула пальцем в сидящего столбом черноглазого мужчину и залилась слезами, уже не сдерживаясь и не обращая внимания на удивлённые и негодующие взгляды других рохо.
– А вы знаете, что под личиной Тивы Шесс скрывается магиня Эдна ди Гридж? – ни с того, ни с сего заявил Градений ди Тор, закончивший, наконец, изучать потолок, – я разобрался. Она была любовницей Адденривейруса. И подозреваю, что она хотела выиграть отбор, чтобы загадать какое-то желание, касающееся его.
– Дисквалифицируй её, и дело с концом, – предложила Миринда, но остальные посмотрели на неё, как на идиотку.
– Отбор уже закончен, – Маринья разве что не покрутила пальцем у виска, – Джериномонис вырвался на свободу, сюда он точно не вернётся. И что будет дальше – неизвестно.
– Да! И эти бедные девочки! – воскликнула Лэлия ди Биссир, смахнув очередную слезу, – Которые на пять лет лишаются нормальной жизни! Как это ужасно!
– Ну о них-то ты зря вспомнила, – укоризненно качая головой, прошелестел Тунор ди Вайс, – не ты ли больше всех измываешься над ними, упиваешься безраздельной властью?
– А что мне ещё остаётся? – протестующе вскинулась ди Биссир, – они – моё единственное развлечение!
Но тут же вновь поникла и прошептала едва слышно:
– Знаете, чего я больше всего хочу? О чём мечтаю? Чтобы пришёл дракон и убил нас. Всех нас.
Лэлия смотрела прямо перед собой, и теперь её глаза были сухими. Слёзы закончились.
– Ваше желание исполнено, – неожиданно раздался глубокий низкий голос, и просторный зал будто схлопнулся до размера обувной коробки – вспыхнуло невыносимо яркое чувство опасности, из-за которого захотелось подскочить и бежать без оглядки.
Семеро рохо дёрнулись и, дружно обернувшись, замерли под тяжёлым взглядом хмурых серых глаз.
– Я уже здесь.
***
– Прояви милосердие, мой мальчик, – такими словами завершил долгую беседу Эсстериллиан, бывший глава Круга старейшин бывших драконов.
