— Надеюсь, я ясно выразилась?
— А ты не лезь к моему Владу! — внезапно выдает она, делая упор на слово моему.
— Еще раз, для особо одаренных. Я здесь по работе. И если мне понадобиться общаться с Владом, я это сделаю.
Сделала уже. В подсобке.
Смотрю Ольге в глаза и не чувствую ни малейшего укола совести. Потому что это не ее Влад, и никогда он таким не был.
Он мой! И что с этим делать, я не знаю.
— Я не понимаю, почему ты вообще с ним работаешь? Как пролезла в его отдел?
— Оля, Оленька, тише, — папа пытается ее утихомирить, потому что на нас уже косятся проходящие мимо официанты, — это я ее туда поставил.
— Папа! — она возмущенно вспыхивает, — как ты мог?
Я отхожу от родственников, оставляя их наедине. Оленька сейчас наверняка начнет ныть, ездить отцу по ушам, наговаривать на меня. Он развесит нюни, будет вздыхать с самым несчастным видом и утешать бедную малышку, а потом попросит меня быть снисходительнее к младшенькой, и не обижать почем зря.
Задолбали. И младшенькая, и папка-тюфяк, и тетя Лена, прыгающая вокруг своей кровиночки. Впервые мне хочется сбежать от них. Провести линию, за которую никому из них нельзя переступать, и больше никогда не видеть и не слышать.
Увы, это невозможно. Все снова упирается в семейный бизнес. Бросить бы, да не дождутся. Я и повышения добьюсь, и с партнёрами налажу контакты, и докажу всем на что способна… а вот потом посмотрим. Не знаю, как в дальнейшем сложится моя жизнь, но сомневаюсь, что захочу до скончания веков терпеть это все.
Я ухожу с мероприятия одна из первых. Мужчины уже окончательно расслабились, и разговоры ушли от работы в сторону более тривиальных вещей: отдыха, путешествий, развлечений, а жены говорили о своих супружеских делах, и мне с ними было откровенно скучно.
Пользы от дальнейшего пребывания не было никакой, поэтому я прощаюсь и, сославшись на то, что мне надо готовиться к завтрашнему выступлению, покидаю зал. Забираю свои вещи из гардероба и выхожу на крыльцо.
Снег все еще идет, превращая дорогу в кашу. Такая же муть и у меня в душе. Будто выпотрошили без анестезии, а потом просто все свалили обратно некрасивой бесформенной кучей. Вроде и радоваться надо, что достигла своих целей, а не получается. Потому что сегодня между мной и Владом все стало в разы сложнее.
Кстати, о Владе…
Я же оставила его там в зале, вместе с остальными. Какого черта выходит следом за мной?
— Я тебя отвезу.
— Ты пил. Какое отвезу.
— Меня машина с водителем дожидается.
— Олю свою домой отвези, — огрызаюсь я, предпринимая тщетную попытку обойти этого упыря.
Почему он не может просто оставить меня в покое?!
— Сама справится. Я вызвал ей такси. Пусть катит, куда захочет.
— Какие у вас возвышенные отношения. Скажи, Влад, а я так же была не нужна на таких мероприятиях? — усмехаюсь, заглядывая в темные глаза.
— Не передергивай, Ясь. Я сто раз объяснял, почему тогда не брал тебя с собой.
— Да-да, я помню. Не хотел мешать работу с личным, не хотел, чтобы на меня кто-то там пялился. Так вроде?
— Не только. Меня бесила одна мысль, что ты окунешься в свой карьеризм, и из-за этого я тебя потеряю.
— Потому ты решил посадить меня дома, под семью замками? Мудрое решение, ничего не скажешь. Хотя в чем-то ты был прав. Тяга к самореализации у меня перевесила желание носить тебе тапочки в зубах.
— Всех. Хватит. Поехали.
— Не надо. И без тебя дорогу знаю.
— Ясь, заканчивай. Я не отпущу тебя одну. Уже поздно.
— Я. Поеду. Без тебя.
Швецов злится, но понимает, что единственный способ заставить меня поехать с ним — это силком закинуть в машину и забаррикадировать двери, чтобы на ходу не выпрыгнула. Отступает, позволяя мне вызвать такси и сесть в машину, но до самого дома я вижу его темный внедорожник, следующий за нами по пятам.
Он провожает меня до подъезда и уезжает, только когда я поднимаюсь домой, зажигаю свет в квартире.
Чокнутый! И я не лучше! Потому что продолжаю стоять у окна, и смотреть на то место, где еще недавно была его машина.
Глава 17
Я прихожу на работу за полтора часа до нужного времени. Мне просто невыносимо быть дома. Я за эту ночь успела столько всего надумать, что хватит на пять лет вперед.
Влад, работа, Ольга, мямля-отец, снова Влад. И снова, снова, снова. То, что произошло между нами вчера в ресторане жжет раскаленным клеймом. Это была ошибка. Чудовищная, способная во много раз усложнить жизнь ошибка, но я не жалею. Ругаю себя последними словами, в зеркало на свою физиономию не могу смотреть, но сожалений нет.
Это был бросок в омут с головой, глоток свежего воздуха, кусочек украденного счастья.
Остается одна проблема — нам еще работать вместе. И так было сложно, а теперь станет еще сложнее. Не знаю, как он, а я, глядя на него, буду вспоминать наше безумие.
Собрание назначено на десять, и у меня достаточно времени на подготовку. Я ставлю Юлию Андреевну в известность, что меня пригласили на закрытое заседание. Она если и удивилась, то виду не подала, зато Наташа послала мне очередной пламенный взгляд, и еще один, когда начальница перекинула ей мои задания.
За пятнадцать минут до начала я собираю все материалы и выдвигаюсь в сторону конференц-зала, мысленно проговаривая план выступления. Как выйти, что сказать, на чем сделать упор. Так увлечена этим делом, что не слышу, как меня окликает отец:
— Ярослава! — гаркает чуть ли не над самых ухом.
Я испуганно дергаюсь, едва не рассыпав подготовленные распечатки, и с укором смотрю на него:
— Ты меня испугал.
— Я тебя зову, зову, — ворчит он, — зайди-ка ко мне.
— Сейчас совещание…
— Это много времени не займет.
Гадая, что ему потребовалось, я иду следом в его кабинет.
Папа протирает лысину, дергает галстук, потом обмахивается ежедневником. Нервничает, в общем.
— Что-то случилось?
— Нет-нет, — поспешно машет рукой, — все в порядке. Наоборот, у меня хорошие новости.
— Хорошие новости никогда не помешают.
Только чувство такое, что ни черта мне эти новости не понравятся.
Так и есть. Это становится понятно, с первых же слов отца:
— Помнишь, ты хотела перевестись в другой отдел? — начинает он излишне бодро и с энтузиазмом, — я нашел тебе новое место.
— Замечательно, — скупо улыбаюсь я.
— К Михалычу, в отдел аналитики. И сразу не на младшего помощника! Там должность посерьезнее.
