— Эйдан…
— Я просто хочу, чтобы ты знала. Я жил все это время в пучине боли и мрака. Думал, что после Джейн мое сердце высохло от горя. Я похоронил часть своей души вместе с ней… — говорю срывающимся от переполнявших эмоций голосом. — И вот появилась ты и вдохнула новое дыхание в мое существование. Именно ты стала моим спасением, Элизабет. Я понял, что хочу жить и быть счастливым. Этого бы хотела и Джейн… Я боролся со своими чувствами к тебе, понимаешь? Мне казалось, что полюби я снова, тем самым я предам жену.
Элизабет держит ладонь у рта, по ее щекам текут слезы. Я понимаю, что не должен говорить в такой момент о бывшей жене. Но просто обязан все это высказать.
— Но потом я понял, что был полным идиотом. Ты поселилась в моем сердце и вытеснила горечь утраты. Часть меня ушла вместе с Джейн и эту часть уже не вернуть… Но благодаря тебе я стал другим. Я не мастак красивых речей, Лиз, но хочу, чтобы ты знала. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.
Говорю это и замираю. Жду ответа девушки, затаив дыхание.
— Я тоже тебя люблю, Эйдан Тайлер! И стану твоей женой.
Элизабет счастливо смеется, запрокинув голову вверх и часто хлопая ресницами, высушивая слезы. И тогда я выдыхаю, улыбаюсь во весь рот, словно идиот. Прижимаю девушку к себе и заваливаюсь вместе с ней всем телом на постель. Начинаю судорожно целовать соленые губы, руками исследую тело Лиз, стараясь не пропустить ни дюйма… И когда мы сливаемся с ней в единое целое, я четко понимаю, что счастлив, как никогда.
Эпилог
Элизабет
— Ну что, ребята, вы готовы? — кричу я в микрофон.
В ответ раздается дикий визг, и я не могу сдержать смех. Десять вооруженных битами детей стоят передо мной наготове. Каждый из них одет в карнавальный костюм. Маленькие ковбои, Бэтмены и Человек-паук пританцовывают на месте от нетерпения.
— На счет три! Раз, два… три!
Я едва отскочила в сторону от пиньяты, как толпа детей с криками кинулась к подвесной игрушке. Причем резвее всех бежал Стюи, младший сын Рика. В свои неполные пять мальчик весил сорок килограмм и обычно был медлительным пончиком. Но возможность получить конфеты внутри пиньяты творит чудеса.
Такое чувство, что в детей вселились маленькие демонята. С таким остервенением они дубасили несчастную игрушку.
— На! Получи!
На этот раз пиньята не продержалась и минуты. Под напором ударов игрушка треснула и под довольный визг детей рассыпалась цветным конфетти вперемешку со сладостями. Дети тут же стали скакать и подбирать конфеты, все превратилось в бешеный клубок, покрытый конфетти.
— Им никогда это не надоест, не правда ли?
Рядом со мной оказалась Минди, жена Рика.
— О да, — смеюсь я. — Сейчас облопаются сладостей и устроим родео. Глядишь, в этот раз подольше продержатся на бычке.
— Ну, наш-то уж точно, — вздохнула Минди. — И куда в него столько влезает? Мы уже и к врачам ходили, здоров как бык! А растет как на дрожжах.
— Рик говорил, что в детстве тоже был упитанным.
— Только это меня и успокаивает, Лиззи.
Женщина подходит ко мне ближе и подхватывает под руку.
— Спасибо тебе за праздник, — тихо говорит мне. — Он, как всегда, на высоте. Я бы никогда и не подумала, что ты родилась и выросла не в Техасе. Устраивать вечеринки и праздники для детей — твой конек.
— Это все пособие "Техас для чайников", — смеюсь я. — Только не говори Эйдану, что я его знаю теперь наизусть.
После тех событий, что я так стремилась забыть, прошло пять лет. Пять лет моей новой жизни, за которую я никогда не устану благодарить судьбу. Каждое утро я просыпаюсь и понимаю, что счастлива.
Нашу историю любви с Эйданом нельзя назвать идеальной. Она началась со лжи и недомолвок. Мы едва не потеряли друг друга, запутавшись в своих жизнях. Но сейчас я точно могу сказать, что не стала бы ничего менять. Нам нужно было пройти этот путь к своему счастью. Чтобы осознать, насколько важно доверие и уверенность в своем человеке…
Сначала нам пришлось решать проблему с моими документами. Миранде Вудс пришлось вернуться, чтобы вступить в наследство. Деньги, которые достались от родителей, я без зазрения совести отправила на благотворительность. Я не хотела к ним прикасаться, на них была кровь моих родителей. Возможно, не только их…
А потом я стала Элизабет Тайлер. Мы сыграли свадьбу в августе и это была самая техасская свадьба, которую я знала. Сестры Эйдана с миссис Тайлер организовали все на высшем уровне. Церемония проходила на нашем ранчо. Композиции из полевых цветов создавали атмосферу деревенского уюта. Во дворе перед импровизированной сценой появилось пианино, на котором играл Дин. Оказалось этот мужчина был участником местной кантри-группы, которая радовала всех гостей своей живой музыкой.
Эйдан был в традиционном наряде ковбоя. Клетчатая рубашка, кожаная куртка, джинсы с массивным поясом. На голове неизменная шляпа, ковбойские сапоги со шпорами гремели от каждого шага.
Я тоже была далека от классического образа невесты. Джинсовый корсет и пышная кружевная юбка с кожаным поясом. Длинная сзади, но короткая спереди, открывающая обнаженные ноги в тяжелых ковбойских сапогах. Волосы уложены в простую прическу, скрытую шляпой.
Когда мы стояли с Эйданом в соломенной беседке и произносили клятвы перед священником, я не смогла сдержать слез.
— Я люблю тебя, Элизабет Морисон, — Эйдан взял меня за руку, в его глазах было столько эмоций. — Благодаря тебе я снова начал улыбаться. Я вижу наше будущее и готов разделить весь остаток жизни с тобой. Клянусь, что всегда и во всем буду заботиться о тебе и поддерживать в трудную минуту. Я обещаю подарить тебе все лучшее, что у меня есть. Я клянусь перед своими родными и друзьями в своей верности и преданности тебе. Я люблю тебя и люблю свою жизнь с тобой.
— Я люблю тебя, Эйдан Тайлер, — произнесла свою клятву в ответ. — Я не представляю свою жизнь без тебя. Ты делаешь меня счастливой. Я клянусь доверять тебе, как самой себе. Клянусь ценить и уважать тебя, поддерживать в трудные времена и любить тебя ни смотря ни на что. Я хочу прожить всю свою жизнь рядом с тобой. Я люблю тебя и люблю свою жизнь с тобой…
Я встряхнула головой, прогоняя из головы счастливые воспоминания и возвращаясь в здесь и сейчас. Заметила, что Минди смотрит на меня.
— Даю на отсечение свою целлюлитную задницу, что ты сейчас думала об Эйдане! — говорит она, хитро прищурившись.
— С чего ты взяла?
— Ну, так светишься, как вывеска на покосившейся витрине миссис Ригби в ее кафе.
Мы рассмеялись и как раз в этот момент к нам подбежал Стюи. Мальчик держал во рту Чупа-Чупс, в руках банка содовой.
— Я выиграл, Лиззи, — прошепелявил мальчик.
