В такие похождения, как это.
Если не считать того, что Саймону удалось спасти Ривер от властей, то единственным плюсом ситуации, в которой оказался Саймон, была Кейли – прекрасная, энергичная, умная и такая радостная, что рядом с ней ему казалось, будто он греется в нежных солнечных лучах. Даже когда она грустила – а ее, несомненно, опечалила беда, приключившаяся с Инарой, – складывалось ощущение, что она все равно пытается найти что-то позитивное. Саймон не раз мечтал о том, что когда-нибудь возьмет себя в руки и признается ей в своих чувствах.
Медоуларк Дин определенно напоминала ему Кейли – своим энтузиазмом, разговорами, своим горящим взглядом. Но между ними ничего не произойдет. Саймон предполагал, что проведет на Атате день, не больше. Команда свалит с планеты, как только найдет доктора Вена, а если он умер, то Саймон с товарищами покинут планету еще быстрее. Мэл отправит сигнал тревоги на «Серенити» с помощью своего передатчика, и тогда Уош спустится с небес и заберет их.
Медоуларк была просто отвлекающим фактором – правда, фактором интересным. Саймон не считал себя тщеславным, но ему нравилось, что она обращает все внимание на него.
В ходе экскурсии они забрели в прачечную, где только что закончилась ежедневная работа. В воздухе все еще пахло паром и стиральным порошком. В корзинах лежали только что поглаженные простыни, а рядом с ними – стопки одежды.
Медоуларк обвела взглядом комнату.
– Так, тут уже никого нет. Все чисто. Хочешь, я тебе кое-что покажу?
– Э-э… Да, конечно.
– Но это секрет. Поклянись, что никому не расскажешь.
– Никому не расскажу.
– Скажи «клянусь».
– Клянусь.
– Перекрестись.
– Что б я сдох, – ответил Саймон и перекрестил свою грудину.
– Не, это нам не нужно, – сказала Медоуларк и еле заметно улыбнулась.
Она засунула руку в промежуток между стеной и одной из сушильных машин и сняла панель, которая еле держалась. За панелью оказалось отверстие. Медоуларк протиснулась в него и поманила к себе Саймона.
– Все нормально, честно, – сказала она. – Идем. Тебе понравится.
Немного помедлив, Саймон полез за ней в «нору».
Он оказался в полупроходном канале около полуметра шириной, в котором можно было находиться, только пригнувшись. Над его головой тянулись металлические трубы. На полу лежали одеяла и подушки, образуя лежбище словно в клетке для хомяков.
– Что это – какая-то нора? – спросил Саймон.
– Именно! – восхищенно воскликнула Медоуларк.
Она подтянула к себе панель и вернула ее на место. Снаружи свет пробивался в крошечные щели у краев панели, и его едва хватало на то, чтобы ориентироваться в пространстве.
– Это моя личная норка. Тут тепло, правда?
И действительно, если здесь было и не жарко, то значительно теплее, чем в остальных помещениях исправительного учреждения № 23, в которых Саймон успел побывать.
– По трубам идет горячая вода прямо от геотермальной электростанции, – сказала Медоуларк. Она села на гору одеял, скрестив ноги, и жестом пригласила Саймона последовать ее примеру. – Да, я знаю, тут попахивает… потной одеждой, что ли. Все потому что труба одной из сушилок подтекает.
Здесь определенно стоял спертый запах, хотя Саймону он напомнил скорее не потную одежду, а тухлую пищу.
– Ты здесь спишь? – спросил он.
– Иногда. У меня, конечно, есть камера, но моя соседка… в общем, она храпит. Ну то есть реально храпит – как бензопила. Поэтому почти каждую ночь я выползаю из камеры, устраиваюсь тут поудобнее и сплю как младенец.
– Не знал, что вам разрешено по ночам выходить из камер.
– А в 22-м – нет?
– Нет… э-э… нас запирают. Комендантский час ровно в девять вечера.
– Ну, не все исправительные учреждения одинаковые. – Медоуларк пожала плечами. – Еще одна причина сказать «спасибо» мистеру О’Бэннону. – Он верит в то, что мы будем вести себя прилично.
– А те, кто ведет себя плохо, столкнутся с последствиями?
– О да. Но поскольку каждый знает, какие это последствия, нарываться никто не хочет.
– А какие они, эти последствия? – спросил Саймон. – Если мистер О’Бэннон разрешит мне и моим друзьям остаться, мы должны хотя бы в общих чертах представлять себе правила.
Медоуларк тщательно обдумала свой ответ.
– У мистера О’Бэннона есть своя банда – шесть-семь громил. Он называет их «регуляторами». Они всегда рядом с ним. Если ты переступишь черту, они жестко на тебя наедут.
– Насколько жестко?
– Ну, тут строгих правил нет, но в целом наказание зависит от преступления. Типа, если двое подрались, «регуляторы» их разнимут и поколотят обоих. Если ты напал на кого-то, тебя отведут подальше и сломают тебе пару костей. Если ты кого-то убьешь… в общем, картина ясна. Так что если собираешься кого-то убить, Саймон, советую делать это очень осторожно. Не, я шучу. На убийцу ты не похож.
– Да, я не убийца.
В норе и так было тесновато, а теперь Медоуларк подсела еще ближе к Саймону.
– Ты совсем не такой, как все остальные на Атате, – сказала она, прижимаясь к нему. – Это приятно. Видно, что ты умный и в тебе есть… открытость, что ли. С тобой я могу говорить о чем угодно.
– В ИУ-23 нет ни одного человека, похожего на меня? – спросил Саймон, тщательно подбирая слова.
– Ни одного, честно. Ты особенный, и решил познакомиться поближе именно со мной, и из-за этого я тоже чувствую себя особенной.
С такой трактовкой событий Саймон мог бы поспорить. Разве это не она выделила его среди остальных? Но излагать подобные мысли вслух он не стал, а вместо этого сказал:
– Просто я думаю об одном моем знакомом… о человеке, который, я уверен, оказался в 23-м. Он – мой друг.
– Он тоже растратчик?
– Нет, он врач.
– У нас в Ледяном аду врачей нет. Ну то есть был один, но он не поладил с мистером О’Бэнноном. Это произошло несколько недель назад, вскоре после того, как меня отправили на Атату, и насколько я помню… – Медоуларк умолкла, качая головой.
– Насколько ты помнишь? – переспросил Саймон.
– Нет, я ошиблась. Даже не знаю, что мне в голову взбрело. Ни одного врача в 23-м нет и не было – по крайней мере, с тех пор, как я тут сижу.
– Но ты только что сказала…
– Да, я говорила про человека, который не поладил с мистером О’Бэнноном, но теперь я припоминаю, что он не доктор. У него была приставка «доктор» перед именем, но это был не настоящий доктор, а просто дантист. Зубной доктор.
– Ты уверена?
– Саймон… – Голос Медоуларк стал твердым. – Если я говорю тебе, что в Ледяном аду докторов никогда не было, значит, в Ледяном аду докторов никогда не было. Это факт, и тебе стоит его запомнить.
