– И кто это? – Роналд помассировал пальцами переносицу.
– Лорд де Виньо, ваша светлость.
Герцог даже не удивился. В последнее время Устин де Виньо фигурировал практически во всех делах и во многих заговорах.
– И как ему удалось довести все практически до бунта?
– Боюсь, ваша светлость, его заслуги в этом практически нет, – покачал головой военный советник. – Народ недоволен тем, что устроили боги. Было достаточно только сказать несколько слов, и все сложилось так, как сложилось.
– И какова тогда истинная роль лорда де Виньо в этом?
– У меня есть предположение. Если позволите, я могу им поделиться.
– Конечно.
– Дошли вести, что корона опечатала имение де Виньо, – ответил лорд Иэйтен. – Сейчас мы проверяем эти сведения. Однако, если они подтвердятся, это будет означать только то, что лорд де Виньо больше не в милости у короля.
– А смена веры ему только на руку, – с прищуром протянул Роналд. – Ведь в таком случае король теряет возможность наказывать человека, который больше не является его подданным, так как не относится к единой религии. Ох уж эти помазанники божьи.
– Верно, ваша светлость, – военный советник кивнул. – Осмелюсь предположить, что не стоит прекращать слежку за лордом де Виньо. Возможно, он выведет нас на более точные ответы. Или на своих прошлых союзников.
– Тогда кое-что не складывается, – покачал головой герцог, уходя в собственные мысли. – Если лорд де Виньо впал в немилость по каким-либо причинам, почему он встречался с Сетером? Что могло связывать этих двух, после того как корона отвернулась от Устина?
– Возможно, Сетер пытался уговорить его отречься от идеи поддержки новой веры… Хотя он бы скорее его убил.
– Или планировал, но не успел это сделать. Когда, говоришь, было опечатано имущество рода де Виньо?
– Несколько дней назад, ваша светлость.
– Тогда Сетер еще не имел оснований для устранения. Возможно, нам все же стоит поговорить с лодом де Виньо… Отправь приглашение Устину. Я хочу его видеть.
Военный советник кивнул. Он не хуже герцога понимал, что враг его врага если не друг, то точно союзник. Осталось только разобраться с истинными причинами действий Устина де Виньо и, уже исходя из этого, принимать решения.
– А что с волнениями, ваша светлость?
– Я не могу силой заставить людей верить в богов. Сила только еще больше отвернет их. Для этих целей существуют храмовники. Пока эти волнения не перешли в плоскость насилия, мы ничего не будем предпринимать.
– Вы уверены? – лорд Иэйтен впервые был не согласен с приказом своего господина. И потому уточнил.
– Хорошо, а что бы ты сделал в этой ситуации? – вернул ему вопрос Роналд. – Мечом и плетью заставил людей верить в богов?
– Я… Не знаю, ваша светлость.
– Это не дела власть имущих, – покачал головой герцог. Ему не нравилось то, что в его землях вновь неспокойно. Но он уважал решение людей, которые ответили богам обидой на обиду. – Это дела богов и храмовников.
– А если это вновь прогневит богов?
– Это мы с тобой понимаем, чем это может обернуться… Но, если боги настолько же мудры, как о них говорят в сказаниях, любовь народа они захотят вернуть отнюдь не кровопролитием. А если именно им, тогда люди правы – такие боги не заслуживают поклонения.
Военный советник тяжело вздохнул. Это было не его поле боя. На нем он чувствовал себя неуверенно, будто на незнакомом болоте с завязанными глазами.
– Я оставил своих людей. В случае чего они урегулируют бунт и вернут спокойствие военным методом. До тех же пор… они просто наблюдатели.
– Хорошо.
Карать за веру безрассудно. А вот наказания за разбой и преступления не обойдут стороной людей любой веры. Именно так рассуждал Роналд Этьен. Хотя, на взгляд герцога, здесь хромала логика правил. Все же раз король не может управлять приверженцами другой веры и не в силах их наказывать по правилам и указам, то почему герцог должен иметь такие привилегии?
Тряхнув головой, Роналд отогнал от себя эти мысли. Наверняка он знал только одно – такой прецедент был лишь единожды, когда появился культ друидов. Но они просто ушли, не стали продвигать свою веру и вербовать людей. Обосновались в вольных городах и в Землях болотных народов.
А значит, стоило услышать позицию тех, кто представлял интересы богов на земле:
– Но с храмовниками я все же хочу поговорить.
– Да, ваша светлость, – лорд Иэйтен рывком поклонился, прижав руку к поясу. – Я могу идти?
– Да. Иди.
Дверь за военным советником закрылась ровно для того, чтобы в следующую минуту в нее постучали. А потом на пороге появился чародей из Гулкена.
– Ваша светлость! – мужчина поклонился.
– Проходите, Орек, – герцог встал, жестом пригласил того внутрь. – Рад, что вы здесь.
– Я хотел бы извиниться перед вами, ваша светлость. За то, что вчера не смог оправдать ваши ожидания.
– В этом нет вашей вины, – покачал головой мужчина. – Увы, мы недооценили противника. А ваши чары были сильны. И ваша игра – тоже.
– Благодарю, милорд, – чародей прошел к креслу, опустился в него. – Не хочу показаться грубым, но попрошу вас поспешить. Чем еще я могу быть полезен?
Роналд не оскорбился, сел и открыл верхний ящик письменного стола. Достал два свертка и передал их чародею.
– Орек, что вы можете сказать об этих вещах?
Чародей вытащил вначале цельную медную печать для бумаг. А затем осколок печати.
– Вы хотите, чтобы я их сравнил? – полюбопытствовал волшебник, рассматривая два куска металла.
– Да.
Чародей из Гулкена кивнул. Ему не потребовалось много времени, чтобы вынести вердикт:
– Они… разные. Точнее, были разными. Но очень похожими. Если бы воздух не цеплялся за немного неровные края, различить это было бы невозможно.
Роналд нахмурился. Не такого ответа он ожидал. Точно не такого.
– Скажите, Орек, а сможете ли вы сказать, кому принадлежали эти печати?
Чародей нахмурился:
– Увы, это будет сложнее, милорд. Для ответа на эти вопросы мне понадобится куда больше сил, материалов и времени.
– А вы сможете это сделать, если я дам вам все это? Сколько потребуется индовира?
– Индовир мне не нужен для ритуала, – осторожно отозвался Орек. – Но… готовы ли вы ждать ответ дольше двадцати дней?
Роналд уже начинал догадываться, как все обстояло на самом деле. Но нужны были подтверждения. На одних домыслах далеко не уехать.
– Я и так уже много ждал. Подожду еще. Если за эти двадцать дней я сам не найду ответы на свои вопросы, вы мне очень поможете. Что вам еще потребуется для ритуала?
