− Тогда какого лешего припёрся?
− Компанию составишь? – махнул рукой с бутылкой бренди.
− Ты на время смотрел? – он проходит вглубь квартиры, молчаливым жестом приглашая меня войти.
− Смотрел, – скидываю ботинки и иду за Славкой на кухню. − Ну, извини. Кроме тебя, знакомых холостяков не осталось. У остальных меня их бабы встретят со скалками в руках.
− Что за повод?
− Если скажу, ржать будешь, – ставлю бутылку на стол, наблюдая, как Усманов роется в холодильнике.
− Давай, жги, – ставит на стол пару тарелок с нарезкой.
− Меня сегодня отбрили, причём трижды за вечер. И не какая-нибудь невь*бенная фифа, а девчонка, бл*ть. Да так, что я ох*ел, – секундная пауза, и громогласный ржач Усманова разносится по всей квартире. Жду, пока эта скотина просмеется, закидывая в рот кусок ветчины.
− Да как она могла? Какая нехорошая. Самого Станислава Львовича так «прокатила». Дай адресок, я съезжу, ей букет подарю.
− Обломишься, − рычу в ответ, разливая бренди по бокалам. Славка снова ржёт. Смотри-ка, проснулся даже, сволочь.
− Зацепила, значит.
− Типа того.
− Восемнадцать-то ей есть? – прям тонкий подъ*б.
− Двадцать четыре.
− Чего это вас всех на молоденьких потянуло? Молодость продлить, что ли, хотите?
− Вот чего ты ёрничаешь?
− А х*ли ещё делать? Да и морду свою видел в зеркало? Вид, словно тебя кирпичом огрели. Или ты так без своего *бучего самомнения выглядишь?
− Вот знаешь, вроде всё с тобой выяснили, а в рожу всё равно тебе дать хочется.
− Не кипятись. Что тебе сказать-то? Ну, подкати по классике. Букет там, шоколад, кино, ресторан.
− Мимо, сто процентов.
− Уверен?
− Да. С кино уже послала.
Из квартиры Усманова я выползаю только ранним утром. Славка предлагает остаться, но мне нужно ехать. Людмила Петровна уйдёт в восемь, и оставить Ромку одного я не могу. Поэтому, вызвав такси, отправляюсь домой.
***
Весь день провожу с сыном и лишь вечером, когда приходит Людмила Петровна, решаю прокатиться до магазина, где работала Динка. Весь день в мозгах сидит, сучка белобрысая, а настойчивость, как известно и бетон прошибает. Но к моему удивлению оказалось, что она давно уже там не работает. Подумав, набираю номер Баевой.
− Чем обязана? – Настя, как обычно, сама любезность.
− И тебе доброго вечера.
− Стас рожай быстрей, некогда мне.
− Адрес новой работы Динки сбрось.
− А жирно не будет? – ненавижу её манеру общаться, бесит. Но мне нужен адрес, и помочь может только Баева.
− В самый раз.
− Обрыбишься, – хамит эта стерва и сбрасывает вызов, вот сука. Набираю снова.
− А ты упёртый.
− Даже не представляешь насколько. Адрес.
− Зачем? Потрахаться не с кем? Или совесть замучила? – Настя ругается на какого-то оленя, видимо, за рулём.
− Не тупи.
− Да это ты тупишь. Обидишь её еще раз, яйца оторву и в зад тебе засуну, – выдыхаю, сдерживаясь, чтобы не сказать ей пару «ласковых».
− Адрес.
− Смс пришлю. И я предупредила.
***
− Что это? – Динка косится на букет, что я положил на прилавок и продолжает раскладывать пирожные по контейнерам, словно её нисколько не удивило моё появление, да ещё и с цветами.
− Цветы. Тебе.
− Зачем? – вот, наитупейший вопрос.
− В салат покроши.
− Окей. Тебе с майонезом или с маслом? – отвечает всё так же невозмутимо, и я не могу сдержать улыбки.
− С очаровательной молодой особой и, желательно, без белья.
− Ну, это вы не по адресу, Станислав Львович. Вам в проституточную надо с такими запросами, а тут кондитерская. Покупать что-то будешь? Нет? Тогда в сторону отойди, – обернувшись, вижу женщину. Пропускаю её вперед, потесняясь. Динка обслуживает покупателя, и, когда дверь за женщиной закрывается, я снова подхожу к прилавку.
− Пошли с нами в кино.
− С нами − это с кем? – она не смотрит на меня, протирает столешницу, достает чистые ножи и контейнеры.
− Со мной и Ромкой. Завтра в семь.
− Я работаю. И с тобой я никуда не пойду, – и снова ровно, без эмоций. Бесит, блин. − Но могу с Ромой утром сходить, если разрешишь.
− Во сколько?
− В 8:15 начало первого сеанса в кинотеатре на Ленина.
− Договорились, – произношу, но не ухожу, оставаясь на месте.
− Что-то ещё? – наконец, поднимает свой взгляд.
− Зачем волосы обрезала?
− А тебе-то что?
− Тебе идёт.
− Франц, комплименты − это не твоё, ну вот совсем не твоё. Сколько можно говорить?
− Я стараюсь, – она закатывает глаза.
− Стас, иди отсюда. Я работаю и тебе советую заняться тем же, – снова отворачивается.
− Татушка лишняя, − бросаю взгляд на её запястье, на котором теперь виднеется небольшая роза с одним опавшим лепестком. − У тебя слишком нежная кожа, не порти, − разворачиваюсь, чтобы уйти, толкаю дверь, и тут Динку прорывает.
− Тебя, бл*ть, спросить забыла! – гневно звучит мне в спину. Наконец-то. Готов вознести руки к небу.
***
− Урод, скотина, дебил, павлин самовлюбленный, самодур… − бурчу себе под нос, с остервенением очищая плиту. Блин, слов не хватает от злости.
− Дина Георгиевна, я заготовки на завтра доделала. Могу идти? – произносит моя помощница, заглянув на кухню. Хорошая девочка, учится в ПТУ на повара, готовить любит, как и чистоту. Студентка, поэтому работает неполный день. Соответственно, и зарплату получает за отработанные часы, что удобно и ей, и мне.
− Конечно, Нина. До завтра, – она выходит за дверь, а я возвращаюсь мыслями к самовлюбленному козлу. Веник приволок, надо же. На что надеялся? То, что сразу брошусь ему руки целовать и падать ниц. Вот чего, а уверенности в собственной невь*бенности Стасу не занимать. Сам с кем хочешь излишками поделиться может. Только пусть попробует завтра явиться в кинотеатр. Бл*ть, кого я обманываю? Я прекрасно знаю, что он там будет, и знала об этом, когда выдвигала ему свои условия. Стас не будет самим собой, если не пойдёт с нами. Даже не потому что, видимо, хочет снова поиграть, а только ради того, чтобы сделать гадость. О чём только я думала, когда свой рот открывала. Натанцевалась уже на граблях. По лбу не раз уже получила, а осталась всё такой же дурой. Нельзя, бл*ть. Нельзя. Нельзя приближаться к Францу.
