− Когда вы остаетесь одна, вы быстро себе находите интересное занятие? Такое, при котором не испытываете потребности в чьём-то присутствии? – я задумываюсь, отворачиваясь ненадолго к окну.
− Не всегда. Мне сложно точно сказать. У меня всегда было слишком мало свободного времени, большую часть я всегда отдавала работе и сну.
− Но вы могли бы об этом подумать и понаблюдать за собой?
− Конечно.
− Тогда это ваше домашнее задание.
Выйдя из здания клиники, я втянула носом прохладный воздух и чиркнула зажигалкой, подкуривая сигарету. Прошло две недели с того дня, когда он прислал букет. Я солгу, если начну говорить, что мне стало легче. Нет, легче ещё не становилось. Я просто себя отвлекала. Занималась ремонтом, пила на ночь прописанные лекарства, отключала телефон, чтобы среди ночи в порыве слабости не набрать его номер. Я старалась жить, делать какие-то шаги, ещё не видя направления, не разбирая дороги. Просто идти, просто что-то делать. Я обещала…
Неделю назад едва не сорвалась. Разгромила кухню, выпила полбутылки водки и малодушно посматривала на стандарт таблеток, выпив который, могла спокойно и тихо уйти навсегда. На утро после этого, я решила пойти к Юлии Константиновне. Оказалось, что курс у неё был полностью проплачен, и я могу свободно посещать её приемы. Не скажу, что наши встречи мне нравились. Но эти разговоры заставляли меня размышлять, задумываться о тех вещах, на которые я не обращала внимания. Выбросив окурок в урну, направилась в сторону остановки. Надо было ещё заехать в «Эру», там меня ждала Кира.
Глава 28
− Вик, ты уверена? – Кира смотрит на меня с неким беспокойством.
− Да. Поставь меня в график, пожалуйста. Без приватов. Только номера, и лучше на гоу-гоу, без обнаженки.
− Хорошо. Два через два подойдет?
− Нет, ставь без выходных. Я только этот месяц отработаю и ухожу.
− Ладно, – произносит Кира, словно идя на уступки. − Что будешь дальше делать?
− Работу искать. Продавцы, официантки всегда нужны. Долгов больше нет. Поэтому необходимость шлифовать жопой пилон отпадает.
− А потом, когда найдёшь работу?
− Не знаю. Ещё не думала. Проблемы нужно решать по мере их поступления, – криво улыбаюсь. – Сегодня могу выйти?
− Конечно. Вот, держи, – Кира протягивает конверт. − Твои отпускные и больничные.
− Зачем? Я ведь даже справку не приносила и заявление на отпуск не писала.
− Справку Андрей прислал, а заявление задним числом напишешь.
− Не стоило.
− Ты пять лет в отпуске не была. Поэтому не спорь и бери честно заработанные.
− Спасибо.
Переговорив с Кирой, иду в гримерную. Выбираю сценический костюм и длинные перчатки, чтобы закрыть пластырь на руке. Укладываю волосы и наношу макияж. Оценивающе вглядываюсь в отражение в зеркале, отмечая, насколько сильно я похудела.
− Какие люди, Карецкая пожаловала, – произносит Кристина, проходя в комнату с остальными девчонками. Никак не отвечаю на её выпад. Коротко приветствую Анжелку и открываю ящик. Пытаюсь найти заколку, но неожиданно натыкаюсь на небольшой раскладной перочинный нож, неизвестно кем тут забытый. Интересная штуковина… – Что, Викусь, мужик бросил? Раны зализывала? – она поворачивается в мою сторону. – Ты чего, вены резала что ли?! – восклицает, замечая пластырь, и её смех разносится по помещению. – Схуднула-то как. Девки, может мне тоже вены полоснуть? Чтобы пару киллограмчиков скинуть, вдруг поможет, – если сначала я хотела промолчать, то после этих слов решила, что совет Юлии Константиновны «потакать своим маленьким желаниям» как никогда кстати. Два коротких движения и моя неожиданная находка пролетает вблизи её головы, застревая в стене. Хорошо, что они покрыты гипсокартонным листом, а то не было бы так эффектно и эффективно.
− Ты совсем с катушек слетела? – смех тут же прекратился. Она со страхом в глазах смотрит на торчащий из стены нож и сразу вжимается в кресло, стоит подойти к ней ближе.
− Ещё раз рот откроешь, я тебе трахею перережу, – произношу, не повышая голоса. − Ты не представляешь, какое это наслаждение, когда вязкая горячая кровь льется по коже, особенно, если она не твоя, – Кристина сглатывает, глядя на меня испуганным взглядом. Не отводя глаз, вытаскиваю из стены нож и, отбросив его на тумбу, выхожу из гримерной, прихватив перчатки.
− Психопатка, – доносится мне в спину. Эта дура даже не представляет, насколько она права. Усмехаюсь своим мыслям и иду к сцене.
***
− Тебе ключи оставить или ты встаёшь? – доносится голос Усманова, и я, превозмогая боль в висках, открываю глаза и со стоном поднимаюсь с дивана, но тут же зажимаю руками голову. Тошнота подкатывает к горлу. В голове, словно отбойным молотком кто-то стучит. – Тебе кофе или опохмелиться накапать?
− Кофе, – хриплю в ответ, тут же закашливаясь. Горло дерёт от сухости. В ванной минут пять просто держу голову под краном, стараясь прийти в себя, пока кожу от холодной воды не начинает покалывать, словно иглами. Пока Славка жарит яичницу, отпиваю горячий кофе небольшими глотками. – Знаешь поговорку: «Не умеешь пить, нехрен начинать»? Вот прям про тебя, – усмехается друг, посматривая на мой помятый фейс. − Из твоего вчерашнего пьяного бреда я лишь понял, что ты уже не первый день заливаешься такими дозами, а вот причину так и не узнал. Просветишь?
− Неважно.
− Титов, не мути, не люблю этого, знаешь же. Есть проблема? Давай решим. Бухло тут не помощник.
− Я тебя услышал, − отвечаю, превозмогая боль в голове. Я даже не совсем четко помню, как я вообще оказался у него, а что ему говорил и подавно. Со студенчества так не надирался. Положив руку на сердце, могу искренне признать, что в двадцать лет после такого количества спиртного чувствуешь себя гораздо лучше, чем при той же дозе в тридцать пять.
Добравшись до дома, принимаю душ, кормлю Басю, переодеваюсь и еду на работу. Только зачем, сам не совсем понимаю. Толк от меня сегодня ничтожный.
***
Перерыв в работе очень сильно сказался. Первый час я ошибаюсь, сбиваюсь, не попадаю в ритм. Мышцы словно деревянные, но постепенно всё приходит в норму. Даже получается отстраниться от происходящего в зале и просто выполнять свою работу. Из клуба я выхожу уставшая, вымотанная и с ноющей болью во всех конечностях. Вызвав такси, отправляюсь домой. Душ, лёгкий ужин, таблетка перед сном, и я засыпаю, даже забыв завести будильник. Моё позднее утро начинается с суеты и отборного потока матов. Я опаздываю на приём в клинику, а ведь хотела ещё успеть в магазин за обоями. Собираюсь со скоростью солдата, то есть пока горит спичка. Моя спичка образная, но стрелка часов неумолимо бежит вперед. Впопыхах выбегаю из квартиры, запинаясь на ступеньках, и пару раз едва не подворачиваю ногу, стараясь всё же успеть на приём.
