– Для допроса, фьер Ирдари. У нас есть основания полагать, что вы причастны к покушению на императора.
Яррен чуть вздернул бровь. Что за бред! Но очень серьезный бред. Так недолго и до организации переворота.
– Хочу сразу внести ясность, господа, – заявил горец. – Я – младший лорд горного дома Ирдари, советник посольства Гардарунта и посланник Белогорья. После гибели моего наставника, вейриэна Рагара…
Он сделал крохотную паузу, и его расчет оправдался: капитан стражи дернулся, как от удара электрического ската, отчеканил:
– Это имя запрещено называть на территории Северной империи!
– Учту. Так вот, после его гибели я беспрекословно подчиняюсь только двум лицам в мире: королю Гардарунта и главе рода Ирдари. Могу сделать еще исключение для Семерки высших вейриэнов в полном составе.
– К чему такие подробности?
– К тому, что допрашивать меня вы можете только в присутствии двух лиц: посла Гардарунта и вейриэна не ниже звания сотника. В ином случае я имею право сохранять молчание.
– По законам империи молчание квалифицируется как признание вины, – усмехнулся капитан дворцовой стражи.
– Благодарю за предупреждение, – искренне улыбнулся Яррен. – В таком случае молчать я, конечно, не буду. Но вряд ли вас устроят мои ответы. Тем более, я уже все сказал императору.
– Что именно?
– Что нужно искать руку инсея в происшествии.
Ласхи переглянулись, морозные узоры на их лицах сверкнули на миг веселыми радужными сполохами.
– Насколько нам известно, вы и есть инсей.
– Не совсем. Я был признан бездарным коллегией инсейских магов.
– Но вы обладаете магией.
– В какой-то степени, ведь мой отец и мать – маги.
– Кто ваш отец?
– Глава рода Ирдари.
Ласхи опять переглянулись, но уже не столь весело.
– А нам говорили, что вы дали клятву не лгать, – вступил в разговор второй ласх, помладше с виду, да и рангом пониже – на его эполетах светилась лишь одна мелкая звезда.
– Я не лгу, – улыбнулся Яррен. – Я же сразу представился: я – младший лорд дома Ирдари. Таким титулом обладает только младший сын главы дома.
– Нам доподлинно известно, что ваш родной отец…
Яррен вскинул ладонь, и ласх сбился.
– Я снова внесу ясность, господа, так как вижу, вы не совсем осведомлены, с кем имеете дело – мягко сказал горец. – Мой кровный родитель отказал мне от рода, следовательно, я утратил право называться его сыном.
– Но он инсей! В вас течет инсейская кровь! Не так ли, фра Лайэлан? – однозвездный ласх обернулся к третьему спутнику.
Тот молча кивнул. Яррен тщетно вглядывался в тень под капюшоном, но почувствовал лишь, как ощущение опасности усилилось.
И вдруг незнакомец, одетый в балахон монаха, наклонился к капитану и прохрипел простужено:
– Лучше сделать, как он сказал. Пригласить посла. И раздобыть клятого вейриэна.
– Это лишние свидетели! – возразил капитан. – Мы должны сохранять тайну.
– В таком случае приготовьтесь к тому, что этот изгой, – это слово монах презрительно выплюнул, – будет вертеться как змея, и вы за час не выдавите из него ни слова правды, хотя он и не солжет. Сколько времени он вам отвечал на простейший вопрос, на который вы уже знали ответ, и он знал, что вы знаете?
– А завтра уже ритуал помолвки, да и посол прибудет на торжество, – буркнул Яррен себе под нос, как бы про себя, направляя мысли дознавателя в нужное русло.
Морозные цветы на лице капитана слегка приувяли.
– Ничего, мы успеем, – прохрипел монах и, шагнув вперед, положил ладонь на плечо капитана. – Оставьте-ка нас с ним наедине. А вам нужно доложить командиру об особом статусе подозреваемого.
К изумлению Яррена, капитан беспрекословно послушался. Попрощался кивком головы и, бросив непонятно кому, – «Еще увидимся», – ушел в сопровождении младшего по чину.
Подождав, когда стихнут их гулкие шаги в коридоре, монах проверил, плотно прикрыл дверь и привалился к ней плечом. Фигура у него была высоченная и могучая, несвойственная чистокровным инсеям.
– Ну здравствуй, царевич, – незнакомец рывком откинул капюшон и вскинул квадратный подбородок с тяжелой нижней челюстью. Как все маги, он был безбород. Но этот был еще и лыс.
Яррен в изумлении изучал суровое и на диво некрасивое, изрезанное шрамами лицо мужчины. Бугрившийся рубец пересекал щеку, лоб и заползал на лысый череп. И с каждым мгновением, пока взгляд горца скользил по обветренным скулам, тонким, сжатым в нитку сухим губам, мощной шее с кадыком, его отпускало иррациональное чувство опасности и тревоги. Словно монах так же медленно отводил от горла парня невидимое острейшее лезвие.
– Я знаю тебя, – прошептал горец.
– Неужто вспомнил? – прищурились темно-зеленые, блестящие как надкрылья драгоценных жуков, глаза мага.
– Ты – Тиан. Мой телохранитель и наставник. Бывший.
– Надо же, – удивился уродливый воин-монах. – И впрямь узнал. Но Тиан умер. Мое имя в братстве Лайэан. Ты слышал.
– Слышал, – кивнул Яррен. – Что случилось с тобой? Откуда шрамы? Я помню, ты был очень красив. Даже мой родитель ревновал к твоей красоте и силе. И почему ты монах? И что делаешь у ласхов? Разве в империи есть инсейские монастыри?
– Нет. Зато есть храмы. Служу в дворцовой часовне, это мое послушание и жертва. А что случилось… Ты думаешь, о пробуждении твоего источника никто не узнал, кроме некоторых горцев? Все воды мира связаны. В тот же миг, как ты открыл свой родник… я бы сказал, сущий потоп, а не родник… твой отец узнал об этом. Представляешь его ярость?
Яррен кивнул, не сводя с монаха настороженный взгляд потемневших глаз. Лайэлан снова скривился в злой усмешке:
– Меня наказали за то, что я, твой учитель и охранник, не заметил дар такой силы. Наказали всех, кто вынес тогда вердикт о том, что ты не унаследовал отцовскую силу, но обладаешь слабой белой магией. Даже главный придворный маг был казнен. А я выжил. Не всем удалось.
– И ты винишь меня за свое несчастье. – Яррен не спрашивал, озвучивал то, что видел.
– Не столько тебя, царевич, сколько горную ведьму, твою мать. Это она сумела спрятать тебя.
– Почему ты называешь меня царевичем? Я не наследник. Я, как ты изволил выразиться, изгой.
– Это пусть они так думают. Неужели ты считаешь, что хоть один инсейский вождь и глава рода выпустит из семьи дар такой силы? Как только твой отец понял, чья мощь сотрясла мировые воды, он снова нарек тебя сыном и провел ритуал объединения крови.
Яррен недоверчиво фыркнул:
– Почему же я не почувствовал? Для ритуала нужна и моя кровь. За ней никто не приходил.
