— Вроде все, — он посмотрел на нее пустыми глазами. — Нет, надо тебе какую-то память о себе оставить. Хочешь, ушко отрежу?
Она яростно замотала головой.
— Ладно, — как-то уж очень быстро согласился он. — Но память нужна! Чтобы вы, шлюхи поганые, помнили!
И изо всей силы ударил ее рукояткой ножа по носу. Что-то хрустнуло, взорвалось нестерпимой болью, она на несколько секунд ослепла и захрипела — на крик сил не осталось. А из носа хлестала кровь, заливая блузку и джинсы. Джинсы тоже до слез жалко, они ей очень шли, аппетитно обтягивали попку, где еще такие найдешь? И больно было просто до ужаса.
А он уехал, скотина, с ее деньгами, кровно заработанными. Все насмарку, опять голая, босая, все нужно начинать сначала. Ну, и где была ее знаменитая ярость? Почему не сработала тогда, когда была очень, очень нужна? Почему вместо того, чтобы зубами вцепиться ему в горло, пнуть изо всех сил по яйцам, вместо того, чтобы растопыренными пальцами выдавить ему глаза, она застыла как самая распоследняя блондинка и не могла даже пошевелиться? Она ненавидела его, ненавидела себя, ненавидела мать, из-за которой ушла, ненавидела даже свою красоту, которую, оказалось, так легко испортить.
На первые же заработанные деньги она купила точно такой же складной нож и дала себе слово, что больше никогда, ни за что не даст так с собой поступать. Лучше умереть в драке, чем вот так вот безвольно позволять над собой измываться. Нет-нет, уговаривала она себя, лучше правда умереть. Чего стоит жизнь, в которой ты все время чувствуешь это гнусное, липкое унижение.
И к клиентам теперь она стала относиться по-другому. Если раньше она даже жалела их, так неловко пыхтевших на ней, так трогательно радовавшихся ее ласкам, теперь в каждом она видела того пустоглазого парня. Он ведь тоже точно так же пыхтел и стонал. А потом сделал это. И от одного воспоминания сразу остро начинало ныть в носу. Видно он ей что-то там сломал. Во всяком случае, теперь, когда она смотрелась в зеркало, ей все время казалось, что носик смотрит куда-то вбок. Ну, может, только казалось.
Но такое больше не повторится, думала она, отвернувшись от очередного дальнобойщика, у которого страшно воняло луком изо рта, больше такого со мной не произойдет.
Поэтому, когда через несколько дней один из водителей сначала нудно торговался, сбивая цену, а потом попытался отобрать деньги, потому что ему, видите ли, не понравилось, то, наконец, после долгого перерыва ее переклинило. Она сама не заметила, как вытащила нож и несколько раз с силой ткнула его в живот. Водитель жалобно заскулил, заплакал, попытался выползти из машины, но она держала его за шиворот, не пуская, и все била, била и била.
«Вот же черт, опять вся в крови перепачкалась!» — равнодушно подумала она. В книжках те, кто впервые совершают убийство, потом безумно переживают, их тошнит, и они мучаются угрызениями совести. Ничего такого она не чувствовала, разглядывая того, кто несколько минут назад дергался на ней, прижимая всем телом к холодной коже сиденья. А теперь у него из-под выбившейся из ремня рубашки торчал толстый валик жира, перемазанный красным, и это было единственное, от чего ее действительно могло стошнить. Да еще сама порезалась с непривычки.
Брезгливо обшарила его карманы — вот же жадюга! Хотел у бедной девушки отобрать законную плату, а у самого в кошельке была приличная сумма, знала бы — раскрутила бы на побольше, глядишь, и живым бы остался.
