Сколько это длилось, он не мог вспомнить, сколько потом ни силился. Только удивленно отмечал в памяти то равнодушие, которое испытал при виде колонны бронетранспортеров, втягивавшихся в деревню. Понимал, что это — спасение, жизнь, должен был бы испытывать радость, а не чувствовал ничего. Пришли и пришли. И слава Богу.
Единственное, что вызвало у него какое-то тупое удивление — это то, что он, оказывается, ранен, пуля чиркнула по виску, обожгла кожу. И как только он понял, что ранен, сразу же стало больно. И второе, что его удивило — они с Сержантом остались вдвоем. А остальных больше не было.
Плотный красивый полковник в чистом камуфляже, восседавший на броне в окружении таких же чистых солдатиков, брезгливо посмотрел на них с Сержантом и проронил что-то вроде:
— Вот такие и выживают, а настоящие ребята гибнут!
И тогда Лейтенант равнодушно подошел к нему, крепко взял за аккуратно зашнурованный ботинок, резко сдернул с брони, и пока его не оттащили, больно заломив руки, успел два или три раза изо всех сил ударить его кулаком по тщательно выбритому лицу.
Так он и остался навсегда Лейтенантом. На него повесили не только нападение на старшего по званию, но еще и неоправданную жестокость по отношению к мирному населению — он не сказал, что женщин расстрелял Сержант, взял на себя. Заодно припаяли должностное несоответствие, преступную халатность в ходе командования воинским подразделением, разжаловали и впаяли четыре года.
Вышел он через два с половиной, по амнистии.
А еще через полгода его, одуревшего от голода и безработицы, практически бездомного и всерьез подумывающего о самоубийстве, подобрал Сержант. Демобилизованный снайпер занимался тем, что продолжал стрелять по живым людям, только теперь получал за это неплохие деньги. Совсем неплохие. И Лейтенант стал ему помогать.
Сержант не сильно отличался сообразительностью, действовал прямолинейно и неизобретательно, поэтому бывший командир стал для него сущей находкой. Например, поступал заказ на крупного бизнесмена, окруженного профессиональной охраной, в которой Лейтенант цепким глазом мигом отметил выучку ребят из разведуправления. Такие не давали приблизиться к объекту на расстояние выстрела, перекрывая его по возможным направлениям, не оставляли автомобили без присмотра ни на минуту, не говоря уж об особняке. Это только в боевиках герой незаметно проникает в любое место, побеждая бестолковых охранников. В жизни все не совсем так. В общем, казалось, что босса не взять ни пулей, ни миной, никак. А деньги за него обещали хорошие. Поэтому Сержанту Лейтенант нужен был позарез. Сам он совсем уж было отчаялся, а вот в голову его бывшего командира пришла идея, лежавшая буквально на поверхности- испортить оптический кабель связи. Сам Лейтенант сел у распределительного щитка, воткнул два проводка, дождался гневного звонка с требованием немедленно восстановить связь с международной паутиной, а дальше — все совсем просто. Сержант под видом техника осмотрел места соединений, устранил неисправность, заставил охрану расписаться в трех различных ведомостях, благосклонно принял чаевые и ушел с чувством выполненного долга: связь снова работала, а в спальне объекта был установлен небольшой прибор, часовой механизм которого был выставлен на 12 часов ночи, чтобы наверняка. Понятно, что самозваного «техника» тщательно обыскали при входе, понятно, что у охраны были самые современные средства сканирования на наличие взрывчатого вещества, но на каждое действие есть свое противодействие, и на каждый хитроумный прибор есть еще более хитроумный. Были бы деньги.
После нескольких удачных дел — среди которых числился и лидер оппозиции одной маленькой, но очень дружественной страны, за что бывшим сослуживцам была обещана безусловная индульгенция за все прошлые и будущие прегрешения — Сержант решил «завязать», сдал все контакты Лейтенанту и отвалил в неизвестном направлении. Решению сильно способствовал просмотр очередного боевика, в котором герои, сорвав приличный куш, отправились куда-то в тропики, чтобы купаться в море, валяться на пляже и пить коктейли ядовитого цвета, но с зонтиком в бокале.
— А что, классно вот так пожить! — восхитился Сержант. — Возьму-ка я себе отпуск на годик-другой, а? А потом ты, командир, хорошо? Все одно отдыхать как-то надо, а то совсем мозгами поедем!
Так Лейтенант остался один, получив за прошедшие полтора года всего три заказа. Времена изменились, противника было легче купить, чем убить. Поэтому когда позвонил агент и предложил солидное дело, он согласился, не раздумывая: деньги к тому моменту практически кончились, и ему уже, конечно, никакой год на островах не светил.
Надо было вылететь на Балканы, разыскать одного типа, который неведомо как собрал компромат на очень серьезных людей и просил за документы такие деньги, что в данном случае, конечно же, проще было его все же убить. Судя по обещанному гонорару, Лейтенант даже боялся думать, о каких деньгах шла речь: если ему за довольно простой заказ посулили такую сумму, то сколько же запросил тот тип? Впрочем, задавать лишние вопросы его отучили еще в армии.
Как он будет его искать, Лейтенант понятия не имел. Единственная зацепка, которая у него была — объект по слухам жил с некоей моделькой, но и это было слабым шансом: мало ли при ребятах с деньгами (а деньги у жулика наверняка водились) шляется длинноногих худых девчонок? Поди-ка, проверь их всех!
Поэтому он настроился на длительные поиски, однако нашел модельку на удивление быстро. В этом курортном месте развлечений у скучающих дамочек было не так много: купание, шопинг и косметические процедуры. Понятно, что на пляже худощавых красавиц было столько, что найти ее среди них было нереально. Магазины отпали сами собой — там поймать искомое было бы совсем уж самонадеянно. Так что Лейтенант совершенно случайно, но очень целенаправленно познакомился с маникюршей из гостиничного спа и буквально через неделю знал практически все практически обо всех ее клиентках. Двадцатилетняя красотка, не говорившая ни на одном языке, кроме родного, придирчиво заботившаяся о своей внешности и жившая в этой скукотище уже четвертый месяц, скорее всего, и была той, кого он искал. Дождавшись ее очередного визита в салон, он проследил за ней до неприметного особняка, терявшегося в густо разросшемся саду. Теперь оставалось выяснить, кто-кто еще в теремочке живет.
Судя по всему, кто-то там жил. И был этот кто-то очень осторожным. Из дома не выходил, все закупки продуктов делала толстая усатая старуха, а моделька выезжала на красненьком Смарте пару раз в неделю. Прогуливалась по магазинам, лениво перебирала товары и ничего не покупала («Давно живут, уже скупила все, что надо и не надо», — думал Лейтенант). Или же отправлялась наложить в косметическом салоне на гладкое двадцатилетнее личико очередную питательную маску.
«Вот же тоска какая — так жить, — размышлял Лейтенант. — Тут никаких денег не захочешь, когда вот так вот живешь, боясь нос наружу высунуть. Он что, не понимает, что его и так, и так достанут?» Видно, не понимает, надеется на что-то.
Оставалось понять, как пробраться в дом. Сигнализация там была серьезная, судя по проводам и камерам наблюдения. Лейтенант их вычислил, посчитал, нарисовал схемку, пытаясь определить мертвую зону, и не смог не признать: расставлены камеры грамотно, мертвой зоны нигде нет. Ворота крепкие, стальные, с налету даже грузовиком не вышибешь, да и шум был ему ни к чему. Как ни крути, а оставалась одна моделька.
