− Может уже закроем тему родителей? Они умерли. Смысл это обсуждать?
− Хорошо, – мягко соглашается Юлия Константиновна. − О чём бы вы хотели сегодня поговорить?
− Я бы не хотела вообще говорить.
− Как вы думаете, в чём кроется причина вашего нежелания общаться? – её странность в том, что она даже из категоричного ответа воспроизводит новый вопрос.
− Вам, видимо, хорошо платят за все эти беседы, раз вы так упорно стараетесь вывести меня на диалог, − Юлия Константиновна отчего-то заулыбалась после моих слов.
− Вы не допускаете, что вы мне можете быть интересны, как личность, и дело отнюдь не в той сумме, что я получаю за терапию?
− Нет, не допускаю.
− Почему?
***
Прошло пять дней, как Вика находится в клинике Андрея. Пять дней, как я не могу найти себе места, слоняюсь либо по кабинету, либо по квартире. В квартире чувствую себя хуже всего. Всё прокручиваю ситуацию, пытаясь найти момент, в котором совершил ошибку. Каждый раз нахожу множество вариантов, множество ситуаций, в которых можно было поступить по-другому. Но какой в этом сейчас толк уже? Задаюсь очередным вопросом и устало сажусь на диван. Наливаю себе вторую порцию виски за вечер и нервно покручиваю телефон в руках, борясь с желанием снова набрать номер Андрея. Если я ещё раз ему позвоню, он точно пошлёт меня по известному всем маршруту.
Спустя час, убив полпачки сигарет, я всё-таки набираю номер Ширяева.
− Слушаю, – раздаётся в трубке спустя пару гудков.
− Ещё раз привет!
− С ней всё нормально, – произносит Андрей, опережая мой незаданный вопрос.
− Почему у меня чувство, что ты просто меня успокаиваешь?
− Потому что ты ведешь себя, как невротик. Попей успокоительные и отстань от меня. С Викой занимается специалист. Она стала спокойней. Правда, стала подавлять срывы медикаментозно, просит успокоительные каждый вечер. Пока даём, но перешли вчера на более лёгкие препараты.
− Это будет иметь последствия?
− Дёма, ты вообще меня слышишь? Говорю, более лёгкие, успокойся. А то я к тебе с укольчиком приеду.
− Ладно, извини, просто я места себе не нахожу.
− Спать ложись, время − полночь. Завтра приезжай днём, она домой просится. Может, ты её переубедишь.
***
− Виктория, наш психотерапевт посоветовала вам пройти полный курс…
− Не надо, со мной всё хорошо, – отвечаю поспешно.
− Виктория…
− Андрей Степанович, обращайтесь ко мне на «ты», − немного непривычно слышать к себе такое обращение.
− Хорошо, − он немного склоняет голову и продолжает. − Вика, я бы посоветовал в твоём случае согласиться на предложение Юлии Константиновны.
− Это не имеет смысла.
− Виктория, ваша старая травма… − и снова это «вы». Видимо, он привык именно в таком ключе обращаться ко всем пациентам, независимо от того, кто они.
− Дело не в ней, вы ошибаетесь. Это не имеет значения, только если косвенно. Я не из-за неё решилась… − всё ещё не могу произнести это слово вслух, − на это, – говорю в итоге, надеясь, что будет понятно, о чём речь. − А психотерапевт, он не решит мою проблему.
− Но ведь есть тот, кто её решит? Правда? – с нажимом продолжает Андрей Степанович, и мы оба понимаем, о чём он говорит, точнее, о ком. Делаю глубокий вдох.
− Мне Юлия Константиновна объясняла сегодня про созависимость и прочую ерунду. Вам не стоит переживать, со мной всё будет хорошо.
− Попытка суицида редко бывает единичной.
− Андрей Степанович, я, может, и не знаю, ради чего мне сейчас жить, но теперь я очень хочу это узнать. И вскрытые вены тут мне не помогут. Правильно? Было бы глупо обесценить ваши труды.
− Может, ещё полежишь у нас? – он так пристально на меня смотрит, словно пытается уловить все эмоции и даже прочитать мысли в моей голове. От этого становиться неловко.
− Нет, хочу домой, – он качает головой в ответ на моё упрямство и достаёт что-то из кармана.
− Это моя визитка. Если тебе нужна будет помощь или просто человек для общения, разговора, позвони.
− Хорошо. Спасибо.
− Вик, это не просто любезность. Я хочу, чтобы ты позвонила.
− Не переживайте, вам не о чем волноваться. Я ничего с собой не сделаю, обещаю.
− И всё же.
− Спасибо, Андрей Степанович, – выдавливаю из себя короткую улыбку. – Можно мне на ночь таблетку? Боюсь не уснуть.
− Конечно, сейчас пришлю медсестру.
Глава 25
− Привет! – неожиданно для меня в палату входит Демид.
− Привет!
− Как себя чувствуешь? – спрашивает, ставя пакет с фруктами на мою тумбочку.
− Сносно.
− Это тебе, – он кивает на пакет.
− Спасибо. Не стоило, тут хорошо кормят.
− Андрей сказал, ты домой хочешь, – он делает шаг назад и прислоняется плечом к стене.
− Надоели больничные стены.
− Будет лучше, если ты останешься тут ещё ненадолго.
− Тебе так спокойнее? Не знаешь, чего от меня ожидать?
− У меня есть для этого повод, – строгий взгляд, и ни намека на улыбку, которую я успела полюбить.
− Понимаю… Но я не собираюсь ничего с собой делать. Обещаю.
− Думаешь, этого достаточно? Обещаний?
− Не знаю. Большего пока предложить не могу. Если ты переживаешь, что я что-то натворю в твоё отсутствие, то не стоит. Я к себе домой хочу, там моё место.
− Я тебя не гоню.
− Быть приживалкой и нахлебницей на птичьих правах… Хм, так себе перспектива. Я лучше к себе.
− Тогда приеду послезавтра. Андрею надо прописать тебе лечение и сделать какие-то анализы. Не знаю, для чего.
− Хорошо, спасибо, – короткий кивок головой, и Демид выходит за дверь. В груди больно царапает. Сглатываю подступивший к горлу ком, до боли в костяшках сжимая покрывало на кровати. Вдох, ещё один. Просто дышать…
− Виктория Валентиновна, – медсестра заглядывает в палату, отвлекая меня и переключая моё внимание на себя, – вас Юлия Константиновна ждёт у себя.
− Спасибо, иду.
