Гнев богов породил гнев людей. Роналд понимал причины недовольства. Понимал и даже разделял.
– Отправление военных ничего не даст, – голос генерала королевской армии был похож на кусок льдины.
– Не понимаю, ваша светлость, – Тамаш нахмурился.
– Люд радеет из-за богов. Из-за индовира. Можно даже сказать, что мир услышах их глас до того, как они открыли рот. Потому что Священный град прекращает поставки индовира в герцогство.
– Королевство? – уточнил советник.
– Нет, герцогство.
Тамаш прищурился:
– Я не понимаю, ваша светлость. Это решение обусловлено денежным долгом? Но ведь все страны в долгах перед Священным градом. И все как-то выкручиваются.
– Я выплатил половину. Но на мои письма по-прежнему не отвечают.
– Может что-то изменится, если мы закроем этот долг полностью, – пробормотал Тамаш. – Нужно только выполнить обязательства и…
– Да? И как это сделать, позволь узнать? – с долей скептицизма поинтересовался герцог. – Наша казна почти пуста. Король не поможет. Плата с вассалов собрана.
– Мы можем поднять налоги…
– Исключено, – резко отозвался Роналд. – Нынешний налог справедлив. Решать свои проблемы за счет людей я не собираюсь.
– Но мы тогда останемся без индовира, – покачал головой Тамаш. – Армия, маги, лекари… Даже ваша жена.
– В таком случае мне придется согласиться на сделку, которую предлагал лорд Закель. И надеяться, что погашение долга решит проблему.
– Нет! – возмутился Тамаш. – Это недопустимо!
– Почему же? – пожал плечами Роналд. – Артефакты отца пылятся в сундуке со дня его смерти. Лорд выкупит коллекцию, и мы сможем погасить долг перед Священным градом.
– А что с волнениями в деревнях?
– Если Священный град не восстановит поставки индовира даже после погашения долга – они успокоятся сами. А пока… отправь лорда Иэйтена туда. Он разберется. Но без применения силы. Это ясно?
– Да, ваша светлость, – кивнул лорд Монуа. Помолчал мгновение и спросил: – Вы полагаете, что в проблемах со Священным градом замешан его величество?
– И что натолкнуло тебя на такую мысль, друг? – взгляд Роналда стал цепким.
– Только то, что Священный град желает прекратить сотрудничество лишь с определенными землями, а не со всем королевством Флемур.
– Только ли? – покачал головой герцог, не сводя пристального взгляда с человека, которому он раньше доверял как самому себе.
– Я не понимаю, ваша светлость…
– Как обстоят дела с поиском убийцы? – резко сменил тему Роналд.
– Я не справился, ваша светлость, – честно и ровно произнес Тамаш. – Мне жаль.
– Мне тоже, – кивнул герцог. – Сам покинешь должность первого советника, или мне стоит составить приказ?
Лорд Монуа резко побледнел:
– Роналд, ты серьезно?
– Ты слишком часто подводил меня, – сухо констатировал факт герцог. – Убийца Пифаль. Убийца Мелани. Задержка со сведениями о тайнике леди де Виньо. Мне стоит продолжить список?
Тамаш встал, отставил кубок:
– Не стоит, ваша светлость. Мне покинуть замок?
– Если желаешь.
– Нет, я желаю лишь заслужить ваше прощение и вашу дружбу вновь.
– Тогда тебе придется хорошо постараться, – обозначил свою позицию герцог.
– Я сделаю все, что в моих силах.
Тамаш поклонился и поспешил покинуть кабинет лорда Этьенского. Ему явно дали понять, что с недавних пор за ним ведется слежка. Но Роналд не мог гарантировать, что это хоть что-то изменит. Ему было жаль терять соратника и друга. Однако доверие являлось весомым аргументом. Весомее всех тех ошибок и промахов, которые допустил в своих делах Тамаш. И сейчас герцог не доверял человеку, который ранее был ему советником.
– Глава 23 –
– Вы слышали, какие сплетни ходят? – усмехнулась Лана, сопровождая меня на занятие по магии.
С Ореком мы теперь встречались каждый день на протяжении недели. И меня не мог не радовать тот прогресс, которого я достигла благодаря чародею из Гулкена.
– О чем именно?
– Будто бы по территории замка гуляет волк, – усмехнулась девушка.
– Может, кто-то пса увидел? – пожала плечами. – Сбежал из псарни и все.
– Может быть, – кивнула Лана. – Да только говорят, что это сам главный смотритель видел. А уж он собаку от волка отличить может.
– Разве волки такая редкость? Как забрел, так и ушел.
– Да если бы, ваша светлость, – моя камеристка нахмурилась. – Говорят, гулял по территории как дома. Не боялся. Не охотился. И не бежал. Может, опять боги чего удумали, живность на людские селения гонят?
– Только если богам вообще больше заняться нечем, – со смехом ответила я.
Какой-то мнимый волк меня как-то мало волновал. Даже если дикое животное и забрело каким-то чудом за стены, его бы быстро отловили.
– Не знаю, ваша светлость, – посмурнела она. – Все больше людей отворачиваются от богов, закликают это делать и остальных… Вы на днях отпускали меня домой, так вот даже мой отец говорит, что подумывает о том, чтобы начать поддерживать это. Прекратить поклонения богам, а поклоняться природным духам. Ведь именно земля нас кормит, а вода – поит. Уж очень ему не нравится то, что боги сотворили в гневе.
– Никому не нравится. Однако нет никаких гарантий, что действия людей не прогневят богов еще больше, – пробормотала я, не зная, как относиться к слухам о зарождении новой веры.
Такое было всегда. Везде. И я удивлена, что местные так долго держались на вере в одних богов, даже если те были очень уж реальны.
– Я ему то же самое сказала, – вспыхнула, как спичка, девушка, аж подпрыгнув на месте. – И знаете, что он мне заявил, ваша светлость?! Что я не о том думаю. И вообще, пора меня уже замуж отдавать. Нет, ну вы представляете?!
Я всецело разделяла негодование Ланы. Девушке повезло – она заняла неплохое место в жизни, довольно хорошо зарабатывала. А такие заявления вполне могли кого угодно вывести из себя.
– Иногда с родителями очень сложно, Лана, – поддержала я ее. – Иногда они не хотят слышать наши доводы и принимать их.
Камеристка закусила губу, задумчиво отвела взгляд.
– А как тогда быть? – шепотом спросила она. – Я не уверена, что отец поступит разумно, если решит отречься от богов. А я никак не могу повлиять на его решение.
– Лана, все люди учатся на своих ошибках. Ты донесла отцу свою мысль. И если он тебя не услышит, это будет не твоя вина.
Девушка кивнула, явно не удовлетворенная тем, что никак существенно не может повлиять на старосту. А мне больше нечего было ей сказать. Я сама-то со своим отцом была не в лучших отношениях. Слышал он меня, только когда я повышала голос. Или шла ему наперекор – как с тем же переездом. Слышал. Но не принимал. Так что тут я была для Ланы не лучшим советчиком.