Села в его автомобиль, повернула ключ. Машинка радостно заурчала, в радио взорвалась забойная музыка. Она засмеялась, включила передачу и поехала. Первый раз в жизни у нее была своя машина, и первый раз в жизни она была сама за рулем. Те несколько поездок с отчимом не в счет, он тогда все время к ней цеплялся, мол, не так баранку крутишь, не туда поворачиваешь, не так на педали давишь. А тут — красота, делай, что хочешь, сама себе хозяйка. И впервые после пустоглазого ей было хорошо. Чувствовала себя почти счастливой.
Автомобиль она потом оставила где-то в лесу, сообразила, что толстяка будут искать и обязательно найдут. Специально для его жены оставила рядом с телом использованный презерватив, пусть полюбуется на своего красавчика. Документы его увезла с собой, потом сожгла. И была уверена, что теперь ее будет очень трудно найти.
Следующего клиента она убила из-за револьвера. Этот придурок полез зачем-то в «бардачок», и она рассмотрела там красивую, сверкающую никелем вещицу. Попробовала вытянуть, посмотреть, но он грубо отпихнул ее руку и захлопнул крышку. А ей показалось крайне соблазнительным иметь собственное огнестрельное оружие. Уж всяко надежней складного ножа.
Она выманила клиента из машины — чтобы не забрызгаться кровью: теперь она считала себя опытной преступницей — и без всякого приступа ярости хладнокровно с силой вогнала ему нож по самую рукоятку в шею, туда, где должна была быть по ее расчетам сонная артерия. Клиент с удивлением посмотрел на нее, с размаху сел на землю, обмяк и, когда она выдернула лезвие, сразу захлебнулся собственной кровью. Даже любопытно было смотреть, как это происходит. А сама совсем не запачкалась.
К револьверу в «бардачке» нашелся сменный барабан. Тоже красивая вещица. И полезная — еще шесть толстых тупорылых патронов, которые она внимательно рассмотрела. Никогда ж раньше не видела, только в кино. Кажется, стало понятней, почему мальчишкам так нравится всё, с оружием связанное. Действительно красиво. И удобно.
Она решила потренироваться и с удовольствием пальнула в дерево, проверяя, как такая красивая штучка работает. Штучка работала исключительно хорошо, и револьверчик был вовсе не таким тяжелым, как она думала. Только от выстрела руку сильно бросило вверх, но можно было приноровиться. Она взяла его двумя руками, как в кино, картинно закрыла один глаз и, ожидая отдачи, выстрелила еще раз. От сосны во все стороны полетела кора, руку больше не выворачивало, и она удовлетворенно улыбнулась. Хорошая штука. Теперь можно было начинать искать того гада. Шансов найти его было мало, это понятно, но — вдруг? Целых два месяца проторчала в этом сраном мотеле, но скота того так и не встретила. Ну и черт с ним. Пришло время двигаться дальше.
Денег она подкопила, расплачиваться телом за дорогу больше не собиралась, так что решила выбрать себе автомобиль, да поприличней. Внутренне усмехнулась своей преступной наглости. Чисто Бонни. Правда, без Клайда.
Буквально с третьей попытки подцепила симпатичную маленькую машинку со смазливым молодым человеком, даже жалко было убивать. Поэтому она решила доставить юноше напоследок удовольствие, хоть и зареклась, думала просто пристрелить владельца нужного авто, да и все. Нажимая на курок, испытала щемящую жалость: парень же не виноват, что у него и автомобиль классный, и денег в кошельке прилично, но кто ж его заставлял подцеплять девушку на трассе? А за удовольствия надо платить. Торговать своим телом за гроши она с этой минуты не намерена, хватит.
С наслаждением притопила новой туфелькой педаль газа, машинка скакнула с места, зашелестела шинами по гладкому покрытию дороги. Нашла нужную кнопочку, нажала, и крыша автомобильчика плавно поползла куда-то назад, горячий ветер обдал лицо, зашумел вокруг, закрутил волосы. Она сделала музыку погромче и впервые подумала, что жизнь у нее удалась, грех жаловаться. Так и мчалась, улыбаясь и представляя, как роскошно смотрится со стороны.
