Мне все-таки приходится выйти на улицу. Зябко кутаюсь в свою тонкую шубку, поднимаю повыше воротник и смотрю на мужчину, который мне все нервы измотал.
— Скажи, Ясь, это долго будет продолжаться?
— Что не так, Влад? Я не понимаю.
— Все не так. Все! — Он раздраженно ерошит волосы на затылке,
— Это не ответ.
— Ты ведь назло мне поперлась в этот клуб?
— Я туда поперлась, потому что поперлись все остальные и, заметь, не делала ничего плохого.
— Да? То есть то, что перед тобой мужик почти голый крутился, и ты ему глазки строила — это нормально?
— Нормально. Напоминаю — я свободная. Это, во-первых. Во-вторых, мы были в стриптиз-клубе, конечно, там будут крутится раздетые люди.
— Могла бы не ходить с ними
— С чего бы это? Объясни-ка?
— Это неправильно, — выдает очень веский аргумент.
— Это нормально. Мы просто развлекались, а мужики и девки — для фона. Танцуют и танцуют, что такого. Я не зажималась ни с кем по углам и даже виноград из чужих рук не ела. — Я не знаю почему говорю это. Просто внезапно перед глазами всплывает картинка из прошлого.
Влад досадливо морщится.
— Кстати, тебе эта ситуация ничего не напоминает?
Напоминает, еще как. Вижу, его тоже назад отбросило.
— Как ты там говорил? Если партнеры захотят в стриптиз-бар, я пойду с ними в стриптиз-бар. Так что, считай, я придерживаюсь твоей стратегии.
— Ты все переворачиваешь с ног на голову.
— Разве? По-моему, как раз мы повторяем тот путь, только местами поменялись. Главное различие в том, что тогда мы были вместе, а в этот раз — я ни черта тебе не должна. Твои претензии неуместны, ты сам это прекрасно знаешь. Ты женатый мужчина, а я свободная и могу делать, что захочу. Хоть по стриптизам ходить, хоть сама этот самый стриптиз танцевать. Поэтому завязывай с разборками. Я не буду врать и отнекиваться, мне очень понравилось с тобой работать в последние две недели. Не порти, пожалуйста, это впечатление своим недовольством. Если хочешь с кем-нибудь поругаться — иди к жене.
— Отстань ты от этой жены. Она только на бумаге.
— Какая разница, — равнодушно жму плечами, но на самом деле мне горько, — на бумаге или по-настоящему. Она твоя жена, а я тебе ничего не должна. Мы чужие люди.
— Ты же знаешь, что это не так!
— Я ничего не знаю и, если честно, очень устала. Уже два часа ночи, отвези меня домой.
— Нет.
— Не хочешь везти — я вызову такси. Без проблем, — разворачиваюсь, чтобы уйти, но Влад не дает сделать и двух шагов. Ловит, прижимая меня к себе спиной.
— Я не хочу тебя никуда везти. И отпускать не хочу, — его голос еле различим, — не могу.
***
От той тоски, с которой он произносит эти слова, давит где-то в легких.
— Влад, — пытаюсь вырваться, но сопротивление настолько вялое, что я сама в него не верю, — Пожалуйста. Прекрати. Ты делаешь мне больно.
Он ослабляет свою медвежье хватку.
— Не снаружи, Швецов. Внутри. Ты делаешь больно изнутри. Думаешь, мне так просто быть рядом с тобой, вспоминать о том, что было? Знать, что теперь ты женат на этой …гадине.
— Она просто элемент договора.
— Ольга — моя сестра, которая всегда была готова удавиться за то, чтобы урвать хоть что-то мое. Она ведь с первого дня к тебе лезла, пыталась забраться в твою постель.
— Не забралась.
— Она даже в квартиру мою въехала, воспользовавшись тем, что я далеко.
— Я не знал про квартиру. Ольга сказала, что это ей купил отец, а мне было слишком плевать на нее, чтобы разбираться кто там и что купил. Поэтому вопросов не задавал. Да и бывал я там нечасто.
— Только когда бабу хотел привести? — Усмехаюсь я, чувствуя его тяжелое дыхание на макушке, — Кстати, к себе почему женушку не взял? Сказки про долгосрочный ремонт можешь мне не рассказывать.
— Ей нечего там делать. Ты же знаешь, я туда посторонних не вожу.
— Какая же она тебе посторонняя? Почти самый близкий человек. Жена.
— Забудь про нее.
— Не могу, — упрямо качаю головой, — и не хочу. На бумаге, или по-настоящему, не важно. Ты женатый человек. А я не хочу никаких интрижек с женатыми, потому что обязанностей много, а удовольствия — кот наплакал. Да и с уважением беда. Я уже сто раз пожалела о том, что тогда, в подсобке поддалась…
— А я не жалею! — резко рубит он.
— Конечно, не жалеешь. У вас у мужиков все просто: нужду справил и дальше пошел, не испытывая заморочек с совестью.
— Только не говори, что тебя совесть гложет из-за сестры. Не поверю.
— Причем здесь она? Мне неудобно перед самой собой. За то, что вот так…
— Помнится, раньше мы могли и не в таком месте друг на друга наброситься.
— Раньше мы были вместе, а теперь все по-другому. Я свободная девушка, и достойна большего, чем женатый мужик из прошлого и быстрый препихон на груде барахла. Так что прости, — снова пытаюсь выбраться из кольца его рук и снова безрезультатно, — отпусти.
— Не могу, — глухо произносит он.
— Через не могу. Нет смысла удерживать того, кто не хочет оставаться.
— И куда ты собралась? Обратно в бар? Или может на свидание?
— Кто его знает. Пока еще не решила, — отвечаю и тут же чувствую, как напрягаются его руки.
Он балансирует на грани.
— Ревнуешь? — я горько усмехаюсь, — бесишься от того, что делаю, что хочу, без оглядки на тебя и твое мнение?
— Да, блин, бешусь. И ревную! И тошно по ночам так, что хоть волком вой. Потому что постоянно думаю о том, что потерял самое важное в жизни.
У меня ком поперек горла:
— Так бывает, Влад. Люди часто теряют что-то важное. Делают неправильный выбор, торопятся с принятием решений, барахтаются в бесполезных фантазиях. У каждого своя война. И наша уже закончилась.
— Нет, — как всегда упертый, словно баран.
— Я замерзла. Отвези меня домой, — меня действительно трясет, и зуб на зуб не попадает. Только не от холода, а от нервов, от того, что творится внутри.
Швецов держит меня еще несколько секунд, потом сдается и отпускает. Едва он разжимает кольцо рук, как становится в сто раз холоднее. Мне отчаянно хочется обратно, в его тепло, но я не могу. Отступаю, разворачиваюсь и иду обратно к машине, прислушиваясь к шагам за спиной.
Влад идет следом. Он рядом, но я не знаю, как перешагнуть через ту пропасть, в которую мы сами себя столкнули.
В машине молчим. Смотрим в противоположные окна и тонем в своих мыслях. Мне так тошно и хочется, чтобы он что-то сказал, взял за руку.
