− Тогда чего ты паришься? Что осуждать станут, за спинами шептаться? Такие люди всегда найдутся, ты сам это прекрасно знаешь. Когда ты послал своего папашу и стал строить свою собственную жизнь, тебя тоже осуждали все, кому не лень. Тебя это не волновало. Что сейчас изменилось? Ты прекрасно знаешь, что я и Андрюха всегда на твоей стороне. От нас ты не увидишь осуждения. Но ты должен сам быть уверенным в своем выборе. Иначе, ты своими собственными руками превратишь её жизнь и свою в ад.
− Спасибо.
− Когда-то и ты меня здорово поддержал, – Славка хлопнул меня по спине в дружеском жесте и достал из пачки сигарету.
− Всё ещё её вспоминаешь? Янку? – произнёс я, нарушая возникшую тишину. Усманов шумно выдохнул, выпуская сигаретный дым.
− Время − коварная штука, что-то стирает из памяти, а что-то нет. Я любил её… Ну или, по крайней мере, думал, что любил.
− Стас тоже любил.
− Франц, кроме себя, никого любить не умеет.
− Ты не прав. Я точно знаю, что любил так же сильно, как и ты. Переживал он не меньше твоего.
− Не хочу об этом, – Славка с раздражением бросил потухший окурок в мусор.
− Поговори с ним, столько лет прошло.
− Дём, у меня один с ним разговор, кулаками. Меня даже его рожа бесит.
− Дурак ты. А ещё меня учишь.
− Она из-за него в окно вышла. А ты мне предлагаешь с ним разговаривать?
− Она выбрать между вами не смогла Слав. Она запуталась. Считала, что любит вас двоих, а вы, как две собаки, тянули каждый свою сторону.
− Ты не знаешь, о чём говоришь.
− Знаю. Я тогда ваши задницы прикрыл. Если помнишь, ей едва восемнадцать лет исполнилось. Она металась между вами двумя и в окно вышла, потому что узнала, что беременна, а от кого из вас. не знала. Это всё в письме было, что она оставила. Так что я знаю, о чём говорю.
− Каком письме?
− Которое я утаил от следствия, прикрывая ваши шкуры. И дневник её выкрал, не дав следакам изучить, и документы со вскрытия подделал, чтобы о беременности ни слова не было. А ты думал, из-за чего меня из органов поперли? Я сам тогда только чудом не сел. Без дневника и записки у них ничего на вас не было. Да, встречались. Да, любили. На этом статью «Доведение до суицида» не пришьёшь.
− И ты всё это время молчал… Сука, Дём! Как так-то?
− Молчал, иначе бы вы со Стасом совсем с катушек съехали. Вы же неадекватны были оба. А потом разъехались в разные стороны.
− Беременна… мать вашу… − Усманов провёл ладонью по волосам, словно не мог поверить в услышанное. − Что она написала в том письме?
− Что и тебя, и Стаса любит, но выбрать между вами не может. От кого из вас ребенок, не знает. Она сама довела себя до такого состояния. Не решилась с вами двумя поговорить, не смогла. Может, боялась, не знаю. Вот и выбрала вот такой ужасный способ со всем покончить.
− Стас знает об этом?
− Нет. Не знает. Я ничего ему не говорил. Но никто из вас не был причиной её смерти. Она просто запуталась. Хватит винить друг друга. Её не вернешь, а вы ещё можете наладить отношения.
Глава 32
Вчерашний поход со Славой в кинотеатр был неожиданным и очень приятным. Слава быстро развеял все мои опасения на его счёт. Он ни разу не позволил себе вольностей или нескромных разговоров, всё было в рамках приличия и дружеского общения. А сегодня я проснулась с хорошим настроением, впервые за столь долгое время. Отчего-то именно сегодня всё казалось таким лёгким и простым. Наверное, поддавшись этому всплеску позитивных эмоций, я после завтрака набрала номер Киры и приняла её предложение. День оказался очень насыщенным: приём у Юлии Константиновны, потом стажировка в ресторане, после поход в магазин за продуктами. Домой я вернулась уже затемно и, переступив порог своей квартиры, ощутила, как моё настроение, державшее весь день меня в тонусе, неумолимо со скоростью истребителя несётся вниз. За стенами орут пьяные соседи, с улицы слышны отборные маты местных гопников. Может, я и пыталась менять что-то в себе к лучшему, только вот всё, что окружало меня сейчас словно насмехалось над всеми моими попытками и напоминало, кто я и откуда. Ужинать расхотелось. Переодевшись в домашние шорты и футболку, я, словно всем назло, с каким-то остервенением принялась доклеивать обои в коридоре.
− Кир, у тебя случайно нет знакомого риэлтора? – я села в кресло напротив.
− Есть, тебе зачем? – произнесла Орлова, не отрываясь от бумаг на своём столе.
− Хочу квартиру продать, – она, наконец, отводит свой взгляд от бумаг.
− Ты снова кому-то должна?
− Нет, − я невольно закатываю глаза. − А теперь сплюнь и перекрестись.
− Чего пугаешь так?
− Хочу поближе к работе переехать, а в первое попавшееся агентство боюсь обращаться.
− Покупкой квартиры в основном Артём занимался. Я спрошу у него номер той женщины, что нам помогала, и тебе скажу.
− Договорились, – если и строить свою жизнь заново, то уж избавляться от всего старого. Сложно смотреть каждый день на плиту или дверь и не вспоминать Демида. Сложно засыпать, глядя на окно, пусть уже и новое, и не поддаваться коротким и несбыточным мечтам. Сложно убеждать себя, что тёмное прошлое позади, когда за стеной всё также орут пьяные соседи, а подъезд усыпан окурками и использованными шприцами.
***
Странно устроена жизнь. Нужные люди появляются неожиданно. Любовь приходит внезапно. Потерять родного человека так просто, а вернуть доверие сложно. Срочные дела так не вовремя возникают, проблемы накрывают с головой в самый важный момент жизни. А ещё говорят, что ничто не случайно. Сегодня я бы с этим поспорил. Вдавливая педаль, гнал машину по загородной трассе и спешил совсем не туда, где бы хотел сейчас находиться. Проклятый второй филиал в соседнем городе снова доставлял мне проблемы. Алексей не смог договориться с арендодателем, и теперь нас хотели выселить. Но мои мысли были далеки от рабочих вопросов. Я долго думал над словами Усманова. Он был прав. Я не знаю, какую характеристику дать своим чувствам. Наверное, я никогда не любил и никогда не сталкивался с бешеным желанием, с невыносимой необходимостью видеть рядом с собой одного единственного конкретного человека, которое сейчас накрыло меня с головой. Я скучал по ней до дикой тоски, до очередного бокала виски, до второй пачки сигарет в день. Мне её не хватало. Не хватало её глаз, смотрящих с таким теплом, её рук, наших разговоров. Мне не хватало аромата её волос на своей подушке. С каждым прожитым днём я становлюсь всё больше похожим на шизофреника. Она везде мне мерещится, словно в каждой женщине на долю секунды я вижу её.
