Закуриваю, садясь в машину, и смеюсь, понимая, что сам попал на свой же крючок. Хоть дрочи теперь в душе, как подросток, мать вашу. Долбаная девка, свалилась же на мою голову.
Поспал всего часа два. Несмотря на то, что сегодня суббота, работы было поле непаханое. Ещё, как назло, накопилось много корреспонденции, а курьера в выходной день фиг вызвонишь. И тут в мою голову пришла замечательная идея. Какого это лешего я один мучаюсь от недосыпа? Пусть принцесса и побегает, трудотерапия за плохое поведение.
Настойчиво набираю её номер. На десятый раз она всё же поднимает трубку, зевает, пытается юлить и избежать трудовой повинности. Через час всё-таки появляется в моём кабинете: заспанная, без косметики на лице, волосы собраны в низкий хвост. Огрызается, дерзит, чем меня просто выбешивает. Но вместе с тем не могу сдержать улыбку. Вот ребёнок ребёнком, честное слово. Сама накосячила, а теперь дуется, как мышь на крупу. И эти её глаза голубые, как два озера. Когда сердится, они, словно в лёд превращаются, красивый и обжигающий. Чтобы это лицезреть, хочется злить её ещё больше. После ухода Динки погружаюсь с головой в работу, прерываясь лишь на обед.
Динка появляется в моём кабинете только к вечеру, бросает на стол четыре именных конверта и с тяжёлым вздохом опускается в кресло.
− Адресатов не было на месте.
− Что-то ты долго, – поглядываю на часы.
− Издеваешься?
− Есть немного.
− Кофе хоть нальешь?
− Самообслуживание, местная кухня от двери налево, – Болонка, закатив глаза, встает с места. – И мне заодно принеси, черный без сахара.
− Я думала, у таких больших мальчиков бывают помощники.
− Бывают, но у помощниц есть выходные.
− Или ты просто и помощницу задолбал, что она убежала от тебя?
− Кофе неси, − рыкнув, Болонка вышла из кабинета, бурча что-то себе под нос.
− Ваш кофе, Станислав Львович, – неправдоподобно скалясь, Динка поставила мою чашку на стол. – Не подавитесь.
− Вот умеешь же быть хорошей девочкой, когда захочешь, – улыбаюсь, откидываясь на спинку кресла и отпивая горячий напиток.
− Франц, ты меня бесишь, но у меня сегодня просто нет сил, чтобы послать тебя к черту, – она садится на кресло напротив, ненадолго запрокидывая голову.
− Хреново после вчерашнего загула? Таблетку дать?
− Нет, выпила уже.
− Если подождешь, то, так и быть, домой отвезу, страдалица.
− У меня тренировка сегодня.
− Змия из себя выгонять пойдешь? Похвально.
− Ты допил? Давай чашку, – она встаёт с места.
− Зачем?
− Помою сразу, − допиваю кофе и протягиваю ей посудину.
− Болонка, ты знаешь, что излишнее стремление к чистоте − это признак сексуальной неудовлетворенности? Это, кажется, дядюшка Фрейд говорил.
− Знаешь, что, − Динка разворачивается и с грохотом ставит обе чашки на стол, − сам помоешь, − и под мой смех выходит за дверь.
***
Вот же самоуверенный индюк. Нет, ну вот почему надо быть обязательно таким козлом? Стоит только проникнутся к нему благодарностью, как он снова заставляет себя ненавидеть.
Физическая нагрузка помогает избавиться не только от мыслей о Стасе, но и почувствовать себя значительно лучше. Головная боль, наконец, утихает. Закончив, спешу в душ. Уже смываю с себя мыльную пену, как слышу чьи-то шаги.
Я едва не вскрикиваю, когда распахивается дверь душевой кабинки.
− Ты испугал меня, − подумав, что никого в зале в это время нет, я не стала закрываться, и, видимо, зря. Стас стоит у распахнутой двери и нагло меня рассматривает. − Блин, отвернись хотя бы.
− Чего я там не видел? Всё в прошлый раз рассмотрел, – он прикрывает дверь, стягивает с себя майку и шорты, подходит ближе, вставая под тёплые струи воды рядом со мной. А я просто офигеваю от его бестактности. Стою истуканом и, как рыба, то открываю, то закрываю рот, путаясь в собственных мыслях и желании сказать ему пару «ласковых». Но весь этот рой в моей голове быстро разлетается, когда его ладонь по-хозяйски ложиться на мою спину поднимаясь всё выше, пока пальцы не зарываются в мокрые волосы. Он притягивает меня к себе и сминает мои губы в жестком поцелуе, от которого связь между мозгом и здравым смыслом перестает функционировать напрочь. Блин, почему именно этот несносный мужчина так на меня действует? Только он одним своим присутствием разгоняет моих демонов, заставляя их прятаться по углам моего сознания и скромно помалкивать. Ни один из тех, кого я пыталась подцепить в клубах, так на меня не действовал.
− Стас… − немного отстраняюсь, − я же тебе не нравлюсь.
− Твоя выдумка, − он лишь сильней сжимает меня в своих руках, прокладывая дорожку из поцелуев по шее и плечу, и я чувствую, как он улыбается.
− В смысле?
− Я лишь сказал, что ты неопытная, а остальное ты сама придумала, – а вот сейчас мне хочется его ударить, что я собственно и делаю, с силой прикладываясь ладонью к его плечу. Стас смеется, ловит мою руку, и неожиданно целует запястье, а от его взгляда сердце делает кульбит. − Ну так что, будем херней маяться или делом займемся?
− Ты…
− Скотина, − усмехаясь, заканчивает за меня. − Я это уже слышал, – улыбаюсь и тянусь к нему, целуя его первой.
***
Стас предложил подвести до дома. Отказываться я не стала, меня так и подмывало спросить его о такой перемене в его поведении. Там, в душе фитнес-центра, не было жестких подколов, не было попыток вывести меня на эмоции, не было грубости. Был секс, жаркий, страстный и даже где-то нежный. Это пробудило во мне много вопросов.
− Что за мысли крутятся в твой белобрысой головке? − спросил Стас, заметив, что я притихла.
− Почему ты сегодня такой?
− Какой?
− Не знаю, спокойный, что ли. Где привычные издевки? И что это за внезапная симпатия? Не с кем было потр*хаться? Или луна в какой-то особой фазе сегодня?
− Сколько вопросов, – Стас смеётся. – Почему внезапная симпатия? Ты, когда не тупишь, вроде ничего.
− Я серьёзно.
− Я тоже. – Стас закуривает, приоткрывая окно. − Болонка, вот ты иногда дура дурой, а иногда вроде ничего, проблески интеллекта случаются. Да и фигурка у тебя аппетитная. Думаю, с возрастом, когда твой затянувшийся пубертатный период закончится, ты станешь шикарной женщиной. Поэтому, пока ты не включаешь режим идиотки, можешь рассчитывать на моё расположение.
