Сергей промычал что-то невразумительное, вроде, как «да-да, это надо же!» Убила — это, конечно, фигура речи, но попасться мисс Блю под горячую руку он бы поостерегся. И все же она ему нравилась. Особенно, когда сердилась.
— И, главное, непонятно зачем! У всех же все одинаковое, только цвета разные. Бывают же люди такими мерзкими!
Сергей осторожно погладил ее по руке — мол, успокойся, не стоит это мелкое событие таких нервов. И она неожиданно успокоилась, даже улыбнулась ему.
Они сели за один столик. Повезло: те, кто завтракал за этим столиком до них, уже закончили и ушли, так что Сергей с мисс Блю остались одни.
— Ну, и кто эта счастливица? — весело поинтересовался он. В основном, чтобы сменить тему.
— Кто Оранжевого трахнул? А не скажу. Зачем?
И, правда, зачем? Он улыбнулся и пожал плечами.
— Не хочешь — не говори. Я просто так спросил.
Она помолчала, попробовала выбранный йогурт, отставила в сторону.
— Фу, гадость.
Отпила кофе.
— Красная, конечно, неужели не понятно?
Ну, что-то такое Сергей и подозревал.
— И как он?
— В каком смысле?
— Прошло-то все как? Нормально?
— А-а. Да, нормально. Ему даже понравилось, по-моему.
— Еще бы! — Сергей засмеялся.
— Теперь одним желанием у него меньше, а галочек в списке у Красной на одну больше.
Н-да, действительно, за словом в карман она не лезла.
И потянулись дни, похожие один на другой. От приема пищи до приема пищи, от одной игры до другой. Интересно, какого результата добивались авторы эксперимента? Понять их замысел никак не удавалось, и через какое-то время Сергей эти попытки бросил. Просто выполнял то, что ему говорили — и всё. А зачем думать? Когда-то же это кончится.
Через неделю во время завтрака надоевший своим вечным оптимизмом голос господина инструктора объявил, что сегодня — суббота, и пришло время выбирать тех, кто станет первой парой, покинувшей эксперимент.
— Итак, друзья, — бодро вещал он через динамики. — Первый уровень психотестов пройден. Теперь остается последний штрих на этом этапе — исключение из общества. Напомню, женщины входят в свою голосовалку, мужчины — в свою. По звуковому сигналу, нажимаем кнопки, соответствующие цвету человека, которого вы ходите исключить на дальнейших этапах. Объяснять свое решение никому не надо. Вы можете выгнать человека из нашего дружного коллектива за грубость, за запах изо рта, за то, что он носит цвет, который вы не любите. Это не имеет ровно никакого значения. Главное — сделать выбор и нажать кнопку. Тот — и, соответственно, та — за кого будет подано больше всего голосов, прекращают участие в эксперименте. Мужчины прогоняют женщин и наоборот. Не перепутайте. Удачи!
Каждый сел за свой пульт и практически сразу же прозвучал сигнал.
Сергей заранее пытался понять, кого он больше не захочет видеть среди обитателей бункера и проголосует за изгнание.
Мисс Блю — с ней все понятно, она остается и неприятно думать, что другие могут проголосовать за нее, скажем, Красный, которого могла науськать Зеленая.
Зеленая — да нет, несмотря на контры с мисс Блю, она симпатичная.
Красная — и как жить дальше без королевы класса? А за кем все будут бегать? Вот ее-то точно никто не нажмет.
Желтая — нельзя обезглавить женское движение. Кто эту бабскую банду в руках будет держать?
Оранжевая — молоденькая очень, пусть еще потусуется с ребятами, ей — и это видно — интересно среди мужчин, она еще и не выбрала, наверное, что ей делать дальше с новыми документами и новой жизнью.
Синяя — вот она какая-то никакая. То ли тихушница, то ли недоразвитая, ни с кем не общается, держится особняком.
Ну, и Фиолетовая — тоже никакая по характеру, зато яркая брюнетка.
Так что выбор был сделан.
«Мисс Индиго!» — подумал Сергей, хмыкнул и нажал синюю кнопку.
И в этот момент грохнуло. Да так, что заложило уши. Сергей даже сначала подумал, что где-то что-то большое упало и разбилось. Раздался женский визг, который был слышен даже через стену, и одновременно — мужской испуганный крик. Что-то теплое шлепнуло Сергея по щеке и в первый момент он не смог понять что это: с потолка что ли капнуло? Потом все встало на свои места. Но лучше бы не вставало.
На полу, раскинув руки, кверху лицом лежал Фиолетовый. Вместо лба у него зияла красно-белая дыра, а из-под головы медленно вытекала на пол густая черная жидкость.
Этот звук — это что? Выстрел? Какой выстрел? Откуда? Кто стрелял? Сергей лихорадочно искал ответы на все эти вопросы и не находил. Ясно было только одно: что-то пошло неправильно, не так, надо что-то делать, вот только — что?
— Доктора! Вызовите доктора! — Истошно вопил кто-то.
Но ни один из них не двинулся с места. Если двинешься, надо будет действовать. Наверное, надо было подойти к Фиолетовому, но и это — зачем? То, что он был мертв, было и так понятно. Вот только кто его убил? Как это вышло?
И еще этот визг.
Кто-то заколотил в переборку, стена неожиданно дернулась и отъехала в сторону. За ней стояла бледная, мокрая от волнения Зеленая.
— Ребята, у нас там, — и осеклась, увидев на полу тело. Покачалась немного и, как стояла, так и рухнула на пол, деревянно стукнувшись головой.
«Секунду! — с ужасом понял Сергей. — Так что, у девчонок тоже кого-то убило?» Он специально старался думать обезличенно — не убил, но убило, это было не так страшно. «Что же получается? Так и было задумано, что ли? Он же говорил, что их просто отправят восвояси. А их убили. Почему? Неужели… Это что же, тех, кого исключают из эксперимента, не выгоняют, им не выдают новые документы и подъемные, а банально убивают? Но зачем? Какой смысл? Господи, да что тут творится?!»
— А теперь, господа, попрошу всех собраться в гостиной! — голос господина инструктора прозвучал неожиданно, заставив Сергея вздрогнуть. И был по-прежнему бодр, что в этой ситуации казалось совсем уж неуместным.
Молча потянулись в гостиную. Женщины кинулись к Зеленой, привели в чувство, подтащили к креслу, усадили в него. Она водила головой из стороны в сторону и, похоже, плохо отражала происходящее.
Сергей проверил цвета. Синей среди женщин не было. Заставить себя подойти к их «голосовалке» и убедиться, что застрелена именно она — он не смог. И так было понятно, чего уж там. А тут еще и стены поехали, плотно закрыв обе комнаты.
«Значит, я ее убил, — Сергей не хотел в это верить, но разве было другое объяснение? — Я нажал на эту проклятую кнопку и убил ни в чем не повинную женщину!» По идее, он должен был ужаснуться этой мысли, но как раз ужаса-то он и не испытывал. Только холодное тупое опустошение. То, что наступает, когда ничего уже изменить нельзя.
