— Я и не сомневалась, малыш, — засмеялась я и потрепала его по голове.
— Мама сказала, что у тебя тоже скоро будет малыш! — с важным видом произнес ребенок.
Я тут же повернулась к Минди и прожгла ее уничижительным взглядом. Я ведь даже Эйдану еще не говорила! То же мне, подруга называется. Знает же, какой ее сынишка болтун.
— Минди!
— Ну а я чего? — изобразила невинное выражение на лице подруга. — Нечего было налегать на мои тако с солеными огурчиками.
Я покачала головой. На нее невозможно обижаться.
— Ладно, — погрозила ей пальцем. — Только теперь ты обязана дать мне этот свой секретный рецепт…
***
Перед тем, как вернуться на ранчо, я решила заехать на почту. Эйдан с парнями заняты клеймением скота. И хотя сейчас эта процедура выглядит не так страшно, животным ставят бирки на уши, я все равно не хотела присутствовать при этом. К тому же, нотариус из Нью-Йорка просил получить документы как можно скорее и связаться с ним.
— О, привет, Лиз!
На почте меня встретил Чейз. Из четырнадцатилетнего мальчишки он превратился в привлекательного молодого ковбоя, которому вечно строили глазки местные девчонки.
— Говорят, там для меня пришла посылка, — улыбнулась парню.
Он покопался в открытом шкафу и достал коричневый конверт без опознавательных знаков.
— Вот, держи, — протянул мне посылку. — Кстати, Либби только и трындит в последнее время о своей вечеринке. Что ты там им придумала на этот раз?
— Это будет сюрприз, Чейз, — загадочно улыбнулась я.
— Она со своими девчонками только и делает, что рисует какие-то мутные схемы, — округлил глаза парень, а я стояла и старалась сдержать смех. — Раздобыли откуда-то зеленые спортивные костюмы и ходят, поют что-то про кальмара.
В этом был весь Чейз. Молодой парень, но скажи я ему, что вечеринка в честь дня рождения его сестренки будет на тему популярного сериала, он даже не поймет. Чейз был старомоден и в этом была его личная фишка…
Села в пикап, открыв все окна, спасаясь от изнуряющей жары. Включила проигрыватель, из которого тут же полилась зажигательная «What's Up?» от 4 Non Blondes. В хорошем настроении я начала подпевать солистке, постукивая ногой по полу…
А потом открываю конверт и из него выпадает черная флешка прямо мне в руки. Я резко замолкаю и хмурюсь. Заглядываю в конверт, в поисках бумаг. Несколько листов сложены вместе. Достаю их и начинаю читать. И чем дальше читаю, тем сильнее меня начинает трясти…
Два месяца назад мне исполнилось двадцать пять. Из сухого, официозного тона нотариуса я поняла, что отец еще при жизни организовал трастовый фонд на мое имя. На имя Миранды Вудс. Доступ к фонду он завещал открыть строго по наступлению моего двадцатипятилетия. В документах был указан расчетный счет, на котором хранилась цифра, от которой у меня в буквальном смысле глаза полезли на лоб.
А на флешке, что я держала в дрожащих руках, хранилась информация со всеми разработками родителей. Значит, чертов Питерсон был прав! Отец не уничтожил свое детище…
Затуманенными от слез глазами я смотрела на маленькую флешку. Даже не верилось, что в такой мелкой штучке может храниться такое огромное зло. База смерти, окропленная кровью.
Не знаю, сколько я просидела в машине, не шевелясь. Перед глазами мелькали сцены прошлого, которые так стремилась забыть. Музыка из динамиков продолжала играть.
Внезапно я словно очнулась ото сна… Знакомые ноты группы Metallica… и такие нужные слова, которые побуждают меня к действию.
Forever trusting who we are,
No nothing else matters.
(пер. Наше доверие друг другу вечно, а остальное неважно.)
Я завожу мотор, резко трогаюсь с места. Вытираю рукой слезы, которые все еще льются по лицу. Но теперь это слезы облегчения и очищения…
***
— И ты выбросила ее в озеро? — спрашивает меня муж и хмурится.
Мы лежим с ним в постели, за окном глубокая ночь. Я рассказала ему про посылку и то, как поехала на озеро Каддо, выкинула флешку в воду, а бумаги сожгла.
— Я не хочу, чтобы это все досталось кому-то, — уверенно говорю Эйдану. — Слишком страшные тайны хранит эта информация. А деньги мне и подавно не нужны. Не таким путем.
— Ты уверена?
— На все сто! Я не хочу возвращаться к Миранде Вудс.
Эйдан улыбается такой родной и любимой улыбкой. Наваливается на меня сверху, так что я возмущенно охаю от неожиданности. Муж смотрит на меня своими бездонными глазами, и в его взгляде столько любви, что мое сердце заходится в ускоренном темпе. Никогда к такому не привыкну…
— Нет уж, Эли, — шепчет он и нежно целует меня в губы. — Теперь ты навсегда миссис Тайлер и это не обсуждается.
Эйдан начинает исследовать руками мое тело, спускается поцелуем к шее, посылая сотню мурашек по коже… Сдергивает одеяло и с горящими глазами избавляет меня от пижамной майки. Гладит руками грудь, спускаясь к талии. Словно не удержавшись, резко наклоняется и прикусывает гладкую кожу живота. Я смеюсь и прикрываю рукой глаза. Если сейчас я его не остановлю, то потом уже точно не смогу…
— Эйдан…
— Ммм… — лениво протягивает муж, разрисовывая своими губами мой пока еще плоский живот.
— Погоди.
— Ммм, я должен весь его исследовать, Дюймовочка.
Муж шутливо рычит и начинает спускаться по животу еще ниже… к самым бедрам.
— Скоро я перестану быть Дюймовочкой.
— Ты о чем? — вскинул голову Эйдан.
Я отодвинулась немного, сложила руки на груди и прислонилась к изголовью кровати.
— Ну, скоро я стану как та бегемотиха из «Мадагаскара».
— В смысле научишься так же круто танцевать? — с серьезным видом спрашивает Эйдан, но вижу, что он едва сдерживает смех.
— У нас будет малыш! — резко выпаливаю я и зажмуриваю глаза.
В ответ слышу лишь тишину и размеренное дыхание мужа. Мне страшно открыть глаза. Боюсь увидеть разочарование у него на лице. Я уверена в муже и доверяю ему во всем. Но почему-то сейчас внутри меня зарождается страх. Слишком хорошо я помню, как он среагировал, когда я увидела ту самую детскую кроватку…
Открываю осторожно один глаз и тут же резко распахиваю второй. Эйдан сидит у моих ног и на его лице довольная улыбка. В глазах столько трепета и тепла, что я забываю, как дышать.
— И как долго ты намеревалась молчать?
— Ты знал? — спрашиваю его, чувствуя, как краснеют уши.
— Стюи просветил меня пару дней назад. Я все ждал, когда же ты скажешь.
Вот же маленький засранец, а ведь клялся мне своим чупа-чупсом, что никому не разболтал! Я закрываю лицо руками, тихо простонав.
