— …Кто со мной?
Во мне тотчас проснулся кураж, захотелось приключений. В самом деле, меня умыли, бар-кабаре в Хэллоуин на острове Ведьм устроить не дали. Самогоном тоже не напоили, и на столе я так и не станцевала. Где же мои приключения?! Новый год скоро кончится, а я даже в реанимацию не попала. Что это за праздник?
— Можно я? — спросила я и, осмелев, шагнула за боссом.
Леонид развернулся и пронзил меня испытывающим взглядом:
— Я этим монстром сто лет не пользовался. Не боишься, что завезу куда-нибудь в сугроб?
В сугроб? Это в тот, в котором медведь зимует? Огромный, разъяренный, с двадцатисантиметровыми когтями и слюной, капающей с оскаленных клыков? Конечно, не боюсь! Да я только «за»! Медведей тоже надо развлекать!
А уж сейчас, когда этот сдержанный на эмоции мужчина, суровый и неприступный, но такой красивый, что дух захватывало и сжималось сердце, стоял передо мной в ожидании ответа, мне и вовсе хотелось броситься к нему на шею с криком: «С тобой хоть на край света!» Но я всё же сдержалась. Лишь отрицательно помотала головой, глупо улыбаясь.
— Надевай, — он протянул мне шлем. — Садись сзади и держись за меня покрепче, хулиганка.
Босс направился к огромной фиолетовой «Ямахе» на двух полозьях. Это и есть снегоход? Первый раз вблизи вижу. Ух ты, какое удобное кресло со спинкой! Если что — медведя покатаем.
— Ну а мы, значит, на машинах, — прозвучал сзади немного обиженный голос Стёпы.
Я повернулась и показала блондину язык:
— Если хочешь, поменяемся местами!..
***
…Лихо выехав за ворота, мы помчались по заснеженной дороге мимо шикарных коттеджей — тоже украшенных новогодними огнями, но до великолепия Арсеньевых им было как до Луны.
Вот это аттракцион! Когда несёшься, прижимаясь к боссу, и ветер свистит в ушах, эмоции зашкаливают. И казалось, ничего больше не надо, только мы вдвоём мчимся по заснеженной дороге в ночь…
«Ну, теперь твоя душенька довольна?» — внутренний голос был тут как тут.
Не-а, мне всё мало — ещё бы чуток романтики! Гору цветов, трагическую аварию с потерей памяти и скупой слезой, восемнадцать индийских слонов в балетных пачках, танцующих под «Марш Мендельсона»…
Откуда-то из глубины памяти всплыло суровое напутствие сестры, данное в тот зимний вечер, когда я собиралась на первое в жизни свидание: «Целоваться на морозе не советую, губы обветрятся и потрескаются!»
— Да мне плевать, хоть вся в крови, но с ним! — прошептала, ещё крепче прижимаясь к спине Леонида…
…До горок мы добрались слишком быстро, наверное, не прошло и пяти-семи минут. Но мне они показались самыми счастливыми в жизни.
— Лёнь, давай ещё покатаемся, пока наших нет? — не разжимая рук, спросила, когда снегоход остановился.
— Ладно, сделаем пару кругов, — смилостивился мужчина и тронулся с места.
Здесь царило настоящее веселье. Мощные прожекторы на столбах освещали несколько средней высоты холмов. На ватрушках каталась в основном молодёжь, детишки — на санках. Похоже, здесь собрался целый посёлок.
Мы объехали место будущих забав и вернулись к отправной точке.
— Не замёрзла, помощница? — спросил Леонид, по-прежнему не слезая со снегохода.
— Не-а, с тобой как у печки, — вырвалось у меня с полушутливой искренностью. Руки разжимать я не спешила. Так бы и сидела с ним целую вечность.
Рядом остановился квадроцикл.
— Ну что, Янка, вспомним молодость? — крякнул полковник.
Ответ жены потонул в смехе пробегавшей мимо детворы.
Вместе с Леонидом мы нехотя слезли со снегохода. Похоже, боссу наш вояж понравился не меньше моего. А может, ему просто не хотелось лезть на эти горки…
…Вскоре подъехали ребята. Вместе с Киром и Леськой я рванула на самый высокий холм. Остальные не спешили, с опаской поглядывая на четырёхскатную горку.
По ступенькам, вырезанным в снегу, детишки резво тащили наверх свои санки, мы же вооружились ватрушками. Снег больше не шёл, ночь прояснилась.
Генеральный тоже остался внизу вместе со Стёпой и Натальей. Зато полковник не отставал и всё время подшучивал над окружающими. Вот заводной мужик, с таким не соскучишься! Николай всё время держал за руку жену, чувствовалось, что он её обожает.
Я посмотрела вниз через плечо. Высоко, однако!
— Мамочки, мне страшно! — прокричала Леська, первой забравшись на верхушку холма.
— Прекрасный повод обняться покрепче, — хохотнул Кир, подавая мне руку. — Ника, Леся, давайте сначала парами, а потом паровозиком?
Оказавшись рядом с подругой, я покрутила головой. Эм-м-м, а где моя пара?
— Садись со мной, — скомандовал неожиданно появившийся Ванька.
Я не стала церемониться, прыгнула на ватрушку, мой «жених» уселся сзади и, не дав опомниться, крепко обхватил и с зычным: «Полный вперёд!» — оттолкнулся ногами от холма.
Ускорение он придал знатное, ватрушка за секунду набрала скорость. В ушах засвистел ветер.
— А-а-а! — заорала я, когда нас крутануло где-то посередине спуска. Кажется, опять Ванькиных рук дело! — Помогите!
Но куда там, ноги разъехались в разные стороны, вокруг всё завертелось. Мы неслись спиной в неизвестность.
Твою ж матрёшку, разверните меня лицом! Я хочу видеть свою смерть!
Ш-шух! Я уже попрощалась с жизнью, когда ватрушка врезалась в сугроб и остановились.
Фух, слава богу, жива!
С помощью Ваньки я с трудом поднялась и на трясущихся ногах повернулась к «жениху»:
— Вот на кой ты нас так закрутил?! Совсем с дуба рухнул?
— Да ладно тебе, — курсант схватил одной рукой меня, а другой ватрушку и снова потащил на холм.
Наверху нас уже поджидали Леська с Киром.
— Фигасе вас унесло! — захлопала она в ладоши.
— Это всё Ванькины проделки, — буркнула я.
«Женишок» пожал плечами:
— Зато дальше всех уехали, зацени!
— Это же круто! Вы чемпионы, — поддакнул Кир и тут же предложил: — Давайте на картонках паровозиком?
— Поеду, но без выкрутасов, — заявила я и покосилась на всё ещё стоявшего у подножия холма генерального — к нему присоединилась какая-то парочка, мужчина с дамой в шубке.
— Соседи, — вздохнул Кир. — Они Лёньку теперь нескоро отпустят. Поехали без него…
***
…Мы уже успели несколько раз прокатиться с Иваном и на ватрушках, и на картонках, и на ледянках. Сначала вдвоём, потом в связке с Киром и Лесей. Затем к нам присоединились Николай с Яной, Стёпа с Наташей и таким огромным паровозиком под улюлюканье толпы мы выехали далеко за пределы дорожки.
