— Не из-за них, а из-за твоего отношения. Из-за того, что для тебя норма то, что для меня неприемлемо.
— Ладно, давай разработаем свод правил, которые устроят обоих.
— Это надо было делать раньше.
— Да кто ж знал, что ты будешь так близко к сердцу воспринимать всякую ерунду, — он возмущенно всплескивает руками.
— Это не ерунда Влад. Это уважение и доверие в отношениях.
***
— Я тебя уважаю и доверяю.
Мне смешно.
— Если твое уважение выражается в тех словах, что ты говорил вчера, то я боюсь даже представить, как выглядит твоя злость.
— Согласен. Вчера я был…немного не в себе. Извини, перегнул палку. Можешь меня оттаскать за уши, выпороть. Можешь потребовать в качестве моральной компенсации безлимитный поход по магазинам. Поездку хоть на край света. Машину.
Он из тех людей, которые щедро откупаются после собственных косяков. Будь я меркантильной стервой, то могла бы рядом с ним ходить в шелках, мехах, и увешенная бриллиантами, как новогодняя елка.
Но к счастью, или к сожалению, мне этого не надо.
— Спасибо за щедрость. Но нет. Я сама всего добьюсь. И безлимита, и поездок, и машину куплю. Уверена мне это по силам. Пройду стажировку в отличной компании, наберусь опыта и все у меня будет.
Он мрачнеет все больше. Наверное, до него начинает доходить, что я не просто так воздух сотрясаю, что я серьезна, и сейчас рву последние нити между нами.
— Нет, Яся. Просто нет и все! Я тебя не отпущу и не дам тебе уйти из-за каких-то обид.
— Каких-то обид? — горько переспрашиванию у него, — то есть мои обиды — это глупость. Тебе нужны более веские причины для расставания?
— Не нужно мне никакого расставания. Ты моя, а с остальным справимся.
— Хорошо, будут тебе причины поважнее, чем пустые бабские обиды, — я завожусь, потому что мы опять пришли к тому самому. К моим обидам.
— Ясь, прекрати! — хватает меня за плечи и встряхивает, — хватит уже накручивать!
Уже поздно. У меня было достаточно времени, чтобы накрутить себя.
— Я сделала аборт, — чеканю, глядя ему прямо в глаза.
— В смысле? — Швецов недоуменно хмурится.
— В прямом.
— Беременная? — опускает взгляд на мой живот.
— Уже нет. Я вчера ходила в клинику и сделала аборт, — он отпускает мои плечи. Отступает на шаг.
Смотрит так, будто пытается понять, а не шучу ли я. Никаких шуток, все предельно серьезно.
— Ты… — голос у него обрывается, — ты…
— Да. Я.
— Обалдеть, — Швецов поднимает взгляд к потолку, руками зарывается в волосы.
Я чувствую, что сейчас рванет, и все наши прежние споры покажутся дружеским общением.
Он долго молчит, пытаясь справиться с шоком, а когда разворачивается ко мне, в его глазах такое пламя полыхает, что мне становится страшно:
— Ты с ума сошла? Совсем с катушек съехала?!
Взгляд вспарывает на живую, шкуру с меня сдирает. Мне даже кажется, что сейчас он меня ударит.
— Что ты натворила, Ясь?
— Я так решила…
— Решила? За всех нас? За меня, не спросив хочу ли я этого ребенка. За него. Просто пошла и убила его, да? Выкинула в мусорное ведро, как кусок мяса.
Его слова, как пощечины. От них больно и щеки горят.
— Не драматизируй. У тебя бы все равно не нашлось на него времени.
— Что за бред ты несешь? — он уже не говорит. Рычит, — это ребенок!..Был! Какого черта ты мне не сказала?
— Знаешь, как-то времени не хватило. Была занята тем, что по клубам тебя разыскивала.
— Это наши с тобой проблемы и разногласия. Ты должна была решать их со мной, а не втягивать его в это! — указывает на мой живот, — он здесь был не при чем!
— Надо же. Ты так орешь, что можно подумать, тебе хотелось этого ребенка.
— Ты издеваешься? Конечно хотел! От тебя! Пацана, или девчонку. Неважно… Ты все равно уже расправилась с ним.
В его глазах за злостью и яростью просвечивает настоящая боль.
— Как ты могла? Ты можешь мне объяснить? Как ты вообще посмела пойти на такой шаг, ничего не сказав мне?
Мне нечего ему ответить. Как-то могла. Собрала всю свою волю в кулак, пошла и сделала то, что считала нужным.
— Я не собираюсь становиться домашним инкубатором, для твоего выводка.
— Так, значит, ты к этому относишься? Домашний инкубатор?
— Уже не важно. Дело сделано. У нас с тобой все равно ничего не получилось бы, потому что ты никого кроме себя не слышишь и не умеешь идти на компромиссы…
Он взрывается:
— Компромиссы!? Это мне говорит человек, который поставил точку в отношениях после первых же трудностях? Намылился на стажировку в другую страну, хотя мог устроиться в том же городе? Избавившийся от ребенка, потому что тот не вписывался в честолюбивые планы по завоеванию мира?
Я чувствую, как с каждой секундой пропасть между нами все больше. Уже ничего не спасти. Да и некому спасать. Он смотрит на меня как на врага, а я давлюсь горечью.
— Ты ни черта не знаешь, что такое компромиссы, Ясенька. Ждешь их от других, а сама рубишь, не оглядываясь, и идешь дальше.
— Да. Я такая. И ты это знал, но почему-то решил, что сможешь переделать под себя.
— Я не думал, что ты настолько равнодушная гадина. Если тебе не нужен был этот ребенок — родила бы и мне оставила, а сама валила бы на все четыре стороны!
— Ранфф не стал бы ждать еще год, пока я со всем этим разберусь.
— Я…у меня слов нет, — разворачивается и со всего маха отшвыривает в сторону стул, попавшийся под руки. Он врезается в стену и с треском ломается. Одним жестом сметает все со стола на пол, а потом переворачивает и сам стол.
Я вижу, что Швецова накрывает и мечтаю оказаться на другом конце света. Рядом с ним таким мне страшно.
— Ты с самого начала знал, какая я, и что для меня важно! Но не воспринимал всерьез.
— Стерва амбициозная.
— Так и есть. Если тебе хотелось домашнюю зверюшку, которая бы терпеливо тебя ждала и снимала трусы по команде — это надо было Ольгу выбирать.
— Знаешь, ты права. Надо было! Она хоть и дура, но не убийца.
Мне чертовски больно это слышать:
— Так вали к ней. Она с радостью примет и мозги выносить не станет, и виноградом до сыта накормит. Заодно родительскую договоренность закроешь. И все счастливы будут, — голос звенит от обиды.
— Знаешь, а я, пожалуй, так и поступлю. — смотрит на меня, как на самую гадкую тварь на земле, — И договор закрою, и курицу эту осчастливлю, а ты вали куда хочешь! На стажировку, на другой конец света, хоть в самую клоаку мира. Мне все равно уже! Просто все равно! Где ты, что ты, с кем ты. После того, что ты сделала, я тебя…видеть не хочу. Ненавижу!
