— Отдохни, Ника, — Кир поднял на меня понимающий взгляд. — Ложись в соседней спальне. Или, если хочешь, в гостиной.
***
Ещё час мы с Киром сбивали Леониду температуру, потом я всё же отрубилась на диванчике в гостиной, ожидая прихода врача.
Он появился около девяти — пожилой полный мужчина с добродушным лицом, пушистыми усами и светлой шевелюрой, глаза улыбались, и мне он сразу понравился.
— Хотите лечиться дома, Леонид? — спросил, тщательно прослушав легкие босса.
— Угу.
Мы с Киром переглянулись.
— Однозначно — пневмония. Зря вы отказались от больницы. Там бы вас быстро на ноги поставили, — врач отложил стетоскоп и посмотрел на нас. — Ну, за вами есть кому поухаживать…
— Можете не сомневаться, — заверил Кир…
…Когда за доктором закрылась дверь, я посмотрела на Кира:
— Какое у Лёни любимое блюдо?
— Что? — он непонимающе тряхнул головой.
— Ну самое-самое, которое умял бы за милую душу даже сейчас?
— Шашлычок, — Кир вздернул бровь.
— Сейчас это слишком тяжёлая пища. Я погуглила: каши с маслом, лёгкий овощной суп или пюре… Может, что-нибудь из этого?
— Good luck with that[1], — шутливо козырнул мне Кир. — Он это и в здоровом-то виде не жрал.
Я усмехнулась. От моей манной каши ещё никто не отказывался, даже Тошка! Ах, вовремя вспомнила про любимца:
— Кстати, сегодня нужно съездить и покормить кота, почистить лоток.
— Мы с Лесей можем после обеда сгонять, заодно в магазин заедем, если надо.
А что, отличное предложение! У меня тут куча дел: уколы, кормёжка, влажная уборка в спальне…
— Ещё как надо! Да и холодильник полупустой, я напишу список, — предложила Леська.
— Манку не забудь, — хмыкнула я.
Вряд ли у Арсеньевых найдётся главная детская крупа.
— Ника, твой смартфон разрывается, — Кир поднял с журнального столика гаджет и передал его мне.
И кому я вдруг понадобилась? Чех. Чтоб его…
— Вероника, здравствуй! Ты свободна сегодня? Хотел бы встретиться…
— Привет, Томаш. Не получится. Ухаживаю за больным. Ночь не спавши, сам понимаешь — дело серьёзное.
— А кто заболел? Может, нужна помощь?
Ну вот ещё — рассказывать любопытному чеху о том, что я второй день дежурю у постели босса.
— Спасибо, не надо. Извини, не могу сейчас разговаривать.
— Быстро ты его отшила, однако, — протянул Кир.
— Такого видного жениха потеряешь, — хихикнула Леська.
Я досадливо повела плечами.
— Пусть едет обратно в Прагу. И вообще, нечего учить меня жизни! Так, всё, я в кухню делать ревизию запасов.
[1] Удачи с этим! (англ.)
Глава 26
Как ни странно, крупа нашлась. Может, ребёнку готовили? Через полчаса я торжественно внесла поднос в спальню генерального. Когда поставила его на тумбочку, Леонид открыл глаза.
— Я принесла тебе поесть.
— Спасибо, Ника. Пока не хочется, может, позже…
Э-э нет, так не пойдёт! Не для того я перевернула полкухни, чтобы найти драгоценную крупу, потом вспоминала рецепт правильной каши, отмеряла нужное количество манки, терпеливо стояла у плиты, помешивая содержимое, чтобы не было комочков. Ну разве не геройский поступок? Да это круче, чем вынести младенца из огня, снять котёнка с дерева, манная каша — это даже вкуснее, чем мир во всем мире.
И я так просто теперь не сдамся!
— Пару ложечек, ради меня. Сейчас подушку приподниму… вот так.
Генеральный настороженно чихнул в салфетку и с некоторым страхом покосился на кашу:
— Что в тарелке?
— Вкуснятина! Пальчики оближешь! — воодушевлённо заявила я.
Он прищурился, подумал несколько секунд и напряжённо протянул:
— Знаешь, вот оно по виду сильно напоминает манную кашу, а я терпеть не могу эту гадость!
Здрасьте, приехали… Какие мы привередливые!
— Да ты попробуй сначала, я её даже не на молоке, а на сливках сварила.
К моему удивлению, босс послушался:
— Поставь на столик, попробую.
Приподнялся и, зачерпнув ложку, осторожно поднёс ко рту. Пригубил и покосился на меня.
— Ну, нравится ведь, признавайся?
— Неплохо, — вынес вердикт Леонид и слабо улыбнулся. — Но завтра лучше пожарь картошку.
— Ладно, это дело нехитрое, — я тоже пошла на компромисс: — Если тебе станет лучше. А пока давай ещё хотя бы пару ложек…
— Достаточно, поставь на стол. Я, может, потом доем.
Угу, без свидетелей.
— Подай, пожалуйста, салфетку.
— Держи.
Я выхватила из пакета бумажный сверток, протянула — и наши пальцы соприкоснулась, мгновение спустя босс сжал мою ладонь вместе с салфеткой, и по позвоночнику тотчас прокатилась лёгкая дрожь.
— Что? — выдохнула я, замирая от непонятного, обволакивающего предвкушения. Сердце замерло, а потом робко, нежно принялось пристукивать где-то в горле: тук-тук… тук-тук…
— Каша была вкусной, — хрипло произнёс Леонид, поднимая на меня мутный взгляд. — Но старайся держать дистанцию. Я всё-таки…
О чём именно он хотел предупредить, пришлось додумывать самой. В спальню вошёл Кир, держа в руке мобильник:
— Приятного аппетита! Держи.
Босс поморщился, когда ему протянули телефон:
— Кому я понадобился? Поболеть спокойно не дают.
— Стёпка волнуется.
У меня отлегло от сердца. Главное, что не фифочка. Не глядя на Леонида, я поднялась и поспешила в кухню за питьём. Кир вышел следом за мной.
— Фига себе! — присвистнул, заставив обернуться. — Половину каши съел. Вот уж не ожидал от него. Лёнька с детства её терпеть не может. Признавайся, с рук кормила?
— Нет, сам ел.
— Удивительно, влюбился — не иначе!
Хотелось, чтобы это было правдой.
— Скажешь тоже…
— Скажу — продолжай в том же духе!
***
Увидев меня со стаканом в руке, босс изобразил мученика:
— Сжалься, государыня рыбка, мочи больше нет, не могу я после каши ещё и молоко пить.
Я прищурилась.
— Не просто молоко, а по особому рецепту «привет из Грузии» — с боржоми!
Леонид закашлялся от возмущения:
