Яррен не обижался на учителей ни тогда, ни потом. Увы, даже сила зеленого пламени или, как предпочитали называть ее инсеи, зеленого потока, не означала преподавательский талант. В конце концов, чтобы почуять воду, запертую глубоко под землей, нужен особый дар.
К лучшему. Если бы инсейские маги не признали его бездарным, вряд ли его матери после развода позволили забрать сына в Белые горы, и Яррен не стал бы тем, кем должен стать.
Впоследствии, когда мальчик учился сопоставлять малейшие детали и воссоздавать общую картину, он задумался о той мимолетной материнской улыбке: уж не приложила ли горная риэнна руку к тому, чтобы его источник в то время не пробился на поверхность?
Мать не призналась прямо, но сказала на его подозрения: «Сынок, я – белая волшебница и не владею зеленой магией, но могу упрочить в тебе унаследованную от меня силу риэна. Белого мага, мой мальчик. Подумай об этом».
И он думал. Он только и делал, что думал и читал, читал и думал.
А чем еще заниматься долгими зимними вечерами в горах, когда учитель отсутствовал по делам? Полукровку сторонились отпрыски горных лордов, с ним неохотно играли другие дети, даже в доме матери он поначалу чувствовал себя чужим, пока не был принят дедом в род, как полноправный риэн и наследник горного дома.
Но вопрос оставался. Если вернуться к метафоре пламени, он звучал уже так: могут ли белые маги управлять пламенем чужого дара, раздувать его, как угольки в очаге или гасить?
Тут его ждало разочарование. Его наставник Рагар высмеял предположение, сказав, что такая способность давно бы сделала белых магов властелинами мира. Очевидно же, что это не так.
Но Яррен был уверен: без белой магии не обошлось, и позднее, но невероятно бурное пробуждение в ученике вейриэна зеленой магии напоминало весеннее таяние льдов и вскрытие полноводной реки. Разве в луче белого света изначально не содержится зеленый?
И все, что делал впоследствии Рагар – усмирял и направлял этот невероятно бурный поток, помноженный на силу риэна. Как если, возвращаясь к инсейской теории потоков, в русло низинного ручья ворвались растаявшие льды горных вершин.
Самое удивительное, как легко Яррен играл совокупной силой, вычленяя необходимое только для данного момента умение.
Если бы только этим исчерпывался его дар, Яррена не избрали бы для его миссии. Не он первый из полуинсеев воспитывался в горах, не он последний. Но он оказался тем редчайшим магом-риэном, кто сумел расщепить свой дар, как призма расщепляет белый луч света, и не лишиться белого дара. В большинстве случаев маги-полукровки не могли вернуться к изначальной силе, утрачивали дар риэна.
Но не Яррен. И не его учитель.
А дальше случилось еще интереснее.
Рагар, вейриэн-полукровка, обладавший силой белого и синего мага, никогда особо не демонстрировал ученику свои способности ласха. Но разве в зеленом цвете не содержится синий?
А научившись расщеплять дар и возвращаться к изначальной целостности, разве так уж сложно сделать второй шаг?
Об этой тайне Яррена никто не узнал, кроме учителя. Даже Рамасха не мог заподозрить всю правду. Это же нелепость, такого не бывает. Невозможно со времен айров.
Иначе кронпринц догадался бы, что амулет, настроенный на родственную кровь ласха, не смог бы сработать с такой легкостью, как в руках синего мага, не смог бы пропустить чужака на летную площадку правящего рода.
И добраться до сердца Пепла инородец без капли синей силы не смог бы. Магия ласхов заморозит его кровь еще на подступах.
Яррен понимал, что третий случай волшебства – вмешательство в систему подачи воды и разрушение ледяных интерьеров дворца – выдаст его проницательному уму Игинира и тем более Алэра.
Но полукровке опять повезло. И не только в том, что кронпринц умудрился, не нарушив верноподданической клятвы императору, ослабить охранные заклинания. А в том, что инсеи, создававшие во дворце систему магической подачи воды, не остывающей в царстве вечного холода, перехитрили сами себя.
Как и в королевстве Роберта, где они вольготно чувствовали себя с того момента, как «заразили» империю адаптированной под человеческие умы и души религией Безымянного. Несостоявшиеся соотечественники Яррена отступили с равнин только с приходом первого огненного короля. Но в последние двадцать лет вернулись и укрепились. И выкопали множество тайных «волчьих ям» – замаскированных ловушек. И оставили бессчетное множество зараженных «водяной порчей» вещей.
Все для того, чтобы в урочный час уничтожить враждебных инсейской сути род огненных королей.
Даже за время своего кратчайшего визита ко двору Роберта и знакомства с принцессой Виолеттой Яррен подметил несколько отложенных ловушек и «водяных бомб».
Но каково же было его удивление, когда он обнаружил их и в ледяном дворце северного императораво время осмотра отведенных для принцессы покоев в гостевой башне.
Большинство тайных заклинаний было прицеплено к водоводам, пронизывающим весь дворец. Ведь его обслуживали самые разные разумные существа – и ласхи, и люди, и цветные маги, и полукровки.
Потому ни слова лжи Яррен не сказал императору. Он не прикладывал рук к организации происшествия.
Он приложил их к уже готовым заклинаниям, запустив механизм саморазрушения водоводов. И к амулетам подогрева, само собой.
И, если уж досконально разбираться, на самом деле он и рук не прикладывал. Для запуска заклинаний он послал силовую волну, как брошенный камень рождает круги в воде. Только для мага уровня Яррена все помещения, где распылены мельчайшие капли влаги от горячего человеческого дыхания, стали водоемом. А если вспомнить, что лед – это та же вода, то получилось добраться до нужных точек почти одновременно.
Доказать его причастность к диверсии можно, но только если задавать правильные вопросы, играя на его клятве не лгать. Кошмарно неудобная клятва, которая только отточила мастерство ученика вейриэна скрывать истину.
Потому Яррен был совершенно спокоен, ожидая императорского дознавателя.
Не докажут.
Но когда в скудно обставленную комнату для стражников, где он задремал на полчаса, раздался тяжелый стук и почти сразу, не дожидаясь его согласия, вошли трое, полукровка на миг дрогнул: два ласха, первыми ступившие в помещение, не представляли угрозы. Но от третьего, державшегося позади и одетого в темно-синий балахон с низко опущенным капюшоном, веяло опасностью настолько острой, что Яррену показалось – его горла коснулись обнаженный клинок.
– Капитан дворцовой стражи Саэн Баарши, – представился первый вошедший – высокий, прекрасный лицом мужчина в серебристо-синем мундире с алмазно-звездными нашивками, обозначающими его высокий ранг. – Следуйте за нами, фьер Ирдари.
Яррен лениво поднялся.
– Для какой цели, позвольте полюбопытствовать?
