– Яррен, не до шуточек. Император решил завтра провести обряд помолвки.
– И что? Давно пора. Мы думали, он проведет его в день приезда невесты.
– Так подготовится же надо! Его высочество желает посоветоваться насчет подарка на помолвку.
И подмигнул.
– Вот приспичило! – для порядка проворчал Яррен, успевший за время разговора привести себя в порядок: причесаться пятерней, сменить рубаху на свежую, натянуть штаны, камзол, горные гамаши из мягкой овечьей шерсти и подпоясаться. – Ну, идем. Принцесса цветы любит. Фиалки. Да где тут в ваших сугробах свежие цветы взять! Ладно, придумаем что-нибудь, время еще есть.
Через полчаса Яррен уже сомневался, возможно ли что-нибудь придумать при таком удручающе печальном раскладе.
Они с кронпринцем устроились на складе в подземелье башни, где хранилась всякая рухлядь, которая вышла из моды или чуток повредилась, не годилась на подарки, но еще достаточно ценна, чтобы слуги без спроса растащили по норам: кресла с чуть поврежденной обивкой, столы с облезшим лаком или выпавшими фрагментами резьбы, вазы с трещинами, потертые ковры.
– Почему ты уверен, что император попытается подменить обряд? – допытывался Яррен.
– Он не будет ждать, когда закончится траур. Ему нужен ребенок.
– Точнее, огненное благословение. И мы еще не выяснили, зачем оно понадобилось. И почему ты против того, чтобы брак был заключен завтра?
– Он хочет обмануть леди Виолетту. Она будет думать, что это всего лишь помолвка. А ей предстоит брачная ночь. Это недопустимо.
– Ну, такой обман она переживет. Зато станет императрицей.
– Ты не понимаешь, Яррен! – кронпринц в сердцах грохнул кулаком по резному столику, развалив его в щепки, непригодные для реставрации. – Тьма задери! Виолетта совсем не готова к браку с магом такой силы, как Алэр, и вряд ли он будет ее щадить.
– Будет. В его интересах, чтобы мать его будущего ребенка оставалась здоровой женщиной.
– Ему нужен ребенок любой ценой, Яррен. Если ценой станет жизнь матери, Алэра это не остановит. Не первый раз. Моя младшая сестра была извлечена недоношенной, поскольку был конфликт между ее кровью, точнее, магией, и материнской. Алэр предпочел одаренного ребенка, хотя мог бы спасти обеих ценой магии девочки. Женщину он всегда найдет.
Желваки на скулах Яррена ходили ходуном, но он промолчал. Рамасха сжал кулаки и поискал взглядом следующую жертву среди старых кресел, чтобы их почесать.
– Ту неделю, которая была отведена для адаптации принцессы к магии императора, он провел вдали от нее. В результате девушка не представляет, что ее ждет. Это же магический брак. Она может умереть, Яррен. Алэр, конечно, сделает все, чтобы король Лэйрин об этом не узнал.
– Как? – горец удивленно поднял бровь. – Мы с Кандаром маги, сразу поймем. Или Алэр и нас убьет? Это, знаешь ли, чревато масштабной войной с Белогорьем. Пока темные еще не отдышались после разгрома в Гардарунте, у нас будут развязаны руки. Император это понимает.
– Мне кажется, не совсем, – вздохнул Рамасха и сцепил ладони в замок. Ломать и крушить – это все-таки не его стиль. – Он очень изменился за эту неделю. Как будто что-то его сводит с ума. Я боюсь за его разум, Яррен.
Принц вскинул обеспокоенный взгляд.
– Ясно. Но как мы можем помешать свадебному обряду?
– Мы – никак. Остановить его можешь только ты. Ведь по условиям договора именно ты должен передать жениху руку невесты.
– Боюсь даже предположить, что ты придумал, – Яррен предусмотрительно спрятал руки за спину.
– Кандар на всякий случай тоже заболеет. Кайш как раз сейчас им занимается.
– Рамасха, мне это не нравится. Что ты сделал с Кандаром? – горец начал подниматься, но был мгновенно спеленут ледяным жгутом по рукам и ногам.
– Прости, но я не договорил, – вежливо извинился кронпринц.
Яррен поднатужился, и путы, лопнув, рассыпались ледяным бисером.
– Силен! – восхитился Рамасха.
– Я готов выслушать тебя, но без лишней обузы, – миролюбиво сказал Яррен, и только его учитель смог бы определить, в какой ярости сейчас пребывает его ученик.
– Ты скроешься из дворца до следующего вечера.
– Каким образом?
– Я проведу тебя и Кайша снежным порталом в одну из забегаловок столицы. Вашей задачей будет как следует напиться и подраться. То есть, привести себя в непригодное для церемонии состояние.
Яррен несколько мгновений оторопело молчал. Потом резко выдохнул, успокаиваясь.
– Это плохой план, Рамасха. Очень плохой.
– Почему?
– Я не пью. Вино меня не пьянит.
– Тогда сладкий дым. Ты должен привести себя в невменяемое состояние.
– Слышал бы тебя Рагар!
– Я понимаю, ты боишься позора, ученик вейриэна, – с легкой насмешкой предположил Снежный принц.
– Хорошо, что ты вспомнил. Я ничего не боюсь, но бесчестья не допущу. Не из-за себя и своей драгоценной задницы, а из-за учителя. Ему будет стыдно, когда он воскреснет. Кроме того, на меня, чтоб ты знал, не действуют ни алкоголь, ни сладкий дым. И большинство ядов не подействуют, даже не надейся, – Яррен правильно истолковал сверкнувший азартом взгляд. – А какие подействуют, так я тебе не скажу, не буду облегчать задачу.
– Я и не думал… – но взгляд кронпринц отвел.
– Думал-думал, не отпирайся, – ухмыльнулся полукровка, окончательно подавивший первый гнев. Загнал его так глубоко, что только родовой дух и откопает. Хорошая будет плата, не жалко. Это мгновение, когда его душила слепая ярость, Яррен помнить не хотел. Но причину запомнит.
– Изобразить пьяного не выйдет, стража игру сразу раскусит, – огорчился Рамасха.
– А зачем изображать? Хорошо подраться можно и на трезвую голову.
– Тогда, боюсь, тебе придется поддаться Кайшу.
– Не боишься, – возразил горец. – Ты искренне считаешь, что твой оруженосец сильнее и побьет меня как щенка. Но пьяного, конечно, бить надежнее.
– Значит, ты согласен?
– Предположим. Но как ты объяснишь мое отсутствие принцессе?
– Это проблема.
– Небольшая, – вздохнул Яррен. Всему-то этих северян, дипломатов, между прочим, учить надо. – Я отправлюсь в посольство Гардарунта с посланием о завтрашней церемонии. Ты дашь мне Кайша в провожатые, я же первый раз за пределы дворца выйду, откуда мне знать дорогу? А там, выполнив поручение ближе к вечеру, мы позволим себе немного осмотреть достопримечательности. Как у вас, кстати, с преступностью?
– Практически искоренена.
– Неужели ни воровства, ни грабежей?
– Разве что мелкое, можно сказать, семейное. Уличных банд нет. Видишь ли, в зримой речи, идущей от сердца, солгать невозможно, а подозреваемых допрашивают только с ее помощью. О происшествии, если такое случается, в один миг узнает вся столица. Стража снабжена снежными порталами и сразу поймает за руку. Кто рискнет грабить в таких условиях?
