Под умоляющим взглядом камеристки я вернулась в кровать, только для вида накинула на ноги одеяло и опустилась на подушку.
– Вы чего-то хотите? Может, приказать подать еды? Или набрать вам ванну? Давайте снимем с вас это платье? Я подготовила ночную сорочку.
Лана металась, пытаясь хоть куда-то себя деть. А я видела, что в ее глазах блестят слезы.
– Нет, ничего не нужно, – я опять села, – все со мной хорошо. Успокойся.
Девушка замерла, посмотрела на меня и медленно рвано выдохнула.
– Я останусь с вами на эту ночь, можно? – Лана бросила взгляд на тахту у окна. – Я не помешаю. Но если вам что-то будет нужно, буду рядом.
– Лана, пойди отдохни хорошенько, – я говорила мягким успокаивающим голосом. – Если опасность миновала, всем надо отдохнуть.
– Но, ваша светлость…
– Иди.
Собственный голос показался мне чужим. По коже побежали мурашки.
Лана дернулась, ее взгляд на мгновение стал стеклянным. А потом девушка кивнула и, не проронив больше ни слова, направилась к двери. Я с ужасом наблюдала за тем, как за ней закрывается дверь. И не понимала, что я сделала. Опять.
Мой голос… был будто бы не моим. Звучал иначе. И подчинял себе волю людей?.. Да так же не бывает!
Я дернулась, глядя в сторону зеркала.
Сейчас свет падал так, что казалось, будто вместо отражающей поверхности в середине трельяжа темнеет бездонный омут. Черный. Затягивающий. Опасный.
И вспомнила разговоры с Адель. Вспомнила, что она говорила. И как колдовала.
Ей не нужны были заклинания. Не нужны были ритуалы. Магия выполняла все желания по мановению мысли. По взмаху руки. По изгибу брови. По… слову.
– Нет! – я рывком вскочила, запутавшись в одеяле, чуть не рухнула на пол. Устояла, взлохматила пальцами спутавшиеся волосы.
Видимо, Лана разобрала прическу, пока я была без сознания.
Я подскочила к зеркалу, глядя на собственное отражение. Мое. Да! Теперь уже по-настоящему мое. Из отражения смотрела я – Алина Невская. Не Адель Флемур. Не Адель Этьен. Это можно было понять по взгляду, по мимике, по жестам.
А значит, и сделала все я.
И это, похоже, было еще одним сигналом. Наши души сливаются. Силы становятся общими.
Черт!
Мне стало не хватать воздуха. На негнущихся ногах я добралась до окна, распахнула его и высунулась по пояс, стараясь угомонить бьющееся о ребра сердце. Воздух проникал в легкие прохладой, насыщал кислородом. Но мне этого было мало. Голова кружилась, стены, казалось, давили, хотелось еще больше воздуха. Больше…
Я дотянулась до шнурков корсета и рванула их. Хватка ткани чуть ослабла, но это не помогало. Я продолжала задыхаться. Мне нужно было выбраться из этого каменного мешка. Стены давили, давило и осознание. Становилось плохо.
Как выбралась в коридор, не помнила. Стражники, кажется, пытались меня остановить, я что-то сказала… Опять! Опять сказала. И они застыли. Отвернулись. Упустили меня.
Истерика подбила волной.
Со мной происходило что-то ужасное. Я не контролировала силу. Не могла понять, когда просто говорю, а когда с моих губ срываются магические приказы.
Хотелось зажать ладонью рот, не произносить больше ни слова. А еще дышать… Дышать!
Прохладный воздух вновь коснулся лица, когда я оказалась на улице. Парк подсвечивался только далекими звездами и тонким серпом луны. Я не очень понимала, куда иду. Сделала несколько шагов вперед и… просто опустилась на траву.
Вокруг жила ночь.
Пели сверчки, звенела шумом листва, ухал филин.
Я цеплялась за эти звуки, стараясь успокоиться. Вдох за выдохом. Вдох за выдохом…
Мелькнула даже мысль найти Лиха. Но я быстро от нее отказалась. Мне было плохо не телесно, а душевно. Мысленно.
Обхватив руками плечи, я запрокинула голову, стараясь сосредоточиться на звездах. Одна, вторая. Они складывались в причудливый драгоценный узор. В нем можно было найти фигуры, символы, знаки… Я же искала только успокоения.
Шорох в кустах раздался совсем рядом. Я уже дышала ровно. Сердцебиение успокаивалось. Я начинала замерзать. Осень приближалась, несла с собой холодные циклоны.
Опустив взгляд, я уставилась на темные пугающие заросли. Шорох повторился.
Я хотела было позвать. Потребовать, чтобы незнакомец вышел. Но вовремя закрыла рот, чтобы не повторилось то, что случилось уже трижды. И если в случае Сетера это было оправдано, но с Ланой и стражниками…
Шорох раздался в третий раз. Еще ближе. В свете звезд мелькнула фигура. Невысокая. Нечеловеческая. А потом… я увидела его.
Не собаку, как думала изначально. А волка.
Серого, мохнатого волка. Он стоял на границе света и тени, смотрел прямо на меня и не двигался. Казалось, что в этом молчании скрывается что-то, чего я не понимала. Хотя… животным ведь свойственно молчать, разве нет?
Моргнув, я попыталась встать.
Волки все же дикие животные. Стоит рассказать стражникам о том, что он так близко к дому. Что псарь не ошибся, по территории замка действительно гуляет…
Я поднялась и застыла, не веря тому, что вижу.
Волк не сдвинулся с места. Не пошевелился, когда заметил, что я встаю. Он все так же стоял и смотрел на меня. Смотрел серо-голубыми глазами, а темная окантовка радужки пульсировала.
* * *
В замке
Роналд злился. На себя. На ситуацию. На… На все.
Случившееся в темнице оказалась неожиданностью. Герцог забылся, потерял голову, не предположил, что человек короля будет готов на такой поступок. И это его тоже привело в замешательство. Сетер был или ужасно запуган, что внушало раздражение, или же слишком предан, что могло отозваться только восхищением.
С другой стороны… сподвижник Рамет наконец встретился с той, кому приносил дары всю свою жизнь. И пусть он был уверен, что оставил герцога с еще большим количеством вопросов, чем раньше. Это было не так.
Роналд осознал это, когда злость немного схлынула. Когда холодная вода смыла с лица и рук чужую кровь. А сам он отмахнулся от посыльного, попросив подождать с другими вестями, и вышел в парк, остудить голову.
Несколько глубоких вдохов полной грудью прогнали последние касания ненужных сейчас эмоций. Роналд прикрыл глаза, успокаиваясь. Чувствовал, что за спиной еще стоит слуга, дожидаясь разрешения господина.
– Что там? – глухо поинтересовался он.
– Волк, – осипшим голосом раздалось из-за спины.
– Что? – герцог оглянулся. Слуга округлившимися от удивления глазами уставился куда-то за плечо лорда Этьена. – Ее светлость?
