Так, ведя неспешную беседу, друзья целых полтора часа просидели в ресторане, попробовав за это время два с половиной десятка разных блюд. Естественно, этот подвиг им покорился лишь из-за крайне незначительных размеров порций, но даже так заведение Фуга они покидали сытыми и весёлыми.
А так как никто из четвёрки не побрезговал алкоголем, то, выйдя на улицу, компания прекрасно вписалась в поток отдыхающих, едва в том не растворившись. Парни, правда, смухлевали, к нынешнему моменту практически подавив опьянение, но сказать то же о девушках было нельзя. Алексия несмотря на обучение у Элина была слишком слаба для таких трюков, а Амелия то ли не знала о подобных секретах, то ли сознательно их не применяла, наслаждаясь долгожданным отдыхом.
Так или иначе, что Амелия, что Алексия то и дело порывались куда-то увести своих кавалеров, и сейчас в очередной раз точки назначения оказались отличны друг от друга.
— Напомни мне в следующий раз проследить за тем, сколько и чего Амелия пьёт. — Не столько печально, сколько ошарашенно вздохнул Юстиан, глядя на докопавшуюся до несчастного патрульного девушку. — Разделимся?
— Судя по всему… — Из последних сил, — не физических, а моральных, — удерживая свою спутницу на месте, Элин извернулся, вручив Кэрриону запечатанный в тубус свиток. — Ознакомься на досуге.
— Я свяжусь с тобой завтра! — Напоследок махнув рукой, Юстиан умчался разнимать Амелию и патрульных, — или спасать последних, что вернее, — а Элин поддался Алексии, позволив девушке его куда-то оттащить.
— Смотри, какая прелесть! Может, посмотрим?
Перерождённый обернулся — и едва удержался от того, чтобы грязно выругаться. Десять рядов лавок, сцена, выступающие на ней актёры… Действо чем-то подозрительно напоминало тот самый день, когда Мир впервые связался с перерождённым.
— Тебе эта ситуация ничего не напоминает?
— М-м-м… Напоминает. — Девушка уверенно кивнула. — Потому я и заинтересовалась!
Алексия со стремительностью лани расположилась на четвёртом ряду, и Элин, внимательно оглядываясь и досконально проверяя окружение, уселся рядом с ней, своей мрачной аурой разогнав всех зрителей в радиусе пяти-шести метров.
— Эли, будешь так хмуриться — окончательно всех распугаешь!
— Я? Хмурюсь? — Не переставая изучать миниатюрную площадь, парень коснулся лба, нащупав характерные морщины. — Что ж, несколько увлёкся, признаю…
— Лучше просто посмотри представление. Хотя бы здесь и сейчас не ищи во всё подвоха, ладно?
Элин кивнул, но бдительности не ослабил. Ведь он просто не мог поверить в то, что такие совпадения в принципе возможны. Конечно, на сцене не разыгрывали представление о симбионтах, да и странных людей без памяти поблизости не наблюдалось, но атмосфера была крайне похожей.
Из-за этого перерождённый никак не мог расслабиться, и все двадцать минут, потребовавшиеся актёрам для завершения постановки, сидел как на иголках, раз за разом сканируя окружение. И в сотый раз ему показалось, что на самой границе восприятия проявилось нечто необычное.
— Лекси, подожди здесь. — Коснувшись шеи любимой, перерождённый перевёл выданный ей защитный артефакт в дежурный режим. В таком виде автономный барьер должен был развернуться от малейшего чиха, а не только по команде или при совсем уж скверных обстоятельствах, завязанных на Алексии. — Если что — едь домой и никуда оттуда не выходи.
Девушка пыхнула анимой, следы опьянения на её лице померкли, и даже взгляд стал на порядок серьёзнее.
— Что случилось?
— Заметил небольшую аномалию. — На относительно однородном полотне чужих мыслей и разумов на долю секунды явила себя пустота — область, в которой не было вообще ничего. Вот только если подобное событие в отношении анимы Элин ещё мог списать на какой-либо компактный ритуал, то с ментальной сферой всё было иначе. Фактически кроме перерождённого более не было обученных менталов, так что любая аномалия — это именно аномалия, а не рядовое событие.
— «Эрида, подсобишь?».
— «Уже». — Получив короткий и ёмкий ответ напарницы, Элин неспешно поднялся со своего места, отойдя подальше от людей. Лишь тогда он дал волю своей искусно контролируемой силе, сорвавшись с места и за считанные секунды переместившись к источнику возмущения — крыше самого высокого дома, с которой, между прочим, была прекрасно видна сцена и ряды зрителей. Этот факт сам по себе насторожил Элина настолько, что он не поленился изъять из хранилища посох, а уж когда на пресловутой крыше его встретил искажённый силуэт, чем-то неуловимо напоминающий неизвестного из воспоминаний главы клана Лоа, события окончательно сорвались с поводка.
Абсолютно беззвучно вечернее небо над местом стычки окрасилось в изумрудный свет, исходящий от развернувшегося вокруг перерождённого барьера неправильной формы. И судя по тому, что эта полупрозрачная пелена под ударом анимуса-шпиона лишь вздрогнула, но не лишилась своей целостности, вот так просто сбежать тот не мог.
— И кто же ты такой? — Перерождённый с интересом рассматривал потенциального врага. Пока лишь рассматривал, ведь тот был защищён сферой пустоты, как Элин в мыслях обозвал этот метод защиты от ментала.
Как говорится, нельзя ударить врага, которого нет — и тут действовал тот же самый принцип. Ментальному воздействию требовалась цель, разум или мысль, за которую можно было уцепиться. Но ни первого, ни второго не было, что уже было крайне любопытно.
Ведь такую силу можно использовать против симбионтов, во многом полагающихся на свои ментальные способности.
— Молчишь? Даже не представишься — будешь просто стоять? — Вопреки ожиданиям Элина, неизвестный не купился на простенькие подначки, не проронив ни слова. — Тогда не обвиняй меня в чрезмерной жестокости, ассасин.
Силуэт Элина пошёл рябью и растворился в воздухе, а он сам переместился в сторону своего противника, оказавшись у него над головой. С едва слышимым шелестом между ними развернулись структуры сложнейших боевых техник — и спустя мгновение сформировалось множество снарядов, с пронзительным визгом разлетевшихся в стороны.
Но этот манёвр не был ошибочным, ведь снаряды, достигая каких-то определённых точек в пространстве, резко меняли направление движения, переставали издавать хоть какие-то звуки и устремлялись к цели.
Сомнений не оставалось: перерождённый бил так, чтобы гарантированно убить.
Тем временем его противник наконец-то избавился от маскировки, — та просто не выдержала вспышки анимы, подобно естественной броне окружившей анимуса, — и продемонстрировал свою силу, принявшую форму пламени. Но не яркого и жаркого, как у Игнис, а тусклого, бледно-голубого и бесконечно холодного. Те снаряды, что попадали в него, замедлялись, а после и рассыпались под всесторонним давлением, на которое были не рассчитаны.
— «Элин? Такого генома нет в твоей памяти…».
— «Потому что я сам его впервые вижу, змейка. Но распыление яда, судя по всему, бесполезно». — Одновременно с этими словами перерождённый свернул технику, сформированную сразу после установки барьера. Та полностью автономно добавляла в воздух отрезанного ото внешнего мира пространства частицы яда, постепенно превращая поле боя в идеальную ловушку.
