– Да, миледи, – отозвалась Лана, склонив голову. – Взамен тех, что вы оставили у него вместе с моим кинжалом. Герцог передал подарок черед камердинера еще вчера. Вы наденете их? Они отлично подходят к вашему наряду.
С этим я поспорить не могла. Но надеть подарок… это значит показать мужчине, что я стала более благосклонно к нему относиться. Спасибо преподавателю по танцам, он отлично разъяснил мне все эти нюансы и намеки. Намного лучше преподавателя этикета или того хрена, который пытался научить меня музицировать.
– Принеси другие перчатки, – произнесла я, закрывая коробку.
Лана кивнула, шагнула к платяному шкафу и… обернулась.
– Миледи, неужели вам не понравился подарок его светлости?
– Понравился, – не стала я лгать девчонке. – Но мне кажется, что под этот наряд больше подойдут атласные перчатки. Белые.
– Конечно, миледи, – Лана кивнула и выполнила мой приказ.
А я вновь мазнула взглядом по коробке.
Отношения Роналда ко мне изменилось. Я до сих пор помнила то смятение, которое испытала, когда герцог преклонил передо мной колено. Хранила в памяти все разы, когда мужчина мог повести себя грубее. Все изменилось с момента его возвращения. С момента, как отступила алая смерть. И… умерла Мелани.
Я тряхнула головой.
Какую бы игру ни затеял герцог, я не собираюсь следовать его правилам. Принимать его подарки и ухаживания. Мужчина уже не воспринимает меня врагом, это то, чего я добивалась. Большего мне не надо.
Через полчаса я была готова к выходу в свет. Это подтверждало и ростовое зеркало, находящееся на внутренней стороне одной из створок шкафа. Из него на меня смотрела высокая стройная блондинка в ярко-желтом платье. Поднятая корсетом грудь, обнимающая холодом ноги юбка, белоснежные перчатки выше локтя. На шее небольшое ожерелье из белых камней, в ушах серьги из того же комплекта.
Подбив рукой собранные в прическу волосы на затылке, я отвернулась от зеркала и кивнула Лане.
– Все отлично. Спасибо за помощь.
– Конечно, миледи, – камеристка согнулась в поклоне.
– Ты тоже переоденься, – усмехнулась я. – Еще есть время.
Девушка непонимающе нахмурилась.
– У тебя есть наряд, в котором можно выйти в свет, – напомнила я. – Я бы хотела, чтобы ты тоже сегодня повеселилась.
– Но я ваша служанка, миледи, – испуганно отпрянула Лана, – и не имею права…
– И это мой приказ, – я улыбнулась. – Будешь спорить?
– Нет, ваша светлость, – побледнела она. – Я скоро буду готова.
Она еще раз поклонилась и поспешила к себе.
* * *
Где-то в доме барона Акиамы
– Я поздравляю вас еще раз, леди Акиама, – на губах герцога блуждала усмешка победителя.
– Благодарю, милорд, – Тива сидела напротив герцога в небольшом кресле с низкой спинкой.
Они встретились в крошечной гостиной, где их никто не должен был найти. Леди Акиама получила записку о желании герцога поговорить с глазу на глаз после обеда. Она должна была явиться одна.
– О чем вы хотели поговорить?
– О заключении союза, леди Акиама, – прищурившись, проговорил мужчина.
– Тогда вам лучше говорить с моим мужем, – качнула она головой.
– И сколько тогда просуществует этот союз? Месяцев, – он задумчиво мазнул взглядом по животу баронессы. – Восемь?
Тива поджала губы:
– На что вы намекаете, ваша светлость?
– Меня не касаются дела вашей семьи, леди Акиама. Но слухи уже принесли одну весть, которую я не могу игнорировать.
Он вновь слишком выразительно посмотрел на живот Тивы.
Женщина окаменела, пытаясь прочитать по лицу герцога Этьенского, что ему на самом деле известно. Но сколько бы ни старалась, не могла понять, о чем на самом деле думает мужчина.
– Чего вы хотите, ваша светлость? – она задала этот вопрос спокойно, но голос дрогнул.
– Вам не о чем беспокоиться, миледи, – учтиво склонил голову мужчина. – Как уже сказал, я не стану вмешиваться в дела вашей семьи. Вам самой решать, что делать со своим мужем и этим ребенком. От меня никто ничего не узнает, можете быть спокойны.
Роналд и сам-то узнал не так давно. Благодаря Друварду. Это камердинер принес вначале слухи о том, что баронесса слишком много внимания уделяет одному стражнику. Южанину. Довольно смуглому для этих земель. После слухи, блуждающие среди слуг, подтвердились. Слежка была установлена не просто так. Баронесса имела фаворита. И пусть леди Акиама была осторожна, от шпиона герцога не укрылись ни взгляды, ни украдкие касания, ни перешептывания.
Роналд сейчас очень сильно рисковал, предположив, что ребенок Тивы не от мужа. И по реакции баронессы теперь становилось ясно, что риск оказался оправдан. Но герцог сказал правду. Несмотря на то, какую именно роль сыграл барон Акиама в его судьбе, отвечать ударом на удар он не собирался. Не таким способом уж точно. Но и упустить шанс не мог.
– Что вы хотите, ваша светлость? – повторила свой вопрос баронесса.
– Ваши уши и глаза, миледи, – спокойно отозвался мужчина. – Вы вхожи во многие дома королевства. Даже в королевский дворец. Я хочу, чтобы вы подмечали и сообщали мне обо всех деталях, который касаются меня и моей жены.
– Стать вашей шпионкой? – переспросила Тива, покачав головой. – И все?
– Да, все.
– Не слишком ли низкая цена за ту информацию, которой вы якобы владеете?
Тива больше не походила на хрупкую молодую женщину, которой каким-то чудом удалось выйти замуж за барона. О нет, теперь ей не было нужды скрываться за этой маской. И сейчас она смотрела на герцога, просчитывая возможные варианты развития событий.
Он не просто узнал правду. Но и сообщил ей это в открытую. За такое можно было запросить куда больше. Герцог мелочился. Либо же у него не было на руках ничего, кроме слухов, которые можно легко опровергнуть. Либо же…
– Мне незачем портить с вами отношения, леди Акиама, – опять слишком откровенно отозвался Роналд. – Я не представляю, как вы будете выпутываться из сложившейся ситуации. Полагаю, это будет непросто, особенно если все вскроется. Потому не хочу сильно усложнять вам жизнь своей просьбой.
– Вот как? – Тива недоверчиво дернула уголком рта.
– Именно так, – Роналд без особого труда удерживал маску спокойствия. – Что вы скажете?
Она молчала несколько мгновений, взвешивая все варианты на весах морали и здравого рассудка. А потом произнесла:
– Вас интересуют все сведения? Или что-то конкретное?
– Меня интересует то, что может угрожать мне, моей жене и моим людям.
